«Знакомство с текстом священного Корана и образ Пророка вдохновили поэтов на создание этих произведений. В обширных примечаниях даются комментарии и толкования стихотворений, а также их сопоставление с кораническими текстами. Публикацию переводов предваряет ряд статей, посвященных мусульманским мотивам в русской поэзии XIX - начала XX века и историко-культурным связям России и исламского мира, содействовавшим интересу к мусульманской культуре и литературе в России. Книга предназначена для специалистов (арабистов, исламоведов, арабоязычных преподавателей русского языка и литературы и студентов-русистов в исламских странах) и интересующихся русской поэзией и взаимодействием русской и исламской культур», - говорится в аннотации к сборнику.
«Автор переводов Назим Межид ад-Дейрави – арабист-историк, выпускник Санкт-Петербургского государственного университета, старший научный сотрудник Отдела литературы стран Азии и Африки Библиотеки РАН и одновременно руководитель Русско-арабского культурного центра Санкт-Петербурга, уроженец Ирака. Большая часть этих стихотворений переведена на арабский язык впервые. В ряде случаев автор переводов предлагает свои комментарии и толкования стихотворений. Русская поэзия, вдохновленная культурой и реалиями арабского мира, предстает такой, как ее увидел араб-мусульманин. Переводы Назима Межид ад-Дейрави проходили апробацию в течение последних лет на ежегодных сессиях петербургских арабистов в Институте восточных рукописей РАН. Задача, поставленная перед переводчиком, была чрезвычайно сложна. Требовалось внимательнейшим образом разобраться в тончайших смысловых нюансах русского текста, найти предельно точные соответствия русской лексике в арабском языке, точно определить реалии и подобрать адекватные выразительные средства в арабском языке. Этот творческий процесс, можно сказать, проходил на глазах коллег, и было видно, с какой дотошностью и изобретательностью старался выполнить свои задачи переводчик, насколько талантливо и выразительно прозвучали русские стихи в его переводах», - отмечается в аннотации.
«Можно привести несколько ярких примеров его работы над переводами, - говорится далее. - Так, занимаясь переводом "Подражаний Корану", Назим Межид ад-Дейрави должен был сначала сделать перевод пушкинских подражаний на арабский язык, тщательно сопоставить его с кораническими текстами и определить соответствия и источники, а затем показать на арабском языке в художественной форме то, как это было создано А.С.Пушкиным. Можно считать удачной находкой выбор заглавия для пушкинского коранического цикла на арабском языке. Переводчик отказался от, казалось бы, самого простого варианта – перевести слово "подражания" на арабский язык буквально, арабским словом [такл д], мн. ч. [так л д], досл.: "подражания". Было выбрано многозначное слово [вахйун]: 1. "вдохновение", "внушение"; 2. религ. "откровение", от глагола [вахa] "внушать кому-либо"; 3. религ. "посылать откровение". То есть из самого заглавия [Мин вахйи _л_ Кур'ан] ("Из коранического вдохновения, откровения") для арабского читателя становится очевидным и то, что пушкинский цикл вдохновлен Кораном, и то, что в стихах передан текст божественного откровения. В сборник переводов также вошло известнейшее стихотворение М.Ю.Лермонтова "Ветка Палестины". Оно было навеяно поездкой в Палестину дипломата и религиозного деятеля А. Н. Муравьева (который привез из своей поездки пальмовую ветвь и с которым М.Ю.Лермонтов был знаком) и обращено к Палестине, христианскому Востоку и его святыням. В примечаниях переводчик указывает на сложности с переводом названия стихотворения. До сих пор в имеющихся арабских переводах название «Ветка Палестины» переводили дословно: [гусн фаласт н], что буквально соответствовало названию стихотворения на русском языке ([гусн] - ветка дерева вообще). Однако в церковном чине празднования Пасхи и богослужения в церкви имеется в виду именно пальмовая ветвь, т. е. [ас_са‘фа], один из почитаемых элементов, по значимости приближается к иконе, кресту и киоту. Также здесь переводчик столкнулся со сложностью перевода на арабский язык специальной церковной терминологии. В распространенных двуязычных словарях слова "киот" (или "кивот") не было, в словаре П.К.Жузе (русский историк христианского Востока начала XX в., выходец из Сирии) был предложен вариант [тaбут], который в современном, вполне авторитетном арабско-русском словаре Х. К. Баранова переводится на русский язык как: 1. сундук, ящик; коробка; 2. библ. ковчег; 3. гроб, саркофаг. То есть при использовании этого варианта были опасения, что текст, скорее всего, не был бы правильно понят читателем, тем более в мусульманской среде. Поэтому переводчик принял вполне корректное, на наш взгляд, решение. В арабском переводе стихотворения М.Ю.Лермонтова была использована передача слова «киот» в транслитерации арабскими буквами [ал_к ф т] и сделана сноска, в которой не только пояснялось значение термина (особый украшенный шкафчик (часто створчатый) или застекленная полка для икон), но даже сообщалась история его употребления во времена раннего христианства (нечто вроде тайника, запертого в стене храма и монастыря для хранения редких рукописных листов Пятикнижия, Евангелия и мощей раввинов, патриархов, священников высокого ранга и всего, что было связано с их духовным наследием)».
«Об опыте переводов и о соображениях, возникших по ходу работы, Назим Межид ад-Дейрави рассказывает в своем предисловии на арабском языке, а также в примечаниях к переводам, которые переведены на русский язык и специально дополнены для русского читателя. Наиболее ценным материалом здесь являются указания на арабские тексты и реалии, послужившие для русских поэтов источником вдохновения, атрибуция сур Корана (не только для пушкинских "Подражаний Корану", но и для стихотворений И. А. Бунина, Я.П.Полонского, К.Д.Бальмонта и др.), приводятся ссылки на них. Так, называются суры Корана, воплотившиеся в стихотворении Я.П.Полонского "Из Корана", стихи из восьми сур в его же стихотворении "Магомет пред омовением", что, насколько известно, до сих пор не встречалось в комментариях к этим стихам. Особую сложность представляют комментарии к стихотворениям И.А.Бунина, в которых отражение коранических мотивов встречается иногда в виде отдельных слов, словосочетаний. Хотелось бы обратить особое внимание на стихотворение "Мираж", эпиграфом к которому служат слова из Корана: Мы дали тебе Ковсерь. По поводу толкования слова "Ковсерь" (название суры Корана) имеются разные мнения. Поэтому тем более полезны комментарии Назим Межид ад-Дейрави, раскрывающие точки зрения мусульманских богословов на этот счет», - говорится в аннотации.
«Подготовленный сборник – пока лишь первый опыт одновременного издания стихов русских поэтов, испытавших влияние мусульманского Востока, и их переводов на арабский язык. Тема эта весьма обширна и интересна, и хотелось бы, чтобы переводческая работа в этом направлении была продолжена. По справедливому замечанию Вячеслава Иванова, "русская поэзия включает в себя Восток и как часть нашей живой истории, длящейся в опыте современности. Создатели и читатели русской поэзии в наибольшей степени подготовлены к тому, чтобы понять Восток и Запад не в их противоположении, а в двуединстве… " Можно надеться, что сборник переводов русской поэзии, выполненных Назимом Межид ад-Дейрави, вызовет интерес среди читающей публики в России и мусульманских странах и внесет свою лепту в сближение культур», - выражают надежду издатели.
1. "Книга предназначена для специалистов..." - спасибо Дорогой Редакции! :о)