"Провалом месяца" считают журналисты, анализирующие работу СМИ в разных изданиях, программу В.Соловьева "К барьеру!" Опрос по итогам телевизионного февраля провела редакция газеты "Известия". Практически каждый упомянул об эфире программы В.Соловьева, в которой обращение в Генпрокуратуру об экстремистской деятельности еврейских организаций обсуждали депутат Госдумы, генерал Альберт Макашов и летчик-космонавт, дважды Герой Советского Союза Алексей Леонов.
Лучше других резюмировала проблему Арина Бородина из "Коммерсанта". "Альберт Макашов, - сказала она, - ни при каких условиях не должен был появляться в эфире общенационального канала НТВ. И никаких оправданий для появления такого шоу быть не может. То, что этого не понял ведущий "К барьеру!" Владимир Соловьев, и те, с кем он советовался при выборе темы и гостей программы, увы, не удивляет. А вот то, что гендиректор НТВ Владимир Кулистиков дал добро, скорее всего не видя до эфира уже смонтированной программы, вызывает сожаление. А если видел и все равно выпустил в таком виде - тогда это серьезный прокол гендиректора". Иначе говоря, на ТВ может быть место для любых тем и даже для любых извращений. Но вот обсуждать евреев - этого свобода слова не обещала. "Коммерсантъ", выступающий флагманом либеральной журналистики и зорко следящий за любыми проявлениями цензуры, в данном случае готов голосовать за политику "жесткой руки" и призывать администрацию телеканала к ответу.
Сергей Варшавчик из "Независимой", т.е. также из группы изданий г-на Платона Березовского, успевшего прославиться своей "независимостью" и "любовью к истине", склонен видеть проблему в некоем понижении общего уровня профессионализма на НТВ. "Что-то неладное творится с НТВ", - заключает он, по-видимому, намекая на то, что в былые времена, под чутким руководством Гусинского этот телевизионный канал не допустил бы подобных проколов, да еще в такой важной теме. Раньше, по его мнению, у НТВ был "интеллектуальный зритель", а теперь "трибуну для высказывания своих взглядов на всю страну зачем-то получил Макашов". Его утонченный интеллектуал и эстет Варшавчик аттестует как "зоологического антисемита" (повод еще раз убедиться, какой результат и какое отношение к человеческому достоинству воспитывает противоположный "семитизм"). Тезис про "получил зачем-то" далее находит продолжение в риторическом вопросе: "А может, Соловьев этого и хотел?" Большего независимый журналист произносить не отваживается (или не печатают?). По логике, за сим должна бы последовать сентенция про то, что желание Соловьева - это не совсем его желание, а желание тех, кому принадлежит канал, т.е. руководства "Газпрома" и, опосредованно, Кремля.
Как Варшавчик, так и еще один респондент, Елена Афанасьева с радиостанции "Эхо Москвы", поражены тем, что за Макашова в программе "К барьеру!" в телефонном голосовании оказалось отдано "ужасающе огромное количество голосов". А Александр Мельман из "Московского комсомольца" и Ирина Петровская из "Известий" подчеркивают в свою очередь безоговорочный проигрыш ведущего, "на каждом углу твердившего о своем еврейском происхождении" и "фактическую отдачу эфира на откуп" своим оппонентам. Макашова журналисты сравнивают с "эдаким голиафом", г-на же Соловьева называют "беспомощным", "суетливым и глуповатым". Характерно при этом, что все опрошенные до единого считают абсолютно нормальным ту ситуацию, в которой ведущий отстаивает правоту "еврейской стороны", хотя по сюжету программы Соловьев должен как будто сохранять вид беспристрастности и предоставлять право бороться и спорить гостям. Поединок Макашова с Леоновым, действительно, не выглядел как персональная дуэль, но как попытка организовать "групповое избиение" генерала-депутата. Леонов и его секунданты во всем этом смотрелись бледно, и Соловьев из кожи вон лез, чтобы своими силами уравновесить проигрышный ход программы.
В оценках "катастрофического провала" программы с участием Макашова наглядно прослеживаются технологии манипулирования общественным мнением: во-первых, категорическое условие всегда оставлять эфир за собой, ни при каких обстоятельствах не "отдавая его на откуп" держащимся противоположного взгляда, а во-вторых, узкая корпоративность журналистского круга, спешащего оказать давление, выразить порицание всякому из коллег, который отступит от запрограммированной точки зрения или не справится с возложенными на него задачами.
Примечательно также и то, что среди опрошенных ни один не упомянул даже вскользь программы В.Познера "Времена" на аналогичную тему "письма пятисот", хотя и ее результаты либералам также не могли показаться вполне однозначными и удовлетворительными. "Коллегу Познера", в отличие от Соловьева имеющего высокий ранг в телевизионной и политико-западнической иерархии, никто из "независимых" задевать не решается.
И потом, как показывает жизнь, втихую - оно лучше. Телевидение теперь по-видимому надолго и решительно исключит "еврейский вопрос" из эфира, ограничившись, может быть, дежурными сообщениями про встречи раввина Берл Лазара с Путиным. Как верно цитировал Познер кого-то великого: "Можно говорить неправду недолго и всем, можно говорить неправду долго не всем. Но невозможно обманывать всех и всегда".
Сила телевизионного ящика и одновременно слабость его в том, что, если г-да Познеры научились в нем укрываться от жизни, из этого вовсе не следует, что жизнь не придет к ним.
Андрей Славин, Санкт-Петербург, специально для Русской линии
Лучше других резюмировала проблему Арина Бородина из "Коммерсанта". "Альберт Макашов, - сказала она, - ни при каких условиях не должен был появляться в эфире общенационального канала НТВ. И никаких оправданий для появления такого шоу быть не может. То, что этого не понял ведущий "К барьеру!" Владимир Соловьев, и те, с кем он советовался при выборе темы и гостей программы, увы, не удивляет. А вот то, что гендиректор НТВ Владимир Кулистиков дал добро, скорее всего не видя до эфира уже смонтированной программы, вызывает сожаление. А если видел и все равно выпустил в таком виде - тогда это серьезный прокол гендиректора". Иначе говоря, на ТВ может быть место для любых тем и даже для любых извращений. Но вот обсуждать евреев - этого свобода слова не обещала. "Коммерсантъ", выступающий флагманом либеральной журналистики и зорко следящий за любыми проявлениями цензуры, в данном случае готов голосовать за политику "жесткой руки" и призывать администрацию телеканала к ответу.
Сергей Варшавчик из "Независимой", т.е. также из группы изданий г-на Платона Березовского, успевшего прославиться своей "независимостью" и "любовью к истине", склонен видеть проблему в некоем понижении общего уровня профессионализма на НТВ. "Что-то неладное творится с НТВ", - заключает он, по-видимому, намекая на то, что в былые времена, под чутким руководством Гусинского этот телевизионный канал не допустил бы подобных проколов, да еще в такой важной теме. Раньше, по его мнению, у НТВ был "интеллектуальный зритель", а теперь "трибуну для высказывания своих взглядов на всю страну зачем-то получил Макашов". Его утонченный интеллектуал и эстет Варшавчик аттестует как "зоологического антисемита" (повод еще раз убедиться, какой результат и какое отношение к человеческому достоинству воспитывает противоположный "семитизм"). Тезис про "получил зачем-то" далее находит продолжение в риторическом вопросе: "А может, Соловьев этого и хотел?" Большего независимый журналист произносить не отваживается (или не печатают?). По логике, за сим должна бы последовать сентенция про то, что желание Соловьева - это не совсем его желание, а желание тех, кому принадлежит канал, т.е. руководства "Газпрома" и, опосредованно, Кремля.
Как Варшавчик, так и еще один респондент, Елена Афанасьева с радиостанции "Эхо Москвы", поражены тем, что за Макашова в программе "К барьеру!" в телефонном голосовании оказалось отдано "ужасающе огромное количество голосов". А Александр Мельман из "Московского комсомольца" и Ирина Петровская из "Известий" подчеркивают в свою очередь безоговорочный проигрыш ведущего, "на каждом углу твердившего о своем еврейском происхождении" и "фактическую отдачу эфира на откуп" своим оппонентам. Макашова журналисты сравнивают с "эдаким голиафом", г-на же Соловьева называют "беспомощным", "суетливым и глуповатым". Характерно при этом, что все опрошенные до единого считают абсолютно нормальным ту ситуацию, в которой ведущий отстаивает правоту "еврейской стороны", хотя по сюжету программы Соловьев должен как будто сохранять вид беспристрастности и предоставлять право бороться и спорить гостям. Поединок Макашова с Леоновым, действительно, не выглядел как персональная дуэль, но как попытка организовать "групповое избиение" генерала-депутата. Леонов и его секунданты во всем этом смотрелись бледно, и Соловьев из кожи вон лез, чтобы своими силами уравновесить проигрышный ход программы.
В оценках "катастрофического провала" программы с участием Макашова наглядно прослеживаются технологии манипулирования общественным мнением: во-первых, категорическое условие всегда оставлять эфир за собой, ни при каких обстоятельствах не "отдавая его на откуп" держащимся противоположного взгляда, а во-вторых, узкая корпоративность журналистского круга, спешащего оказать давление, выразить порицание всякому из коллег, который отступит от запрограммированной точки зрения или не справится с возложенными на него задачами.
Примечательно также и то, что среди опрошенных ни один не упомянул даже вскользь программы В.Познера "Времена" на аналогичную тему "письма пятисот", хотя и ее результаты либералам также не могли показаться вполне однозначными и удовлетворительными. "Коллегу Познера", в отличие от Соловьева имеющего высокий ранг в телевизионной и политико-западнической иерархии, никто из "независимых" задевать не решается.
И потом, как показывает жизнь, втихую - оно лучше. Телевидение теперь по-видимому надолго и решительно исключит "еврейский вопрос" из эфира, ограничившись, может быть, дежурными сообщениями про встречи раввина Берл Лазара с Путиным. Как верно цитировал Познер кого-то великого: "Можно говорить неправду недолго и всем, можно говорить неправду долго не всем. Но невозможно обманывать всех и всегда".
Сила телевизионного ящика и одновременно слабость его в том, что, если г-да Познеры научились в нем укрываться от жизни, из этого вовсе не следует, что жизнь не придет к ним.
Андрей Славин, Санкт-Петербург, специально для Русской линии
