«Безусловно, отставка Алексея Кудрина с поста министра финансов – это весьма неожиданное событие. Потому что, насколько я знаю, в последнее время никто не собирался его увольнять. Точнее говоря, хотели, может быть, и многие, но явно не собирались этого делать», - заявил в интервью KM.ru известный публицист Михаил Леонтьев.
«Собственно говоря, из самой фразы Кудрина, которая стала поводом для публичного выяснения отношений о том, что он не видит себя в будущем правительстве под началом Медведева (оно начнет работу только после президентских выборов в марте будущего года), его досрочная отставка неминуемым образом еще не вытекала. То есть сам Кудрин на такую реакцию, судя по всему, не рассчитывал. Это было видно по его лицу, когда Президент предложил ему в течение дня подумать о своем будущем в действующем кабмине. В качестве объяснения поведения теперь уже бывшего министра финансов есть целый ряд подковерно-конспирологических концепций (все, наверное, их слышали, так что я не буду тратить время на их пересказ). Однако поскольку вся сцена транслировалась, то их реалистичность вызывает очень большие вопросы», - считает аналитик.
«Вряд ли кто-то может считать меня и Алексея Леонидовича единомышленниками», - сказал М.Леонтьев, отметив при этом, что «тем не менее ощущение от всей этой истории достаточно омерзительное». «Попытаюсь рационально объяснить иррационально омерзительное ощущение, что называется, по пунктам, - продолжил М.Леонтьев. – Все говорят, что Кудрин – это "первая жертва рокировки". Я бы сказал по-другому – это единственный человек из истеблишмента, который отреагировал на нее совершенно странным образом. Он вдруг заговорил, что у него, видите ли, есть содержательные разногласия. (…) Из заявления о наличии содержательных разногласий напрашивается вывод, что между двумя российскими руководителями существует очень большая мировоззренческая и идеологическая разница. Причем из-за того, что они договорились между собой (к счастью для всех), эта разница никуда не девается. Она давно существует, заявлена и проявляется в действиях. Причем это может проявиться в любой другой момент. И это, безусловно, будет в дальнейшем влиять на ситуацию. Вне зависимости от тех или иных комбинаций и договоренностей. Хотелось бы, чтобы это различие не обязательно решалось путем электорального выбора. Во мне трудно найти пылкого сторонника формальных демократических процедур. Потому что в нынешнее время они всегда формальны. Но публично и содержательно обсуждать это хотелось бы. Правда, как выясняется, только одному Кудрину».
«Второй момент. В чем, собственно, заключается проблема. Алексей Леонидович Кудрин, с нашей точки зрения, никакой не экономист, в смысле экономический ученый. Он относится к той крайней многочисленной и, я бы сказал, доминирующей в мировой экономической политике категории людей, которые экономику наукой вообще не считают. (…) Кудрина всегда называли "бухгалтером", что было правдой. Но надо сказать, что за прошедшее время он вырос в очень сильного бухгалтера. Это очень серьезный финансовый чиновник, достигший некоторого международного уровня. Как говорится, "не хуже, что у Пронькиных". Я имею в виду его западных коллег. По крайней мере, это добросовестный чиновник. Ну не видит он на два километра, как пушка или оптический прибор. Но уж то, что он видит на двести метров вперед, он докладывает точно. Опять же, все происходит в рамках существующей субординации. Напомню, первый раз Кудрин подвергся критике со стороны действующего Президента, когда заявил, что для России больше не будет благоприятной экономической конъюнктуры в ближайшие 5-10-50 лет. Тогда Медведев сказал, что с такими взглядами надо уходить в отставку. На самом деле, это странная позиция со стороны Президента. Потому что с такими взглядами, как у Кудрина, может, и надо уходить в отставку, но это касается не оценки конъюнктуры, а конкретных предложений о действиях в рамках этой конъюнктуры. Ничего, кроме секвестирования бюджета, Алексей Леонидович тогда не предложил. Но обвинили-то его не в том, что он предлагает секвестировать бюджет, а в том, что он не видит счастья и "света в конце тоннеля". И вообще не верит в "светлое будущее человечества". В рамках существующей экономической парадигмы (а пока мы не видим никаких серьезных попыток ее изменить – не только у нас в стране, но и в мире) Алексей Кудрин – это очень полезный член "биоценоза". Он сидит рядом со своей "кубышкой", как "цепной пес". Причем, насколько ему позволяет цепь, он пытается кусаться. Но с цепи не срывается и не собирался срываться. То, что он сказал по поводу разногласий, находится вполне в контексте того, что он бурчал все время. Тем более, давайте признаем, что решение о повышении военных расходов вряд ли действующий Президент принимал индивидуально. И вряд ли кто-то думает, что Алексей Леонидович решил "наехать" на действующего Президента. Это находится уже за рамками воображения. Даже если усмотреть формальное нарушение субординации (а усмотреть его можно в данном случае), то оно никак не выходило за рамки того, что себе позволял Кудрин в контексте общего "биоценоза"», - считает М.Леонтьев.
Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин " title="Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин" width="250" height="236" align="right" />Что же касается разговоров о том, что Кудрин должен был стать премьером, то, полагает аналитик, такое развитие событий «стало бы крайне вредным для всех, включая него самого, потому что полезная часть биоценоза не может заменить собой весь биоценоз. В этом случае она становится разрушительной».
«Поэтому я считаю, что никаких рациональных, профессиональных и дисциплинарных причин для увольнения Кудрина не было. В отличие от повода, который был. Но повод этот носит, мягко говоря, психологический характер. Просто действующий Президент скажем так, не сдержал эмоций. Конечно, человек живой, имеет право. Кроме того, очевидно, что Президент должен сохранить управляемость и у него есть мотив не превратиться в уходящую натуру за полгода до конца срока. Я не знаю, был ли факт уязвленного самолюбия у Кудрина (в контексте недавних разговоров про его премьерские амбиции), но я не вижу в его высказываниях и действиях реальных обстоятельств, которые позволили трактовать их как-то иначе, чем это было раньше. Расшифровывается позиция Кудрина просто: да я всегда был против, но если вы настаиваете, то я вынужден смириться. Ничего, кроме этого, он не сказал. Он не бунтовал и не вопил, а просто сказал, что не согласен и что ему, наверное, будет неудобно работать в правительстве под началом Медведева. При этом он не переходил ни на какие личности. Президент, конечно, имел право обидеться и имел право на эмоцию, когда он уходит со своего поста и надо сделать так, чтобы некоторые не списывали его со счетов. В общем, ему высказывание Кудрина не понравилось. Вопрос в другом – насколько может государственный деятель позволить себе эмоциональное решение вне контекста политических и профессиональных задач», - заключил Михаил Леонтьев.
«Собственно говоря, из самой фразы Кудрина, которая стала поводом для публичного выяснения отношений о том, что он не видит себя в будущем правительстве под началом Медведева (оно начнет работу только после президентских выборов в марте будущего года), его досрочная отставка неминуемым образом еще не вытекала. То есть сам Кудрин на такую реакцию, судя по всему, не рассчитывал. Это было видно по его лицу, когда Президент предложил ему в течение дня подумать о своем будущем в действующем кабмине. В качестве объяснения поведения теперь уже бывшего министра финансов есть целый ряд подковерно-конспирологических концепций (все, наверное, их слышали, так что я не буду тратить время на их пересказ). Однако поскольку вся сцена транслировалась, то их реалистичность вызывает очень большие вопросы», - считает аналитик.
«Вряд ли кто-то может считать меня и Алексея Леонидовича единомышленниками», - сказал М.Леонтьев, отметив при этом, что «тем не менее ощущение от всей этой истории достаточно омерзительное». «Попытаюсь рационально объяснить иррационально омерзительное ощущение, что называется, по пунктам, - продолжил М.Леонтьев. – Все говорят, что Кудрин – это "первая жертва рокировки". Я бы сказал по-другому – это единственный человек из истеблишмента, который отреагировал на нее совершенно странным образом. Он вдруг заговорил, что у него, видите ли, есть содержательные разногласия. (…) Из заявления о наличии содержательных разногласий напрашивается вывод, что между двумя российскими руководителями существует очень большая мировоззренческая и идеологическая разница. Причем из-за того, что они договорились между собой (к счастью для всех), эта разница никуда не девается. Она давно существует, заявлена и проявляется в действиях. Причем это может проявиться в любой другой момент. И это, безусловно, будет в дальнейшем влиять на ситуацию. Вне зависимости от тех или иных комбинаций и договоренностей. Хотелось бы, чтобы это различие не обязательно решалось путем электорального выбора. Во мне трудно найти пылкого сторонника формальных демократических процедур. Потому что в нынешнее время они всегда формальны. Но публично и содержательно обсуждать это хотелось бы. Правда, как выясняется, только одному Кудрину».
«Второй момент. В чем, собственно, заключается проблема. Алексей Леонидович Кудрин, с нашей точки зрения, никакой не экономист, в смысле экономический ученый. Он относится к той крайней многочисленной и, я бы сказал, доминирующей в мировой экономической политике категории людей, которые экономику наукой вообще не считают. (…) Кудрина всегда называли "бухгалтером", что было правдой. Но надо сказать, что за прошедшее время он вырос в очень сильного бухгалтера. Это очень серьезный финансовый чиновник, достигший некоторого международного уровня. Как говорится, "не хуже, что у Пронькиных". Я имею в виду его западных коллег. По крайней мере, это добросовестный чиновник. Ну не видит он на два километра, как пушка или оптический прибор. Но уж то, что он видит на двести метров вперед, он докладывает точно. Опять же, все происходит в рамках существующей субординации. Напомню, первый раз Кудрин подвергся критике со стороны действующего Президента, когда заявил, что для России больше не будет благоприятной экономической конъюнктуры в ближайшие 5-10-50 лет. Тогда Медведев сказал, что с такими взглядами надо уходить в отставку. На самом деле, это странная позиция со стороны Президента. Потому что с такими взглядами, как у Кудрина, может, и надо уходить в отставку, но это касается не оценки конъюнктуры, а конкретных предложений о действиях в рамках этой конъюнктуры. Ничего, кроме секвестирования бюджета, Алексей Леонидович тогда не предложил. Но обвинили-то его не в том, что он предлагает секвестировать бюджет, а в том, что он не видит счастья и "света в конце тоннеля". И вообще не верит в "светлое будущее человечества". В рамках существующей экономической парадигмы (а пока мы не видим никаких серьезных попыток ее изменить – не только у нас в стране, но и в мире) Алексей Кудрин – это очень полезный член "биоценоза". Он сидит рядом со своей "кубышкой", как "цепной пес". Причем, насколько ему позволяет цепь, он пытается кусаться. Но с цепи не срывается и не собирался срываться. То, что он сказал по поводу разногласий, находится вполне в контексте того, что он бурчал все время. Тем более, давайте признаем, что решение о повышении военных расходов вряд ли действующий Президент принимал индивидуально. И вряд ли кто-то думает, что Алексей Леонидович решил "наехать" на действующего Президента. Это находится уже за рамками воображения. Даже если усмотреть формальное нарушение субординации (а усмотреть его можно в данном случае), то оно никак не выходило за рамки того, что себе позволял Кудрин в контексте общего "биоценоза"», - считает М.Леонтьев.
Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин " title="Дмитрий Медведев и Алексей Кудрин" width="250" height="236" align="right" />Что же касается разговоров о том, что Кудрин должен был стать премьером, то, полагает аналитик, такое развитие событий «стало бы крайне вредным для всех, включая него самого, потому что полезная часть биоценоза не может заменить собой весь биоценоз. В этом случае она становится разрушительной». «Поэтому я считаю, что никаких рациональных, профессиональных и дисциплинарных причин для увольнения Кудрина не было. В отличие от повода, который был. Но повод этот носит, мягко говоря, психологический характер. Просто действующий Президент скажем так, не сдержал эмоций. Конечно, человек живой, имеет право. Кроме того, очевидно, что Президент должен сохранить управляемость и у него есть мотив не превратиться в уходящую натуру за полгода до конца срока. Я не знаю, был ли факт уязвленного самолюбия у Кудрина (в контексте недавних разговоров про его премьерские амбиции), но я не вижу в его высказываниях и действиях реальных обстоятельств, которые позволили трактовать их как-то иначе, чем это было раньше. Расшифровывается позиция Кудрина просто: да я всегда был против, но если вы настаиваете, то я вынужден смириться. Ничего, кроме этого, он не сказал. Он не бунтовал и не вопил, а просто сказал, что не согласен и что ему, наверное, будет неудобно работать в правительстве под началом Медведева. При этом он не переходил ни на какие личности. Президент, конечно, имел право обидеться и имел право на эмоцию, когда он уходит со своего поста и надо сделать так, чтобы некоторые не списывали его со счетов. В общем, ему высказывание Кудрина не понравилось. Вопрос в другом – насколько может государственный деятель позволить себе эмоциональное решение вне контекста политических и профессиональных задач», - заключил Михаил Леонтьев.
