«Оранжевая революция» в Сербии делалась руками патриотов

О технологии создания массового протестного движения в России написано немало, особо хотелось бы отметить материал уважаемого коллеги Дмитрия Терехова. Действительно, скольких потрясений можно было бы избежать, если бы люди, которые искренне любят Россию, прежде чем выходить на улицу или на сцену рок-концерта, подумали о том, что они «работают» в качестве «стартовых ступеней». Тех самых ступеней, которые призваны вывести на орбиту космонавтов совсем другой политической ориентации.

В Сербии во время проведения т.н. «бульдозерной революции» 2000 года тоже вовсю использовался эффект многоступенчатой ракеты. Правда, там эта технология только отрабатывалась, поэтому не было еще такого циничного «слива в унитаз» бывших соратников по «дружбе против». Более того, в то время, когда сербское протестное движение «Отпор» еще только фабриковалось, никакой технологии эффекта многоступенчатой ракеты, по-видимому, еще не существовало.

Итак, с чем столкнулись западные кураторы в Сербии 2000 года?

Во-первых, друзья демократии в недоумении столкнулись с тем, что лишь около трети протестантов настроены либерально-рыночно. Более трети активистов «Отпора» были убеждены в том, что «без материального равенства не может быть справедливости». Далее. Лишь 3% (три процента) настроенных против Милошевича надеялись на то, что «заграница нам поможет». Почти половина «отпорашей» (45%) считали США врагом Сербии, а Россию считали вторым - после Греции - дружественным по отношению к Сербии государством.

Что же касается индикатора либеральности - отношения к половым извращенцам, то лишь 10% бунтарей считали, что этим несчастным нужно давать какие-то льготы, а каждого третьего «отпораша» можно классифицировать как «гомофоба». Так что Слободана Милошевича свалили отнюдь не при посредстве одних только оголтелых либерастов. Телевизор, в том числе отечественный, рассказывал всякую ерунду об общественных настроениях в Сербии. Возьмем, к примеру, так сказать, пацифистский аспект. Против Милошевича выступали вовсе не потому, что он был «милитаристом», а как раз наоборот - потому, что им были проиграны все войны. Протестующих возмущало то, что он эти самые войны вел таким образом, будто «стремился не разгромить врага, но получить нобелевскую награду миротворца».

Либерал-демократ Джинджич умело использовал эти настроения. В частности, он блестяще выступил на митинге в Кралево, где Милошевич обвинялся в том, что по его вине сотни тысяч сербов покинули вначале Боснию, а затем - Косово.

Итак, что же собою представляли люди, стремящиеся свергнуть Слободана Милошевича? Речь идет не о координаторах свержения, а о тех, кто представлял собой «протестный электорат». Протестный электорат составляли люди, весьма далекие от исповедования идеалов Адама Смита, не менее трети составляли социалисты. Эти люди, были, в общем-то, настроены скорее пророссийски, нежели проамерикански. Протестующих никак нельзя заподозрить в толерантности (в дурном смысле этого слова).

Ключевой фигурой ДОСа (Демократической Оппозиции Сербии) был уже упоминавшийся нами Зоран Джинджич. Однако, у него самого не было абсолютно никаких шансов стать президентом Югославии. Мало того, что он исповедовал неприемлемую для подавляющего большинства сербов либерально-демократическую систему ценностей, так ведь он еще считался единственным политиком, который покинул Югославию во время бомбардировок 1999 года. А сербы такого не прощают. Поэтому ДОС, в который вошли 17 разных партий и один профсоюз, получил другого лидера. Точнее, другую витрину. Президентом Югославии стал умеренный националист Воислав Коштуница, человек, который воспринимался многими сербами в качестве олицетворения национальной и политической идентичности.

Коштуница никогда не состоял в компартии, всегда выступал с антиамериканскими лозунгами, женат на племяннице влиятельнейшего архипастыря - черногорского митрополита Амфилохия. Честный человек, типичный интеллигент, никоим образом не связанный с разного рода «схемами» получения барышей с войны. Несмотря на то, что Коштуница в указанное время проявил завидную способность к политическому росту, Джинджич, уготовил ему роль «свадебного генерала». Во всяком случае, должности на федеральном уровне значили уже тогда не очень много.

Джинджича интересовало сербское, а не югославское, правительство. Именно там была сосредоточена реальная власть, контроль над финансовыми потоками и спецслужбами. Коштуница пробыл на посту президента союзной Югославии чуть более двух лет - вплоть до февраля 2003 года, когда Черногория вышла из состава Союза и Югославия окончательно перестала существовать. Именно в период его президентства был совершен позорный поступок выдачи Милошевича в Гаагу. Между тем, сам Коштуница никоим образом не был причастен к этому поступку. Милошевича сдали по приказу Джинджича. Джинджич приказал, а Коштуница ничего не мог поделать в силу отсутствия полномочий.

Как известно, самому Джинджичу это деяние стоило жизни. 12 марта 2003 года Джинджича застрелил неизвестный снайпер, а ответственность на его убийство возложили на т.н. «Земунский клан», якобы мстивший либеральному премьеру за попрание национальной чести. Надо сказать, что Джинджич, накануне своей гибели сделал ряд политических заявлений. Одно из них касалось проблемы Косово. Джинджич заявил, что если Косово пойдет по пути независимости, то Республика Сербия пересмотрит отношения с Республикой Сербской в Боснии и Герцеговине. Кроме того, премьер Сербии заявил тогдашнему послу США в Белграде Уильяму Монтгомери о том, что никто из-за границы не должен решать, что делать сербам в самой Сербии.

После досрочных выборов Коштуница вернулся в политику, побыл премьером, но 10 марта 2008 подал в отставку в связи с тем, что коллеги по власти готовы были обменять Косово на шенгенские визы. Куда этим новейшим либерал-демократам даже до Джинджича, выдвинувшего схему: «Косово в обмен на Республику Сербскую»!

В заключение напомним, что «антиоранжисты» допускают серьёзную ошибку, когда представляют «оранжевых» исключительно в виде скопища идейных либерал-демократов, тусующихся студентов и просто продажных субъектов. На примере Сербии видно, что это далеко не так. Либерально-рыночные космонавты достигают орбиты в основном за счет энергии стартовых ступеней.

Дай Бог русским патриотам не наступить на сербские грабли.

Павел Тихомиров, «Русская народная линия»