1 июля, в Свердловском областном суде начался процесс по делу уроженца Чечни, владельца Infiniti fx-35 Тимура Мусаева, который в ноябре прошлого года после конфликта на дороге выстрелил в лицо владельцу погрузчика Евгению Петрову из травматического пистолета. Петров три месяца провел в больнице, перенес две операции и почти ослеп на правый глаз, сообщает сайт «URA.Ru».
Первое заседание длилось 3,5 часа. Евгению Петрову с самого начала процесса пришлось выдержать моральный натиск: в зал судебных заседаний он зашел под шипящие комментарии группы друзей и родственников Мусаева. Сам Мусаев, находившийся в стеклянной камере, при появлении в зале знакомых лиц заулыбался, показывая друзьям и родным жестами, что у него «все хорошо».
На протяжении всей речи потерпевшего Мусаев смеялся, качал головой, а по окончании допроса, рисуясь, громко сказал: «Это бред полный!». С обвинениями он категорически не согласен и виновным себя не признает.
После этого суд выслушал мать Мусаева Раису Шахтиеву. Она считает, что во всем виноват «национальный вопрос». И ее сын не способен стрелять в человека. «Разве такое может делать человек, который почти получил высшее образование?», - обескуражила она всех. - Мой единственный сын. Я хотела, чтобы он учился на юриста. Он поступил в уральскую юридическую академию на заочное, но не окончил ее. Я заложила свою квартиру, взяла кредит и купила ему Infiniti».
«Что ж не Оку?», - вставил судья.
«Я всегда его учила – не курить, не пить, в казино не ходить, не убивать. И он хороший. Его единственный недостаток – он очень любит красивых женщин», - сбилась вдруг Шахтиева. Но заняв свое место в зале, она быстро пришла в себя и уже через минуту стыдливо смеялась, когда 24-летняя девушка ее сына Алена Пилюшенко, кстати, русская, давая показания, рассказывала, что «живет с Тимошей три года».
Выслушав стороны, судья Сергей Плотников задал последний вопрос Евгению Петрову: почему показания сторон настолько разнятся? «Потому что адвокат и родня Тимура не хотят, чтобы он сел в тюрьму», - просто ответил Евгений. Это было дополнением к важному обстоятельству, о котором говорили чуть ранее: после очной ставки к Петрову подходил Мусаев и просил «договориться по-хорошему, без милиции». Дело затем всячески затягивалось, адвокат Мусаева ходатайствовал о том, чтобы все ключевые документы были переведены на родной язык его подзащитного. Такое прошение суд поддержал, пояснив, что обвиняемый имеет на это полное право. А нужно отметить, что только обвинительное заключение составляет порядка 200 листов.
В коридорах Евгения Петрова ждали журналисты, но отвечать на вопросы ему пришлось под комментарии все той же группы поддержки Мусаева. «Вы все врете, а вы журналисты, все разжигаете! Тут национальный вопрос», - волновались они и убегали от камер. «Я был готов к такой реакции, - ответил «URA.Ru» Евгений Петров. - Но я и моя семья живем спокойно».
Первое заседание длилось 3,5 часа. Евгению Петрову с самого начала процесса пришлось выдержать моральный натиск: в зал судебных заседаний он зашел под шипящие комментарии группы друзей и родственников Мусаева. Сам Мусаев, находившийся в стеклянной камере, при появлении в зале знакомых лиц заулыбался, показывая друзьям и родным жестами, что у него «все хорошо».
На протяжении всей речи потерпевшего Мусаев смеялся, качал головой, а по окончании допроса, рисуясь, громко сказал: «Это бред полный!». С обвинениями он категорически не согласен и виновным себя не признает.
После этого суд выслушал мать Мусаева Раису Шахтиеву. Она считает, что во всем виноват «национальный вопрос». И ее сын не способен стрелять в человека. «Разве такое может делать человек, который почти получил высшее образование?», - обескуражила она всех. - Мой единственный сын. Я хотела, чтобы он учился на юриста. Он поступил в уральскую юридическую академию на заочное, но не окончил ее. Я заложила свою квартиру, взяла кредит и купила ему Infiniti».
«Что ж не Оку?», - вставил судья.
«Я всегда его учила – не курить, не пить, в казино не ходить, не убивать. И он хороший. Его единственный недостаток – он очень любит красивых женщин», - сбилась вдруг Шахтиева. Но заняв свое место в зале, она быстро пришла в себя и уже через минуту стыдливо смеялась, когда 24-летняя девушка ее сына Алена Пилюшенко, кстати, русская, давая показания, рассказывала, что «живет с Тимошей три года».
Выслушав стороны, судья Сергей Плотников задал последний вопрос Евгению Петрову: почему показания сторон настолько разнятся? «Потому что адвокат и родня Тимура не хотят, чтобы он сел в тюрьму», - просто ответил Евгений. Это было дополнением к важному обстоятельству, о котором говорили чуть ранее: после очной ставки к Петрову подходил Мусаев и просил «договориться по-хорошему, без милиции». Дело затем всячески затягивалось, адвокат Мусаева ходатайствовал о том, чтобы все ключевые документы были переведены на родной язык его подзащитного. Такое прошение суд поддержал, пояснив, что обвиняемый имеет на это полное право. А нужно отметить, что только обвинительное заключение составляет порядка 200 листов.
В коридорах Евгения Петрова ждали журналисты, но отвечать на вопросы ему пришлось под комментарии все той же группы поддержки Мусаева. «Вы все врете, а вы журналисты, все разжигаете! Тут национальный вопрос», - волновались они и убегали от камер. «Я был готов к такой реакции, - ответил «URA.Ru» Евгений Петров. - Но я и моя семья живем спокойно».
