Противоречия как куда-то движущая сила

Как говорили классики, противоречия есть движущая сила истории. Они учили и научили нас тому, что любые противоречия разрушают старое до основания, а затем на руинах возводиться нечто новое. С середины восьмидесятых прошлого века появилась идеология перестроения по ходу движения – перестройка. Ее автора дружно клянут, пользуясь плодами порожденной им политики. Сие означает то, что он остался не понятым, и поймут его не скоро.

Механизмы демократии на первый взгляд представляются несовместимыми с имперским устроением России. Реально это выражается в том, что русским обществом чуть ли на половину состоящем из людей с вузовскими дипломами уже невозможно управлять как страной неграмотных крестьян. Развитие человеческого потенциала, к которому по-своему стремится любая власть, приводит к тому, что степень делегирования населением полномочий наверх изменяется в сторону их снижения. Процесс этот тонкий, проще протекающий в небольшой стране с мононациональным населением и религией и наоборот сложно протекающий в империи, исторически сложенной из разных народов, территорий и вероисповеданий.

Потому-то идеологом распада России стал поляк Бжезинский, что его мышление традиционно для политики мононационального и конфессионально цельного небольшого государства. Люди сегодня хотят движения по пути демократии, как в Европе. Поляк предсказывал это в том смысле, что естественное желание к самоуправлению влечет распад управляемого из единого центра большого государства на множество частей, которые государствами назвать, как то не поворачивается язык. Только поляк лукавит, без чего не был бы поляком. Причина не в центробежных силах. Вернее не в них одних. Она еще и в методах управления. Думаю, что оппозиционеры сегодня не ставят своей целью распад страны. Подавляющее большинство митингующих искренние патриоты. То есть сегодня протестуют не против империи как таковой, а против способов управления ею. Возможна ли система управления достойная большой страны учитывающая амбиции и желания территорий?

Сегодня эти цели даже не озвучиваются, как обычно все сосредоточены на злоупотреблениях, о которых потом никогда и не вспомнят, как это уже было восьмидесятых, когда все с ума сходили из-за обкомовских поликлиник или метража обкомовских квартир. Злоупотребления – как всегда спусковой крючок процесса, который стреляет по управлению страной. Причина в качестве управления. Это ведь из-за отсутствия учета интересов низов и земель у столичных управленцев сносит башню, что нетрудно заметить, окинув взглядом окрестности Рублевского шоссе. Можно ли по ходу, не разрушая, настроить управление страной таким образом, чтобы ее не сломать?

Здесь возникают вопросы. Единообразие, традиционно понимаемое как условие управления на сегодня невозможно, скажем в Санкт-Петербурге и в Грозном, либо единообразие должно перестать быть таким условием...

Сегодня люди идут на митинги с мнением, что чиновники должны служить им, а они посредством выборов могут менять их как перчатки. Поменяйте чиновников на Кавказе, и вы упретесь в проблемы, при которых понадобятся чрезвычайные полномочия чиновникам не только на Кавказе, но и в Туле, и в Самаре. Отделите Кавказ, пытаясь избавиться от его проблем, и завтра придется отделять Дальний Восток и Сибирь. Уверенность людей в том, что можно побороть злоупотребления, если иметь возможность менять людей во власти, противоречит не только сказанному выше. Но и простому вопросу: откуда заранее известно, что выбранные вновь будут лучше? Последующий брак бывает удачней предыдущего? Но чаще бывает наоборот! Помню как в начале девяностых, ругая ельцинскую команду в застольном разговоре с одним старым мудрым офицером госбезопасности, и глаголя, что надо менять этих воров на нормальных людей, я споткнулся о просто прозвучавший вопрос: «А где их взять?»

Павел Дмитриев, правозащитник, специально для «Русской народной линии»