Августовский путч: где проходила грань между изменениями и изменой?

События двадцатилетней давности живы в памяти. В день, который был назван началом путча (на мой взгляд, это была неудачная попытка предотвращения настоящего «путча отморозков»), я был в своем родном городе - в Твери. Я уже знал некоторые детали, так как утром, не сговариваясь, позвонили из Москвы сразу три хороших товарища хорошо информированных и известных в те времена людей. Двое из них стояли по разные стороны баррикад (в прямом смысле слова), а третий просто уехал на служебную дачу от греха подальше. У каждого была своя правда. Кстати, после событий добрые отношения сохранились.

На местном «Арбате» (улица Трехсвятская в центре Твери) толпились люди, обсуждали события в Москве. Знакомая журналистка записывала на магнитофон мнения встречных о перевороте, обратилась и ко мне. Хорошо помню, что ответил: «Деталей о причинах «бунта на корабле» я не знаю и думаю, мы никогда не узнаем всей правды. Самое главное в том, что этот глубочайший кризис свидетельство несостоятельности нового политического класса и курса Горбачева. Все говорит о полном отсутствии общей идеи и способности к консолидации даже в рамках одной команды. В любом случае эта политическая катастрофа больно ударит по России и станет личной трагедией для многих участников. Теперь о сути конфликта. Назвать происходящее заговором нельзя, так как в нем участвуют почти все представители правящей верхушки одни активно, другие пассивно. Да и на переворот не похоже. Если это и переворот, то переворот медведя с боку набок в берлоге. Шкура осталась та же: шкурные интересы самоназванной элиты. Об этом говорит тот факт, что все без исключения представители враждующих сторон - персонифицированная партноменклатура, им есть, что терять, и есть, чем поживиться в случае успеха. Да и зубы остались те же спецслужбы и прочие силовики, вовлеченные в конфликт. Все эти службисты хотят, естественно, служить надежному хозяину, то есть группе, которая окажется наверху. Кто-то из них просчитается, кто-то получит свой кусок при дележе. Не думаю, что есть серьезные идеологические расхождения у ельцинистов и горбачевистов. (С тех пор я так называю «гекачепистов», потому что они ближайшее окружение Горби с похожими взглядами и расплывчатым мировоззрением. Просто они не захотели идти с ним до гибельного конца, до полного развала страны. Они не хотели превратиться в коллаборационистов). С идеями у тех и других туго: у горбачевистов никаких разумных идей о будущем страны, судя по всему, нет и не было (почти всех и без того немногочисленных толковых аналитиков к этому времени Горбачев уже убрал). У Ельцина все его «идеи» на лице написаны, они сводятся к групповым интересам, которые ничего хорошего стране тоже не принесут. Горько, что в обоих враждующих лагерях есть не только номенклатурные интриганы, но и честные люди, которых эти события сделали врагами. Очень жалко и простых людей, поверивших провокаторам, призывам выйти на улицы под дула танков ради чьих-то корыстных интересов».

С тех пор прошло два десятилетия. В целом, мое мнение изменилось, конечно, но несущественно. Правды мы так и не узнали. Во всяком случае, достоянием гласности стали в основном откровенные домыслы и «мемуары победителей», которые хуже домыслов. А с «бумажками» и свидетелями, которые действительно хранили тайны, куда более важные, чем «золото партии», за эти годы, я думаю, разобрались. В 90-е годы шла тотальная зачистка по всем направлениям, вплоть до физического устранения конкурентов, и нечистые руки основательно покопались в закрытых архивах. Шкурные интересы, как и раньше, для слуг народа несравненно выше интересов государственных. Да и зубы у власти не все выпали, хотя их и заменяют на новые железные протезы: полиция в отличие от милиции не останется, видимо, в стороне при следующей «драке панов» с участием населения (как в 91-м году), если она случится. Ребра тем, кто рискнет выйти на улицы, поломают, стесняться не будут.

Основные мировоззренческие вопросы остались без ответа. Первый: какое общество строим? Честно на него никто из тех, кто причастен к политическому планированию, пока не ответил: гостайна. Да и есть ли в стране это самое политическое планирование? Подозреваю, что оно почти на том же доморощенном уровне, что при Горби и при ельцинистах, называвших планы перемещения в пространстве «тела самого» на месяц стратегическим планированием. Об этом свидетельствуют попытка предложить долгосрочную стратегию («Концепция 2020»), о несостоятельности которой я уже не раз говорил на РНЛ, и нынешний доклад экспертов, которым по заданию правительства поручено откорректировать эту стратегию. Их рабочий доклад, озвученный вчера, называется «Новая модель роста - новая социальная политика». Они сделали открытие: оказывается, «в России началось воспроизводство бедных с одновременным формированием у них особой субкультуры бедности». Добавим к сказанному: все 20 лет именно к этому и ведет чудовищное, не имеющее аналогов, неконтролируемое и антиконституционное (нарушен конституционный принцип построения социального государства) социальное расслоение, получившее старт с 91 года и развалившее страну. Ни единого шага к тому, чтобы приостановить эту смертоносную тенденцию, власть не предприняла и не собирается. Более того, единороссы постоянно и с явным удовольствием повторяют слова лидера о том, что у нас никогда не будет введен прогрессивный налог.

Без ответа остался и главный вопрос: где граница между изменениями и изменой? По сути, это вопрос о том, кем были ельцинисты и горбачевисты, и кем они останутся в истории. Ответ, по-моему, прост. Но надо набраться мужества, чтобы признать очевидное. Первый критерий - это целостность страны, нерушимость ее границ. Ельцинисты и сегодня утверждают, что они, конечно, «подсократили» Россию, но если бы у власти остался Горби, то он развалил бы государство под диктовку «железной леди» полностью, воспользовавшись капитулянтской идеей «федерализма». Возможно, это и так: история, как говорится, не знает сослагательного наклонения. Но согласимся: по факту предатель - тот, кто уже предал интересы страны, расчленив единый народ (русский суперэтнос) и разбив семью народов, которая складывалась столетиями. А логика такого самооправдания беловежских заговорщиков и «реформаторов» ельцинского помета слишком похожа на «логику» маньяка, больного на всю голову, который, убив свою семью, объясняет, что тем самым спас оставшуюся родню от еще большего злодея… Второй критерий граница между ворьем и властью, которую ельцинисты полностью ликвидировали, превратив в рекордные сроки Россию в одно из самых криминогенных и коррумпированных государств мира. Думаю, горбачевисты-гекачеписты шли бы к этому рубежу намного дольше. Допускаю даже, что остановились бы на полпути, все-таки среди них были государственники, внутри ельцинского круга - никого. Третий критерий - грань между предательством и героизмом. Если горбачевистов, во всяком случае, их лидеров, нельзя было заподозрить в героизме, как и самого Горби (поэтому и проиграли войну до ее начала, имея в руках все инструменты, кроме решимости), то в откровенном предательстве государственных интересов руководителей ГКЧП никто особенно и не упрекал. О самом Горбачеве разговор особый, и я уже имел возможность высказаться на сей счет на РНЛ. На фоне «путчистов» неприглядно, конечно, смотрятся многие временщики команды Ельцина: среди них даже открытое предательство воспринималось как норма. О Ельцине как о человеке и проекте тоже говорилось.

Еще один непростой вопрос: стал ли наш «правящий класс» за истекшие годы более монолитным или представляет собой желеобразную массу, на которую не смогут опереться падающие и восходящие лидеры в случае нового потрясения? Напомню, что единственной «массовой силой», открыто поддержавших ГКЧП, был Союз ветеранов, а из 73 территорий РСФСР лишь от четырех Советов «путчисты» получили однозначную поддержку. Полагаю, что сегодня новоявленная элита еще более желеобразна, поскольку сосредоточена, как и раньше, на «коротких деньгах», идущих от продажи невосполнимых ресурсов, и на «отмывании» своих теневых доходов.

И последний вопрос, оставшийся без ответа: что мы, граждане РФ, обрели, кроме триколора бело-лазорево-красного стяга, который стал новым государственным флагом в соответствии с обещанием Ельцина, данным в дни «путча»? Триколор мне люб, все остальные последствия «завоеваний ельцинизма» пугающе предсказуемы.

Валерий Расторгуев, д. филос. н., профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»