Поводом задуматься о том, чем занимается российская власть, может послужить рядовое событие: Константин Затулин смещен единороссами с должности заместителя руководителя комитета Государственной Думы по делам СНГ. Не велика, честно говоря, должность (явно не Олимп), и не велика, думается, потеря для самого Затулина. Я был с ним хорошо знаком в прежние времена, когда занимался публичной политикой и когда на политическую арену вышел Конгресс русских общин. Должен сказать, что его с тех пор с полным на то основанием называют просвещенным патриотом и считают человеком, знающим себе цену. Не думаю, чтобы он изменился с тех пор и очень убивался из-за своего «падения». Не думаю также, что эта акция связана с его взглядами на тандемократию и критикой власти по поводу действительно двусмысленной позиции России в отношении Ливии.
Только ленивый не судачит на эту тему, которая хоть как-то оживляет безликий политический ландшафт. Перед выборами Президента дискуссии такого рода будут скорее поощряться, чем преследоваться, т.к. создают в общественном сознании ощущение безальтернативности. Если раньше говорили: «либо Борис, либо боись», то и теперь почти то же: «третьего не дано». Да и «Единая Россия» вряд ли до такой степени ослабла, что пугается чиха и страдает медвежьей болезнью. Вполне вероятно, за этим смещением со второстепенной должности заметного человека стоит всего лишь плановая работа: идет постепенная, хотя и не демонстрируемая зачистка тех структур и персон, которые были связаны с Лужковым, который, напомню, был одним из лидеров ЕР – партии, поспешившей отречься от него сразу после «вотума недоверия». Никого такое поведение тогда не смутило, поскольку единороссы и не могли поступится принципами, важнейший из которых – слушаться старших. Думается, в данном случае кто-то из партийных клерков воспользовался ситуацией, чтобы ускорить уже начатый процесс. Поэтому когда говорят, что Затулин наказан за чрезмерную самостоятельность и дерзость, то правильнее было бы сказать: не наказан, а «поощрен». Теперь он – единоросс, пострадавший за правду, а, следовательно, не будет отвечать за все то, что творит партия. Сохранит если не должность, то честное имя. Впрочем, сам он полагает, что пострадал именно из-за своего языка, «чиха», а демократы-либералы (они же «консерваторы») просто не на шутку струхнули. Но я не во всем был согласен с Затулиным и прежде.
К сказанному надо добавить, что членство в какой-то партии само по себе никому еще не прибавляет ни чести, ни престижа, ни веса в обществе, где уважают не за «корочку» или сомнительные связи в «социальных низах» и «политических верхах» (у нас это единый конгломерат), а только за личные качества. Это вдвойне верно, когда речь идет о партии правящей, а тем более – о партии правящих олигархов. Не каждый, согласитесь, поверит, что такой политический выбор не сопряжен с продажностью и корыстью, хотя знаю десяток вполне достойных людей, которые не брезгуют именем «единоросс». Один из этой десятки – Затулин. Не знаю, что его подтолкнуло вступить в эту структуру, но уверен, что его личный выбор не был связан ни с продажностью, ни с карьерным ростом. В этой связи важно и еще одно наблюдение: присутствие достойных людей среди видных членов какой-нибудь партии делает, прежде всего, честь ей самой, а внутрипартийная травля достойных лиц влечет за собой бесчестие партии. Впрочем, выражение «обесчещенная партия» в политической лексике не используется, поскольку публичная политика – одна из наименее щепетильных публичных профессий, возникших в древние времена. Так что обесчестить партии трудно.
С другой стороны, следует признать, что напряженные отношения с «вертикалью» в рамках однопартийной системы, которая реально утвердилась в России, хотя и не связаны, конечно, с репрессиями, неизбежно отразятся на положении известного человека, на его статусе во властной иерархии, а также на его возможностях отстаивать свою позицию в СМИ. Допуск к эфиру в этом отношении у нас строго регламентирован и дозирован, как и допуск к иным ресурсам. Чем больше говорят, что в стране нет господствующей идеологии и ни одна идеология не имеет преимуществ по Конституции, тем меньше верится и тем, кто так рассуждает, и самой Конституции. Думаю, Затулина мы будем видеть намного реже на экранах, если конечно, его «уход» не является частью какого-нибудь очередного политпроекта по созданию «конструктивной оппозиции» или в рядах «Единой» или вне ее. Ну а правящую партию, которую и раньше не подозревали в особой симпатии к интеллектуалам и государственникам, можно только поздравить: верным курсом идете, товарищи.
Если же коснуться сути «крамолы», с которой выступил Затулин, то никакой особой проблемы, вызывающей споры, здесь нет. Когда речь идет, к примеру, о событиях в Ливии, где бомбят города и истребляют солдат только за то, что они верны своей присяге, то надо еще поискать политического самоубийцу, который одобрил бы такую политику. В тех странах, где лидеры хотя бы немного уважают себя, они сразу или со временем дистанцировались от этого варварства. Теперь все хорошо понимают, что мы имеем дело с безнаказанными и трусливым агрессором, который рвет на части слабые страны, решая свои внутренние проблемы (и даже личные, как во Франции) или пытаясь лизнуть руку Большому брату. Даже США немного, но отстранились от падали и стыдобища. Агрессор наносит удары исподтишка, пользуясь так называемым дистанционным оружием, да и то если полностью уверен, что противник не способен адекватно ответить. Это «партия войны» – глобальной войны нового типа, в которой, как говорил когда-то Александр Панарин, должны будут остаться в живых те немногие, кто называет себя наднациональной элитой. Сами нации уже не нужны: на всех ресурсов не припасено. И если у России не было и нет собственной четкой позиции по этому вопросу, то только по одной причине: под Россией мы понимаем в данном случае не народы, а политическую элиту, которая хотела бы стать наднациональной.
Ели же речь идет о противоречиях, которые якобы раздирают тандем, то правильнее говорить всего лишь о «войне команд», которая в какой-то степени заменяет отсутствие двухпартийной системы. Со стороны эта борьба выглядит интригующе, но без интриги политическая жизнь, как уже говорилось, мертва. Сколько-нибудь серьезных политических интриг в сфере межпартийных отношений давно нет, а при помощи подобного приема поддерживается видимость борьбы идей, которая якобы полна драматизма. В результате этого «смещения акцентов» уже не осталось структур и площадок для обсуждения альтернативных стратегий. Госдума, Совет Федерации, Администрация Президента, Общественная палата – все эти центры политической жизни не могут сегодня предложить хоть какую-то общенациональную не то что бы идею, а хотя бы какую-то внятную программу долгосрочного развития, которая была бы приемлема или просто понятна. Я не смогу назвать и двух людей, у которых было бы единое представление о том, что такое модернизация… По одной этой причине не следует преувеличивать (хотя и преуменьшать не стоит) конфронтацию двух команд, которые кружатся вокруг тандема. Такова их роль - плести кружева. А говорить о конфронтации самих лидеров, на мой взгляд, опрометчиво или, во всяком случае, преждевременно, потому что в этом кругу (кружке) никакой конфронтации нет и не было. Но это уже личное мнение и совершенно другая тема.
Валерий Расторгуев, профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»
Только ленивый не судачит на эту тему, которая хоть как-то оживляет безликий политический ландшафт. Перед выборами Президента дискуссии такого рода будут скорее поощряться, чем преследоваться, т.к. создают в общественном сознании ощущение безальтернативности. Если раньше говорили: «либо Борис, либо боись», то и теперь почти то же: «третьего не дано». Да и «Единая Россия» вряд ли до такой степени ослабла, что пугается чиха и страдает медвежьей болезнью. Вполне вероятно, за этим смещением со второстепенной должности заметного человека стоит всего лишь плановая работа: идет постепенная, хотя и не демонстрируемая зачистка тех структур и персон, которые были связаны с Лужковым, который, напомню, был одним из лидеров ЕР – партии, поспешившей отречься от него сразу после «вотума недоверия». Никого такое поведение тогда не смутило, поскольку единороссы и не могли поступится принципами, важнейший из которых – слушаться старших. Думается, в данном случае кто-то из партийных клерков воспользовался ситуацией, чтобы ускорить уже начатый процесс. Поэтому когда говорят, что Затулин наказан за чрезмерную самостоятельность и дерзость, то правильнее было бы сказать: не наказан, а «поощрен». Теперь он – единоросс, пострадавший за правду, а, следовательно, не будет отвечать за все то, что творит партия. Сохранит если не должность, то честное имя. Впрочем, сам он полагает, что пострадал именно из-за своего языка, «чиха», а демократы-либералы (они же «консерваторы») просто не на шутку струхнули. Но я не во всем был согласен с Затулиным и прежде.
К сказанному надо добавить, что членство в какой-то партии само по себе никому еще не прибавляет ни чести, ни престижа, ни веса в обществе, где уважают не за «корочку» или сомнительные связи в «социальных низах» и «политических верхах» (у нас это единый конгломерат), а только за личные качества. Это вдвойне верно, когда речь идет о партии правящей, а тем более – о партии правящих олигархов. Не каждый, согласитесь, поверит, что такой политический выбор не сопряжен с продажностью и корыстью, хотя знаю десяток вполне достойных людей, которые не брезгуют именем «единоросс». Один из этой десятки – Затулин. Не знаю, что его подтолкнуло вступить в эту структуру, но уверен, что его личный выбор не был связан ни с продажностью, ни с карьерным ростом. В этой связи важно и еще одно наблюдение: присутствие достойных людей среди видных членов какой-нибудь партии делает, прежде всего, честь ей самой, а внутрипартийная травля достойных лиц влечет за собой бесчестие партии. Впрочем, выражение «обесчещенная партия» в политической лексике не используется, поскольку публичная политика – одна из наименее щепетильных публичных профессий, возникших в древние времена. Так что обесчестить партии трудно.
С другой стороны, следует признать, что напряженные отношения с «вертикалью» в рамках однопартийной системы, которая реально утвердилась в России, хотя и не связаны, конечно, с репрессиями, неизбежно отразятся на положении известного человека, на его статусе во властной иерархии, а также на его возможностях отстаивать свою позицию в СМИ. Допуск к эфиру в этом отношении у нас строго регламентирован и дозирован, как и допуск к иным ресурсам. Чем больше говорят, что в стране нет господствующей идеологии и ни одна идеология не имеет преимуществ по Конституции, тем меньше верится и тем, кто так рассуждает, и самой Конституции. Думаю, Затулина мы будем видеть намного реже на экранах, если конечно, его «уход» не является частью какого-нибудь очередного политпроекта по созданию «конструктивной оппозиции» или в рядах «Единой» или вне ее. Ну а правящую партию, которую и раньше не подозревали в особой симпатии к интеллектуалам и государственникам, можно только поздравить: верным курсом идете, товарищи.
Если же коснуться сути «крамолы», с которой выступил Затулин, то никакой особой проблемы, вызывающей споры, здесь нет. Когда речь идет, к примеру, о событиях в Ливии, где бомбят города и истребляют солдат только за то, что они верны своей присяге, то надо еще поискать политического самоубийцу, который одобрил бы такую политику. В тех странах, где лидеры хотя бы немного уважают себя, они сразу или со временем дистанцировались от этого варварства. Теперь все хорошо понимают, что мы имеем дело с безнаказанными и трусливым агрессором, который рвет на части слабые страны, решая свои внутренние проблемы (и даже личные, как во Франции) или пытаясь лизнуть руку Большому брату. Даже США немного, но отстранились от падали и стыдобища. Агрессор наносит удары исподтишка, пользуясь так называемым дистанционным оружием, да и то если полностью уверен, что противник не способен адекватно ответить. Это «партия войны» – глобальной войны нового типа, в которой, как говорил когда-то Александр Панарин, должны будут остаться в живых те немногие, кто называет себя наднациональной элитой. Сами нации уже не нужны: на всех ресурсов не припасено. И если у России не было и нет собственной четкой позиции по этому вопросу, то только по одной причине: под Россией мы понимаем в данном случае не народы, а политическую элиту, которая хотела бы стать наднациональной.
Ели же речь идет о противоречиях, которые якобы раздирают тандем, то правильнее говорить всего лишь о «войне команд», которая в какой-то степени заменяет отсутствие двухпартийной системы. Со стороны эта борьба выглядит интригующе, но без интриги политическая жизнь, как уже говорилось, мертва. Сколько-нибудь серьезных политических интриг в сфере межпартийных отношений давно нет, а при помощи подобного приема поддерживается видимость борьбы идей, которая якобы полна драматизма. В результате этого «смещения акцентов» уже не осталось структур и площадок для обсуждения альтернативных стратегий. Госдума, Совет Федерации, Администрация Президента, Общественная палата – все эти центры политической жизни не могут сегодня предложить хоть какую-то общенациональную не то что бы идею, а хотя бы какую-то внятную программу долгосрочного развития, которая была бы приемлема или просто понятна. Я не смогу назвать и двух людей, у которых было бы единое представление о том, что такое модернизация… По одной этой причине не следует преувеличивать (хотя и преуменьшать не стоит) конфронтацию двух команд, которые кружатся вокруг тандема. Такова их роль - плести кружева. А говорить о конфронтации самих лидеров, на мой взгляд, опрометчиво или, во всяком случае, преждевременно, потому что в этом кругу (кружке) никакой конфронтации нет и не было. Но это уже личное мнение и совершенно другая тема.
Валерий Расторгуев, профессор МГУ, заместитель главного редактора журнала «Трибуна русской мысли», специально для «Русской народной линии»
