Свободолюбие или себялюбие?

Американцы настолько не хотели, чтобы 4-го марта мы выбрали Путина, что даже не скрывали этого – что было на уме, то и срывалось с языка. В речи, произнесённой в октябре 2011 года по случаю получения премии Токвилля Бжезинский заявил, что план США в отношении России сорвётся, если выберут Путина. Когда это случилось, Обама так рассердился, что пять дней не поздравлял победителя, надеясь на взрыв протестов.

Понятно, что задолго до нашего голосования заокеанские спецслужбы начали соответствующую деятельность, используя средства пропаганды и агентов влияния. Развернулась небывалая по масштабу кампания разжигания в нашем обществе ненависти к существующей власти, которая, якобы, ущемляет свободу, и по нагнетанию страха, что если президентом станет Путин, он вообще закрутит гайки. Программой-максимум был срыв наших выборов и «оранжевая революция». Эти мечты были развеяны шестьюдесятью четырьмя процентами Путина, и американским политикам, которые всегда были прагматиками, теперь придётся вырабатывать стратегию извлечения выгоды из стабильности российского государства, а долларовая подпитка провокаторов и крикунов прекратится. Но провокаторы и крикуны разбередили больное место в душе русского интеллигента – его смутную тоску по той высшей ценности, которую он обозначает сладким словом «свобода» – русский интеллигент, услышав на митингах это слово, возбудился и возненавидел свою власть, отнимающую у него эту ценность.

Категория свободы слишком важна и слишком хорошо эксплицирована богословской и философской мыслью, чтобы обходиться смутным о ней представлением. Давайте же поставим здесь всё на свои места.

Свобода присуща человеку по той причине, что он создан по образу и подобию Бога, а Бог абсолютно свободен. У нас свобода, конечно, не абсолютна. Но если бы её вообще в нас не было, то не могло бы быть и богоподобия. Наша свобода условна и ограничена, и претендовать на неограниченную свободу – значит равнять себя с Богом, а это кончается очень плохо, что показала трагедия Адама и Евы. Они получили от Творца ограниченную свободу, ибо им было запрещено вкушать некий плод, а они захотели «стать как боги», т.е. абсолютно свободными, вкусили плод и за это жестоко поплатились. Тем не менее, доступная человеку мера свободы очень велика, и её обретение максимально приближает его к Богу. Но как нё обрести? «Если пребудете в слове Моём, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин 8,32), - сказал Христос уверовавшим в Него иудеям. Слово Христа – это Евангелие, его заповеди, притчи и все другие наставления. Люди, которые строили свою жизнь по Евангелию, познавали истину и становились свободными, даже если сидели в темнице. Настоящая полноценная жизнь – следование Христу, указывающему путь к освобождающей человека истине, поэтому Им сказано: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин 14,6).

Русская интеллигенция (я говорю о специфической социальной группе, характерной для России, а вовсе не обо всех образованных и вежливых и благожелательно относящихся к окружающим людям) давно отпала от Христа и поэтому утратила тонкость различения понятий, выражающих истину. В результате она путает главную трактовку слова «свобода», характеризующее внутренне состояние человека, с вульгарной трактовкой, относящейся к состоянию внешнему, смешивает свободу духа, со свободой тела и с политической свободой. А политическую свободу понимает как неподчинение власти, а это так плохо, что хуже некуда. Неподчинение власти категорически осуждается Христианским учением (Рим 13), поскольку разрушает государство, а государство, наряду с семьёй, есть величайшая ценность, данная нам от Бога: оно обеспечивает нам безопасность и предсказуемость существования. Русский интеллигент, живя в тепле и сытости, в налаженном ритме чередования работы, отдыха и развлечений, думает, что это дано ему как воздух и всегда с ним пребудет, а к этому всему хорошо бы добавить ещё и отсутствие власти, ограничивающей его свободу. И ему невдомёк, что если не будет власти, то не будет и всего остального – отключится телефон, остановится городской транспорт, закроется место его работы и однажды средь бела дня его дверь взломают грабители и убьют его топором. Именно этим грозила нам провоцируемая врагами России «оранжевая революция». Господа русские интеллигенты, задумайтесь об этом!

В Эдемском саду нашим прародителям дозволялось всё, кроме одной мелочи: вкушения некоторого плода. По своей гордыне они не захотели мириться даже с этим ничтожным ограничением, и лишились всего. Неужели мы повторим это безумие снова: ведь те политические ограничения, которые существуют в нашем нынешнем государстве, необременительны – теперь почти всё у нас дозволено, не то, что раньше. Мало нам такой свободы? Не лишиться бы её вовсе.

Виктор Николаевич Тростников, математик, философ и богослов