Президент России Дмитрий Медведев провел рабочую встречу с Павлом Астаховым. Правозащитник представил главе государства доклад об итогах работы института Уполномоченного по правам ребенка с момента его назначения на эту должность, сообщает сайт Президента России.
Поблагодарив Астахова за то, что тот создает «необходимые условия для охраны детства», Медведев попросил правозащитника подвести итоги его деятельности рассказать о планах возглавляемой правозащитником структуры на будущее. По словам Астахова, результаты работы ведомства «скромные», но «важна тенденция». «На сегодняшний день мы проверили уже 50 регионов с детским спецназом – это подразделение, которое сформировалось специально для оперативного реагирования на ЧП и для инспекционных поездок. Я лично побывал в 712 учреждениях. Это детские дома, дома ребенка, колонии – то есть везде, где есть дети», - сообщил Астахов.
«Я опираюсь больше всего даже не на тот график, который мне предлагают в том или ином регионе, а на жалобы, которые поступают, - продолжил Астахов. - Мы за год рассмотрели около 5 тысяч жалоб, 4 с небольшим, – это жалобы, которые пришли в мой адрес. В основном все эти жалобы нам удалось разрешить, мои сотрудники выходят в суд, все больше просят участвовать в суде, хотя у нас в Процессуальном кодексе не предусмотрено участие уполномоченного по правам ребенка в процессе. Но надо отметить, что в основном суды идут навстречу и привлекают нас в качестве третьей стороны, потому что самостоятельного участника просто нет в кодексе, хотя сейчас изменения, насколько я знаю, готовятся, Госдума готовит такие изменения».
«Уполномоченных в регионах сегодня 70. На тот момент, когда я заступал в должность, их было 18. Сегодня – 70. К сожалению, 13 регионов по-прежнему отписываются, тянут и как-то сомневаются, считают, что у них все в порядке. Но чудес не бывает. Это самые проблемные регионы», - добавил Астахов.
По мнению правозащитника, уполномоченный по правам ребенка – это «самый близкий из государственно-правовых органов, который стоит к людям». «Потому что люди сегодня поняли, что можно идти к уполномоченному, даже по случаям изъятия детей, о которых сейчас очень много говорят. Мы с первого дня существования этого института поставили задачу не способствовать этому изъятию, а наоборот, разбираться с каждым случаем. И нам удалось за этот год, статистика подтверждение тому, снизить число лишений родительских прав. Оно не очень большое: по статистике прокурорской и органов опеки, на 14,4 процента», - сообщил он.
На вопрос Президента, сколько в России происходит лишений родительских прав в год, Астахов доложил: «Порядка 56–60 тысяч. Если взять 2008 год – это 74 тысячи, 2009 год – это 63 тысячи, 2010 год – 56 тысяч».
Похвалив Астахова за «статистику», Президент отметил: «хотя, если разобраться по-серьезному, это всё равно экстремальные происшествия». «В большинстве стран вообще такого института (лишения родительских прав - РНЛ) нет. Есть отобрание ребенка, но собственно лишение родительских прав далеко не везде практикуется, потому что это всегда драма. Иногда и родителям нельзя ребенка оставить, и в то же время прекращать существующие легальные связи между родителями и детьми – это всегда большая проблема и большое испытание для детей», - добавил Д.Медведев.
«У нас есть страшные случаи. В Хабаровске я видел двухлетнюю девочку, которую трижды возвращали матери, то есть пытались восстановить семью, шли навстречу матери, опека возвращала ребёнка, пока она наконец ей голову не пробила, и двухлетняя девочка живёт с этой незаживающей раной, её невозможно так просто закрыть, нужна специальная операция. Но, тем не менее, всегда по тем же делам в Колпино, в Нижнем Новгороде я сам выезжал, разбирался, и всегда говорю о том, что семью, если ее возможно восстановить, надо восстанавливать. Но когда идет разрушение и уничтожение ребенка, мы должны действовать по закону. Единственное, в этой связи требуется, конечно, уточнение формулировки – мы этим сейчас занимаемся – в Семейном кодексе, потому что сама по себе формула непосредственной угрозы жизни и здоровью слишком лаконична. Надо, конечно, более детально прописывать этот механизм», - отметил в свою очередь детский омбудсмен.
«С другой стороны, все-таки все эти вопросы все равно решаются в суде, потому что окончательная инстанция, которая принимает законные решения, – это суд. Каждый имеет право адвоката даже бесплатного пригласить. Поэтому защищайте свои права. Право любит недремлющих, как говорили древние. Поэтому здесь вопрос того, что у нас, дескать, массовые изъятия, и уполномоченные этому способствуют, – это неправда, это ложь абсолютная. И те факты, которые мы имеем, как раз говорят об этом», - заключил Павел Астахов.
Поблагодарив Астахова за то, что тот создает «необходимые условия для охраны детства», Медведев попросил правозащитника подвести итоги его деятельности рассказать о планах возглавляемой правозащитником структуры на будущее. По словам Астахова, результаты работы ведомства «скромные», но «важна тенденция». «На сегодняшний день мы проверили уже 50 регионов с детским спецназом – это подразделение, которое сформировалось специально для оперативного реагирования на ЧП и для инспекционных поездок. Я лично побывал в 712 учреждениях. Это детские дома, дома ребенка, колонии – то есть везде, где есть дети», - сообщил Астахов.
«Я опираюсь больше всего даже не на тот график, который мне предлагают в том или ином регионе, а на жалобы, которые поступают, - продолжил Астахов. - Мы за год рассмотрели около 5 тысяч жалоб, 4 с небольшим, – это жалобы, которые пришли в мой адрес. В основном все эти жалобы нам удалось разрешить, мои сотрудники выходят в суд, все больше просят участвовать в суде, хотя у нас в Процессуальном кодексе не предусмотрено участие уполномоченного по правам ребенка в процессе. Но надо отметить, что в основном суды идут навстречу и привлекают нас в качестве третьей стороны, потому что самостоятельного участника просто нет в кодексе, хотя сейчас изменения, насколько я знаю, готовятся, Госдума готовит такие изменения».
«Уполномоченных в регионах сегодня 70. На тот момент, когда я заступал в должность, их было 18. Сегодня – 70. К сожалению, 13 регионов по-прежнему отписываются, тянут и как-то сомневаются, считают, что у них все в порядке. Но чудес не бывает. Это самые проблемные регионы», - добавил Астахов.
По мнению правозащитника, уполномоченный по правам ребенка – это «самый близкий из государственно-правовых органов, который стоит к людям». «Потому что люди сегодня поняли, что можно идти к уполномоченному, даже по случаям изъятия детей, о которых сейчас очень много говорят. Мы с первого дня существования этого института поставили задачу не способствовать этому изъятию, а наоборот, разбираться с каждым случаем. И нам удалось за этот год, статистика подтверждение тому, снизить число лишений родительских прав. Оно не очень большое: по статистике прокурорской и органов опеки, на 14,4 процента», - сообщил он.
На вопрос Президента, сколько в России происходит лишений родительских прав в год, Астахов доложил: «Порядка 56–60 тысяч. Если взять 2008 год – это 74 тысячи, 2009 год – это 63 тысячи, 2010 год – 56 тысяч».
Похвалив Астахова за «статистику», Президент отметил: «хотя, если разобраться по-серьезному, это всё равно экстремальные происшествия». «В большинстве стран вообще такого института (лишения родительских прав - РНЛ) нет. Есть отобрание ребенка, но собственно лишение родительских прав далеко не везде практикуется, потому что это всегда драма. Иногда и родителям нельзя ребенка оставить, и в то же время прекращать существующие легальные связи между родителями и детьми – это всегда большая проблема и большое испытание для детей», - добавил Д.Медведев.
«У нас есть страшные случаи. В Хабаровске я видел двухлетнюю девочку, которую трижды возвращали матери, то есть пытались восстановить семью, шли навстречу матери, опека возвращала ребёнка, пока она наконец ей голову не пробила, и двухлетняя девочка живёт с этой незаживающей раной, её невозможно так просто закрыть, нужна специальная операция. Но, тем не менее, всегда по тем же делам в Колпино, в Нижнем Новгороде я сам выезжал, разбирался, и всегда говорю о том, что семью, если ее возможно восстановить, надо восстанавливать. Но когда идет разрушение и уничтожение ребенка, мы должны действовать по закону. Единственное, в этой связи требуется, конечно, уточнение формулировки – мы этим сейчас занимаемся – в Семейном кодексе, потому что сама по себе формула непосредственной угрозы жизни и здоровью слишком лаконична. Надо, конечно, более детально прописывать этот механизм», - отметил в свою очередь детский омбудсмен.
«С другой стороны, все-таки все эти вопросы все равно решаются в суде, потому что окончательная инстанция, которая принимает законные решения, – это суд. Каждый имеет право адвоката даже бесплатного пригласить. Поэтому защищайте свои права. Право любит недремлющих, как говорили древние. Поэтому здесь вопрос того, что у нас, дескать, массовые изъятия, и уполномоченные этому способствуют, – это неправда, это ложь абсолютная. И те факты, которые мы имеем, как раз говорят об этом», - заключил Павел Астахов.
