Божья правда в Великой Победе

9 мая уже 66-й раз мы будем праздновать день Великой Победы. Казалось бы, в этот день надо просто молчать, молится об усопших и молить Бога за эту великую и неизреченную милость - за Победу и спасение русского народа от физической и духовной гибели, которую нес ему немецкий фашизм. 

Вспоминаются слова, сказанные Святейшим Патриархом Кириллом в этот победный день: «Слава  в вышних Богу и на земли мир в человецех благоволение», когда действительно победа и мир снизошли на нашу многострадальную и истерзанную землю. Неслучайно Патриарх Кирилл благословил совершать благодарственный молебен за Победу в Великой Отечественной войне - подобно тому, как в царской России всякий раз на Рождество совершался благодарственный молебен за избавление от нашествия двунадесяти языков.

Это день благодарения, день молитвенного поминовения усопших всех 27 миллионов, погибших за спасение нашей Отчизны. И не только нашей Отчизны, но всего человечества - от одного из самых страшных и античеловеческих режимов на свете. 

Какие-то незримые узы связывают Великую Отечественную войну с Первой и Второй Отечественной войной.

Пушкин писал:

И равен был неравный спор.

Как в 1812, так и в Великую Отечественную войну мы воевали со всей Европой, которая, по словам святителя Николая (Велимировича), умна брать, но не умна давать, умна убивать, но не умна ожилять. Мы воевали с тем Западом, все пути которого немилость и ложь, в то время, как все пути Господни – милость и истина. Незримые узы связывают Великую Отечественную войну и со Второй Отечественной войной 1914-1918 гг. По справедливому замечанию историка Петра Мультатули, Великая Отечественная началась там, где окончилась Вторая Отечественная: «кругом измена, трусость и обман». В начале ВОВ – растерянность, паника, временами предательство (что кое-кем воспевается как героизм), и все это завершилось великим всенародным подвигом, великим страданием и мужеством и Победой, которой не знала мировая история. 

В Великую Отечественную войну русский народ искупал свои грехи времен Второй Отечественной войны: грех нетерпения, грех зависти, грех социальной злобы. Во Вторую Отечественную войну русское государство находилось в куда более благоприятных условиях, чем во времена ВОВ. С самого начала был открыт второй фронт, поступала гораздо более щедрая и регулярная помощь союзников, были гораздо меньшие территориальные потери, не ослабленная экономика, не ослабленное сельское хозяйство. Тем не менее, Петроград взбунтовался только из-за отсутствия дешевого черного хлеба. В Великую Отечественную тыл голодал страшно, но, в отличии от февраля 1917-го, не бунтовал, а трудился на Победу. И делал он этот не «страха ради иудейска», а из трезвого понимания, что речь идет о жизни и смерти государства и народа. В Великую Отечественную войну искупались грехи и революции, и гражданской войны, и предвоенного периода. Промысел Божий соделал то, что эта война положила ясный предел войне гражданской и внутреннему противостоянию, которое не угасло и в предвоенный период. И только победный 1945-й год закрыл эту черту. 

Предвоенный период был противоречив, трагичен и страшен. С одной стороны, он кончал с идеей «мировой революции», но, с другой, закреплял ее достижения – в т.ч. пропаганду безбожия и гонений на Церковь. С наступлением ВОВ с государственным агрессивным безбожием было в значительной степени покончено. Государство было вынуждено признать Русскую Православную Церковь, и не только из политических соображений. Процесс этот был трудным и мучительным. Хотя, конечно, государство толком и не покаялось перед Церковью и народом за те страшные грехи, которые были совершены по отношению к ним. 

Если посмотреть на число отданных в тылу церквей, то можно увидеть, как тяжело они передавались. Великий русский святитель и хирург Лука (Войно-Ясенецкий) при всех своих заслугах не мог добиться открытия кафедрального собора в Тамбове, и был вынужден служить в битком набитой церкви, не мог получить своих же церковных риз из областного театра. Конечно, это все было горько и унизительно. Вспоминается фотография митрополита Николая перед отправкой танковой колонны «Дмитрий Донской» на фронт: светлое лицо святителя, который вынужден был находиться в штатском, и страшные, почти что черные лица партийных чиновиков и людей из НКВД. 

Тем не менее, главное произошло: свет Христовой Церкви вновь засиял в душах русских людей. И слова «братья и сестры», сказанные 3 июля 1941 годы, и призыв идти под знаменами Александра Невского и Димитрия Донского были не пропагандистским клише, не пустой политической формальностью – они были подлинными. Возрождение Русской Православной Церкви, которое произошло во время ВОВ, – явный знак милости и благоволения Божия к русскому народу. Совершалось оно в условиях временами парадоксальных, когда и по эту и по ту линию фронта злейшие гонители и враги Церкви вынуждены были ее восстанавливать. Это и показывает неисповедимость путей Божиих. Господь даровал Победу нам, а не им, и это показывает, что при всех грехах советского режима правда была на стороне Советского Союза, а точнее исторической России в его обличье. Как справедливо отметил Святейший Патриарх Кирилл, советский режим был репрессивным и атеистическим, в то время как нацистский был человеконенавистническим, оккультным и богоборческим.

Нельзя не отдать должное провидческой мудрости и духовному мужеству Святейшего Патриарха Сергия, когда он 22 июня 1942 года без всяких консультаций с властью издал свое знаменитое послание, в котором говорилось: «...Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину ... Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству. Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божиею помощью, и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу. Наши предки не падали духом и при худшем положении, потому что помнили не о личных опасностях и выгодах, а о священном своем долге перед Родиной и верой, и выходили победителями. Не посрамим же их славного имени и мы - православные, родные им и по плоти и по вере ...  Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она и испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг».

Патриарх от имени Церкви протянул руку народу и власти. Он понял, что промысел Божий велит Церкви поддержать существующую власть при всех ее пороках и недостатках. Он поступил точно так же, как  поступали святители и мученики доникейских времен, которые в  языческой, преследовавшей христиан Римской империи все-таки видели Удерживающего – заградительную стену против Антихриста. Они ни при каких условиях не предавали империю внешним врагам, и, несмотря на жестокие преследования, молились за своих гонителей, видя их промыслительную роль, пусть и невольную.

Точно так же, таким же римским императором, Диоклетианом и Константином в одном лице, в определенном смысле был и Иосиф Виссарионович Сталин. Существует две равно вредные тенденции в отношении к Сталину. С одной стороны, его иделизация, переряживание в православные одежды, преувеличение его заслуг в восстановлении Церкви. Но не менее вредным является и его огульное очернение и постановка на один уровень с Гитлером. Сталин был Диоклетианом и Константином одновременно – убийцей и спасителем русского народа. Как семинарист и православный человек ради революции и мнимой социальной справедливости он отрекся от живого Бога. Он участвовал в разрушении исторической России во время революции и гражданской войны и был причастен ко многих несправедливым и бессудным расправам. Его именем отмечена и коллективизация, и 1937 год, расстрелы духовенства и взрывы церквей. 

Несмотря на столь великие грехи, у Сталина есть и целый ряд несомненных и значительных заслуг перед Россией и русским народом, причем эти заслуги простираются и на предвоенный период. Сталин остановил кровавую мясорубку абортов, начатую Лениным. Тем самым он сберег несравненно больше жизней, чем погибло в результате всех репрессий. С его именем связана индустриализация страны. Она была проведена с большими жертвами и в кратчайшие сроки, но не будь ее, мы бы не выстояли в Великой Отечественной войне, тем паче не полетели бы в космос. И сейчас мы существуем на обломках сталинской индустриализации. Благодаря разумной и прагматичной внешней политике Сталина мы не только вернули большую часть потерянного в революцию и гражданскую войну, но и приумножили. Война была отсрочена как минимум на два года. Наши потенциальные враги стали нашими союзниками. Именно с личностью Сталина связаны как ошибки и провалы в начале войны, так и несомненные достижения и успехи: победа под Москвой, победа под Сталинградом, Курская битва и, наконец, десять сталинских ударов. Как поражения в начале войны, так и грандиозный триумф 45-го года, – все это всецело связано с именем Сталина. 

Бог приводит к власти в тех или иных ситуациях наиболее адекватных для Его смыслов людей. Если не находится людей верующих и нравственных, он использует негодяев. Но Сталин, безусловно, по своим личным и нравственным качествам стоял на несколько голов выше растленной революционной ленинской «элиты». И для России было великим счастьем, что 1941 год она встретила не с Лениным или Троцким. Прошу воспринимать эти слова не в абсолютном смысле, а в том, что сталинский режим был меньшим злом по отношению к ленинско-троцкистскому, и в этом контексте для России он был благом. 

Великая Отечественная война вновь показала силу и мужество и жертвенность русского народа, его неимоверные возможности. Ольга Берггольц писала:

Это был подвиг миллионов простых русских людей, которые жизнь свою положили за други своя. И, может, не имея осознанной догматической веры, в жизни они продолжали оставаться христианами - жертвуя в блогадном Ленинграде последней пайкой, в оккупации рискуя головой ради спасения солдат и беглецов из лагеря, а на фронте поднимаясь в атаку под стальным немецким ливнем.

Вспоминаются строки Ахматовой:

Вечная память и Царствие Божие павшим, низкий поклон немногим еще оставшимся живым ветеранам и свидетелям тех страшных, великих и святых лет. И если мы, нынешнее поколение, об этом забудем, то вторыми иудами русской земли будем.

Но будем помнить завет святого благоверного князя Александра Невского: «Не в силе Бог, а в правде». В той правде, что воссияла над нашей землей 66 лет тому назад.