Политические скандализы: демократия как посмешище

Сегодня скандалы в политике все чаще подменяют собой политический анализ. Возникают даже своеобразные симбиозы политскандала и политанализа, которые я называю скандализами. Если раньше о политиках, совершивших что-то откровенно мерзкое, глупое или противозаконное, говорили, что они оскандалились, то теперь это слово произносится скорее с уважением: да, оскандалились, но прибавили себе популярности, расширили свое политическое пространство, вошли в круг тех, о ком знают и судачат. К тому же оскандалившихся, как мы видим, не судят, а, следовательно, и не осуждают. В результате политики почти перестали заниматься не только долгосрочным политическим планированием, требующим хоть какой-то ответственности перед обществом, но даже «разбором полетов» для внутреннего пользования. Им некогда анализировать и прогнозировать события, от которых зависит будущее страны и мира, т.к. они меньше всего думают об этих отвлеченных категориях.

Чем же они заняты, чему отдают свои силы и души? Чаще всего все сводится к производству денег и «производству событий» - все новых и новых информационных поводов, призванных создать дискуссию на пустом месте, чтобы отвлечь внимание публики от дележа на высших этажах, заглушить споры о выборе политического курса на перспективу. А лучший вариант такого двойного производства - скандализация политики, поскольку только скандалы еще как-то притягивают внимание толпы. Но не только в этом кроется причина того, что даже выборная страда не пробуждает интереса публики к противостоянию партийных программ. Подлинная причина в другом: какой смысл в условиях реально установившейся однопартийной системы сопоставлять конкурирующие позиции и стратегии, если они никогда не пройдут «через голову» единороссов? Поэтому самое большое событие нынешней предвыборной страды в РФ - не общенациональная дискуссия о выборе социальной перспективы России (дискуссию даже не планировали), а внутрисемейный скандальчик, связанный со сменой ролей в тандеме и сменой лидеров в правящей партии, когда никто кроме двух человек до последней минуты не знал о судьбоносном решении. Ситуация действительно пикантная, скандальная в бытовом смысле этого слова.

На этот скандал на днях предельно резко отреагировала незабвенная Кондолиза Райс - бывший госсекретарь США. Причем отреагировала тоже в весьма скандальной форме, столь характерной для темперамента чёрной пантеры Белого дома. Ее так называли не столько из-за цвета кожи, сколько из-за образа мыслей и особенностей политического поведения, среди которых не последнее место занимают увертливая ловкость и явная кровожадность по отношению ко всем потенциальным противникам курса США. Среди таких противников она уже давно выделила Путина как человека, недостаточно преданного интересам ее хозяев, и с тех пор не сводила с него настороженных глаз, ожидая, когда тот подставится. По словам пантеры, Владимир Путин, наконец, не просто «подставился», а сделал «посмешищем принципы демократии», то есть покусился на главную святыню Запада. Что имела в виду Кондолиза? Да всю ту же милую «рокировочку», о которой не писал или не говорил только ленивый. И часть граждан при этом действительно смеялась, хотя по разным причинам.

Небольшая группа (ее правильнее называть подавляющим меньшинством) публично ликовала. Люди, стоящие «при галерах», т.е. близко к тандему, обнимались и лобызались даже со своей обслугой и политтехнологами (это надо было видеть…). На очередном съезде победителей, где им сообщили об их собственном решении, они потешались над конкурентами, т.е. вели себя, как дети, которым удалось обмануть взрослых. И делали они это так самозабвенно, что и всем прочим смешно стало: с царем во главе вроде живут, а явно без царя в голове. Речь идет, естественно, о ликовании «фронтовиков-единороссов», которые решили, что после рокировки воевать-то им и не придется, а значит, и рисковать не надо. Страх отступил - чем не радость? В принципе, им все равно было, кому скипетр вручат. Главное, чтобы от кормила их не отставили, а потому любой фокус с передачей полномочий из левой руки в правую они восприняли бы как праздник сердца - хоть Путина назначь партийным вождем, хоть Медведева, хоть принца Датского. Об этом политическом фокусе и о психологии «правящих фокусников» мы говорили недавно: «Для меня это полная неожиданность».

Некоторые аналитики тоже улыбались и даже потирали руки, но не от симпатий к Путину и его курсу (позиции ведущих экспертов и аналитических центров отличались радикально, но чаще всего были откровенно «антипутинскими», поскольку в экспертном сообществе доминируют либеральные установки), а от элементарного низменного чувства, которое сродни гордыне, - от самодовольства. Просто у них появился повод еще раз убедиться в своей способности предсказывать неизбежное или возможное, ибо они давно предполагали, что «сдача Медведева» - вопрос времени. Автор этих строк тоже был удовлетворен (признаюсь): ранее мы на РНЛ обсуждали тему возможного ухода Медведева из большой игры на данном этапе, ссылаясь на прогноз американской консалтинговой фирмы "Eurasia Group": «Относиться к этому сценарию надо критически, но серьезно». И не ошиблись.

Объясняется сдача лидерства многими причинами, но главная из них - непопулярность ультралиберального курса, которая становится все более очевидной, а сам курс начинает серьезно раздражать электорат. Дразнить «русского медведя» себе дороже, кому нужны серьезные предвыборные осложнения? Замечу, к слову, что русского медведя не стоит путать с «медведями» на политической арене - между ними мало общего. Как бы ни относиться к предстоящим выборам и к риторическому вопросу «возможны ли честные выборы в криминальном государстве?», какие-то приличия лукавым выборщикам соблюдать придется. «Падеж партийного престижа» заставил Путина, переложить на плечи своего протеже ответственность за партию власти, чтобы не дискредитировать саму власть. Я согласен с довольно нелицеприятной оценкой Сергея Миронова, по мнению которого ларчик открывается просто: «Путин последовательно дистанцируется от партии, начал он тогда, когда не стал членом «Единой России», став ее лидером. Он не хочет быть связанным с партией. Он хочет этим монстром управлять. Он всегда использовал и будет использовать партию как приводной ремень для решения тех задач, которые считает необходимыми».

Третья и тоже немногочисленная группа - сверхлиберальные либералы, которые либеральнее самого Едра, т.е. вообще раздружились с логикой. Они тоже смеялись, но со слезами на глазах - смеялись от собственного бессилия. Некоторые из них после этой истерики собирают пожитки. И понять их при желании можно: они поверили было в либерализацию без края и границ, без контроля и конфискации имущества (это главное) и произвола властей, а на их пути встал Путин, от которого всего можно ожидать. Еще вчера они были свидетелями крепкого и многообещающего рукопожатия ярого антипутинца Бжезинского и Медведева (Ярославский форум), что сулило вхождение «варварской страны» в мир подлинной цивилизации путем демонтажа государства (этот демонтаж ультралибералы и называют модернизацией), а на следующий день все надежды ушли в песок. Нельзя же оставаться далее в столь «дикой стране», где «сегодня» и «завтра» так легко меняются местами…

Не смеялся народ: посмешище не всегда бывает смешным для нормального человека. Чаще всего у него посмешище вызывает чувство брезгливости. Народ в очередной раз безмолвствовал. Он не думал о демократии, у него и без нее забот хватает. Единственная реакция, которую несложно было предсказать - инстинктивное нежелание почти всех слоев общества смотреть и слушать политиков. Даже телепрограммы, считавшиеся рейтинговыми, начали проседать. У людей вырабатывается стойкий рефлекс неучастия, что только на руку монопартийному правлению. Если такая реакция - закономерная и ожидаемая оценка навязываемых моделей демократии без народовластия, то можно предположить, что здесь и кроется причина выбора именно этих нежизнеспособных моделей… Демократия как удавка народовластия - изобретение нашего времени. Не жизнь строим, а вертикаль - и социальную, где обнищавшие низы уже не соприкасаются с верхами, и политическую, где верхи уже не соприкасаются с реальностью.

Так что в каком-то смысле Кондолиза права: то, что вызывает смех, может быть названо посмешищем. Даже если это «что-то» - демократия. К слову, роль посмешища - далеко не единственная роль, которая присуща названной модели демократии - и демократии по-русски, и по-американски. О том, насколько комично со стороны выглядят выборы в США, не раз говорил все тот же Путин с присущим ему сарказмом. Думается, в данном случае сарказм вполне обоснован: разве это не смешно, когда в результате всенародного голосования побеждает вовсе не тот президент, за которого проголосовало большинство? Только сами американцы смотрят на это демократическое чудо без смеха: попривыкли как-то…

Но беда не в том, что демократия вызывает смех. Это полбеды. Беда в том, что демократия в ее современных модификациях все чаще несет смерть, вызывает ужас и омерзение. Сегодня она приходит вместе с крылатыми ракетами, бомбовыми ударами по жилым кварталам. Именно так ворвалась демократия в дома жителей бывшей Югославии, политическая система которой не понравилась демократизаторам. Цена демократизации - полный развал страны, вражда народов, санкционированный мировым сообществом геноцид косовских сербов… Так же постучалась демократия в двери Ирака, гражданам которого пришлось пережить мучительную блокаду, а позднее хоронить сотни тысяч своих близких. Та же судьба постигла и уже бывшую Ливию, потерявшую сразу все - и право распоряжаться ресурсами, и социальные гарантии, которые не снились гражданам сопредельных стран, и шансы на восстановление мира. О гробах не говорю, поскольку нынешняя демократия на них не скупится. Мы помним реакцию Кандолизы, которая еще в роли «пантеры Буша» демонстрировала зубы в широкой улыбке, восхищаясь зверствами своих силовиков в процессе «принуждения к демократии». Ее не смущала предельно бесчеловечная казнь Хусейна, как не смутила нынешнюю госсекретаршу зверская публичная казнь плененного Каддафи. У всех в памяти надолго останется почти оргазмический всплеск радости госпожи Клинтон, которая воочию увидела момент казни.

Если демократия такого пошиба ведет к тотальному человеческому вырождению, то возникает вопрос: почему демократические режимы живьем хоронят собственную и чужую демократию? Может быть, они это делают потому, что сами устали возиться со столь дорогой и небезопасной игрушкой? Может быть, они уже готовы назвать своим именем ту геополитическую систему, которую строят не на словах, а на деле?

Валерий Расторгуев, доктор философских наук, профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»