Недавнее послание Патриарха Алексия II к русским архиереям трех разных церковных юрисдикций в Западной Европе предлагает новый проект организации РПЦ за границей, одновременно решая две наболевшие проблемы - раскол между Московской патриархией и Русской Зарубежной Церковью с центром в Нью-Йорке, возглавляемой митрополитом Лавром (Шкурлой), а также серьезные - и тоже грозящие расколом - осложнения с собственной епархией на Британских островах, возглавляемой Антонием (Блумом), митрополитом Сурожским. Последняя епархия называется по городу Сурож - древнерусское название крымского города Судак, - чтобы даже на бумаге не задеть интересов местной Англиканской Церкви (фиктивное название епархии выражает на языке церковной символики ту мысль, что русские церковные власти признают равной себе протестантскую англиканскую церковную организацию и не имеют намерения вторгаться в ее епархии и отторгать от нее паству).
В 2002 г. именно церковные скандалы внутри Сурожской епархии РПЦ МП так обострили вопрос о будущей "архитектуре" церковной организации МП за пределами РФ. Дело в том, что Сурожская епархия, несмотря на свое название, все-таки взяла курс на привлечение к себе природных англичан и преуспела в этом настолько, что теперь даже один из ее епископов - помощников митрополита Антония, - англичанин (епископ Василий Особрн, носящий титул "Сергиевского", но живущий отнюдь не в Сергиевом Посаде, а в Оксфорде).
Оставаясь вполне сознательным экуменистом по своим убеждениям и не имея поэтому в мыслях обвинять Англиканскую Церковь в "ереси", многолетний глава Сурожской епархии митрополит Антоний всЈ же считает Православие духовно и культурно превосходящим и англиканство, и католичество, а потому с успехом проповедует его англичанам. Митрополит Антоний экуменист лишь в том смысле, что не ограничивает христианскую истину рамками православного вероисповедания, однако, для него Православие (как он его понимает) в ряду христианских конфессий - как минимум, "первое среди равных". Дальше всего отстоит от митрополита Антония мысль делать Православие орудием какой-либо национальной политики. Оставаясь в рамках РПЦ МП, где весьма "с пониманием" относились к задачам национальной и государственной политики СССР, митрополит Антоний вынужден был решить - и решил - непростую дипломатическую задачу добиться для своей епархии относительной автономии.
Сурожская епархия за границей, наряду с некоторыми православными кружками внутри страны (наиболее известным из таких кружков был, пожалуй, тот, что сложился вокруг протоиерея Александра Меня), служила государственным интересам по-своему - демонстрировала Западу "русское православие с человеческим лицом", становясь привлекательной для западной общественности витриной, способной как-то прикрыть неблагообразие всевозможных выступлений московских владык в защиту советского вторжения в Афганистан и тому подобной, как это называлось тогда, "миротворческой деятельности". Тотально зависимой от советской власти правящей верхушке РПЦ МП оставалось только смиряться с деятельностью подобных групп - и даже целой епархии - ради их особого "государственного служения" пред лицом демократического Запада.
Но всЈ радикально изменилось в постсоветское время. Отпала нужда "смиряться" с особым статусом Сурожской епархии и, одновременно, появилось очень много русских людей на Западе. Эти люди обычно не принадлежали ни к какой Церкви, пока они жили на территории бывшего СССР, но, оказавшись в дальнем зарубежье, они потянулись к "русской Церкви" как к национальному клубу. И тут надо сказать четко: в массе своей они потянулись именно к "русской" Церкви, а не к православной: что такое Православие, они были готовы воспринять в той редакции, в которой им будет предложено в этой самой "русской" Церкви. Гарантием Православия для них была "русскость".
Новая эмиграция составила столь значительный процент от всех вообще посетителей русских храмов за границей, что стала представлять собой совершенно одинаковую проблему и для заграничных приходов Московского патриархата, и для приходов Русской Зарубежной Церкви. Не только субтильные идеологические различия между "генеральной линией" РПЦ МП и "особым статусом" ее Сурожской иерархии, но даже гораздо более фундаментальные исторические различия между РПЦ МП и РПЦЗ совершенно померкли в глазах этой новообразовавшейся массы заграничных русских прихожан. В церковной политике как Сурожской епархии, так и РПЦЗ, обозначился курс на полную интеграцию с Москвой.
Разумеется, в РПЦЗ процесс занял больше времени и проходил более болезненно: не удалось избежать раскола, когда в 2001 г. прежний митрополит РПЦЗ Виталий (Устинов) отказался признать избрание митрополита Лавра и возглавил собственную небольшую группу, непримиримо настроенную к Москве. Однако, подавляющее большинство приходов и епископата прежней РПЦЗ осталось с митрополитом Лавром и настроено на вхождение в Московский патриархат самым позитивным образом. Единственное преткновение, в котором и состоит суть нынешних переговоров между Нью-Йорком и Москвой, - это гарантии "профессиональным кадрам" РПЦЗ в том, что их не лишат их нынешних должностей. Послание Патриарха Алексия как раз и призвано дать им такие гарантии, утвердив статус новой заграничной церковной организации в рамках РПЦ МП, имеющей права внутренней автономии. Понимая, что подобные гарантии на бумаге вполне могут быть обойдены в реальной жизни профессионалами из Отдела внешних церковных связей МП, иерархия митрополита Лавра будет еще долго сражаться, в дополнение ко всем официальным заверениям и гарантиям, за всякие неформальные и негласные договоренности, однако, совершенно ясно, что другого пути у РПЦЗ митрополита Лавра не остается: только капитуляция - возможно, не на более, а на менее унизительно сформулированных условиях, но, в любом случае, - на милость победителя. Действительной гарантией сохранения епископом или священником РПЦЗ своего места после объединения РПЦЗ и РПЦ МП будут только его личные связи с московским начальством. В отношении РПЦЗ можно сказать заранее, что инициатива Патриарха Алексия II - очередной дипломатический успех РПЦ МП.
Иначе обстоит дело в Сурожской епархии, то есть в Великобритании. Главное отличие в том, что путь капитуляции для этой епархии не является единственно возможным. Причина состоит, изначально, в необычайном успехе миссионерских трудов митрополита Антония на протяжении десятилетий, с 1950-х гг., а теперь, после скандалов 2002 г., еще и в грубых ошибках, допущенных по отношению к этой епархии начальством из Москвы.
2002 год был ознаменован для Сурожской епархии присылкой митрополиту Антонию нового викария (епископа, помогающего главе епархии), о котором он не просил, - молодого епископа, только что рукоположенного в Москве специально для Англии, Илариона (Алфеева); епископ Иларион получил свое назначение после работы в Отделе внешних церковных связей (ОВЦС), где он был одним из ближайших сотрудников главы ОВЦС митрополита Кирилла (Гундяева). Епископ Иларион удержался на английской кафедре несколько месяцев, после чего был отозван в Москву и переведен в другое место, - Москва была вынуждена на этот раз отступить перед реакцией мирян и духовенства, сплоченных вокруг митрополита Антония. Суть конфликта, однако, касается не столько личности епископа Илариона, сколько будущего церковной политики епархии, а поэтому конфликт между Москвой и "Сурожом" далеко нельзя считать исчерпанным. Более того, можно утверждать, что и нынешнее послание патриарха Алексия (Ридигера) является очередным ходом Москвы всЈ в той же, еще не доигранной партии.
В Сурожской епархии количество "новой" паствы, собравшейся в 1990-е гг., возможно, превосходит число тех, кто был с митрополитом Антонием изначально. Говорить об этом с уверенностью нельзя, так как для "новой" паствы характерно не самое сознательное отношение к церковным обязанностям, так что среди нее трудно различить прихожан от "захожан" или даже только потенциальных прихожан-захожан, т.е. тех, кто пока что не ходит никуда, но привык считать "русскую" Церковь своей. Разумеется, масса "новых" прихожан могла бы "структурироваться" в прежнюю организацию епархии, поскольку, сама по себе, эта масса лишена как четкой идеологии, так и самостоятельной организации, - чего не скажешь о пастве, уже воспитанной митрополитом Антонием. Таким образом, естественное преимущество в споре с Москвой - на стороне Сурожской епархии. Посылая епископа Илариона, Москва попыталась внести в аморфную массу "новой" эмиграции собственную, независимую от митрополита Антония (но зависимую от Москвы) организацию - и эта, едва нарождавшаяся, организация была разгромлена в зародыше сторонниками митрополита Антония. Действительно, молодой человек без опыта серьезной работы - "боевой", а не кабинетной, - едва ли мог справиться с эффективно работающей структурой, которой приходилось справляться с куда более крутыми профессионалами советской поры. Однако, иначе обстоит дело "на идеологическом фронте".
Частичный успех епископа Илариона в Англии как раз и объяснялся привлекательностью и понятностью его идеологии: РПЦ МП - Церковь русского народа, независимо от места проживания, гарант национального единства. Это не означает запрета принимать в "русскую" Церковь иностранцев, но означает, что проповедь местным жителям зарубежных стран отнюдь не станет в ряду приоритетов РПЦ МП. Собственно, именно это говорили Патриарх и прочие лидеры РПЦ МП, когда упрекали католиков за открытие ими российских епархий: ссылки католиков на епархии МП за границей отметались утверждением, будто эти епархии предназначены для русских людей за границей.
В нынешнем послании Патриарха Алексия вновь звучит та же идеология. Более того: она лежит в основании предложенной там концепции заграничной автономии "русских" епархий. Речь идет пока что лишь о масштабах Западной Европы, но эти масштабы достаточно велики, чтобы обойти сферу влияния митрополита Антония. Сурожская епархия оказывается, по такому сценарию, как бы осажденной крепостью, которую наступающая армия отказывается штурмовать и оставляет, без особой затраты сил, блокированной у себя в тылу. Пожалуй, следует признать, что на данном этапе противостояния Москвы и находящегося в Лондоне "Сурожа" этот ход - наиболее эффективный.
Какого развития событий можно ожидать дальше?
Вероятно, следует предвидеть два сценария, осуществление которых будет зависеть от эффективности сопротивления давлению из Москвы, какое удастся организовать в "Суроже".
Даже в случае эффективного сопротивления неизбежно привлечение части "новой" паствы в приходы, жестко контролируемые из Москвы. Однако, в этом случае старое ядро епархии сохраняется, но ему придется - и намеки на это уже не раз звучали - переходить в другую юрисдикцию, а именно, под власть Константинопольского Патриарха (также имеющего епархию с фиктивным названием - "Фиатирская" - в Великобритании; два викарных епископа, из епархий "Сурожской" и "Фиатирской", Василий и Тимофей, живущие реально в Оксфорде, имеют один на двоих кафедральный храм, да и вообще между двумя этими епархиями много общих связей). Очевидно, лидером епархии в этом процессе окажется епископ Василий (Осборн) - тот самый, у которого и так уже общий храм с собратом из Константинопольского патриархата, - а митрополит Антоний осуществит свое, уже заявленное официально, намерение уйти на покой (оставаясь, впрочем, неформальным лидером тех, кто пойдет за епископом Василием).
Если же Москве удастся нейтрализовать епископа Василия и нынешнюю церковную организацию Сурожской епархии, то и этому "острову свободы" внутри церковного аппарата Патриархии будет сужден "путь всея земли".
Как бы то ни было, с Сурожской епархией или без нее, РПЦ МП уже определила свое будущее как "церковь русского народа", - а не как Церковь для православных людей, живущих в России, и не как Церковь миссионерская для народов Запада.
Портал-Credo.Ru
В 2002 г. именно церковные скандалы внутри Сурожской епархии РПЦ МП так обострили вопрос о будущей "архитектуре" церковной организации МП за пределами РФ. Дело в том, что Сурожская епархия, несмотря на свое название, все-таки взяла курс на привлечение к себе природных англичан и преуспела в этом настолько, что теперь даже один из ее епископов - помощников митрополита Антония, - англичанин (епископ Василий Особрн, носящий титул "Сергиевского", но живущий отнюдь не в Сергиевом Посаде, а в Оксфорде).
Оставаясь вполне сознательным экуменистом по своим убеждениям и не имея поэтому в мыслях обвинять Англиканскую Церковь в "ереси", многолетний глава Сурожской епархии митрополит Антоний всЈ же считает Православие духовно и культурно превосходящим и англиканство, и католичество, а потому с успехом проповедует его англичанам. Митрополит Антоний экуменист лишь в том смысле, что не ограничивает христианскую истину рамками православного вероисповедания, однако, для него Православие (как он его понимает) в ряду христианских конфессий - как минимум, "первое среди равных". Дальше всего отстоит от митрополита Антония мысль делать Православие орудием какой-либо национальной политики. Оставаясь в рамках РПЦ МП, где весьма "с пониманием" относились к задачам национальной и государственной политики СССР, митрополит Антоний вынужден был решить - и решил - непростую дипломатическую задачу добиться для своей епархии относительной автономии.
Сурожская епархия за границей, наряду с некоторыми православными кружками внутри страны (наиболее известным из таких кружков был, пожалуй, тот, что сложился вокруг протоиерея Александра Меня), служила государственным интересам по-своему - демонстрировала Западу "русское православие с человеческим лицом", становясь привлекательной для западной общественности витриной, способной как-то прикрыть неблагообразие всевозможных выступлений московских владык в защиту советского вторжения в Афганистан и тому подобной, как это называлось тогда, "миротворческой деятельности". Тотально зависимой от советской власти правящей верхушке РПЦ МП оставалось только смиряться с деятельностью подобных групп - и даже целой епархии - ради их особого "государственного служения" пред лицом демократического Запада.
Но всЈ радикально изменилось в постсоветское время. Отпала нужда "смиряться" с особым статусом Сурожской епархии и, одновременно, появилось очень много русских людей на Западе. Эти люди обычно не принадлежали ни к какой Церкви, пока они жили на территории бывшего СССР, но, оказавшись в дальнем зарубежье, они потянулись к "русской Церкви" как к национальному клубу. И тут надо сказать четко: в массе своей они потянулись именно к "русской" Церкви, а не к православной: что такое Православие, они были готовы воспринять в той редакции, в которой им будет предложено в этой самой "русской" Церкви. Гарантием Православия для них была "русскость".
Новая эмиграция составила столь значительный процент от всех вообще посетителей русских храмов за границей, что стала представлять собой совершенно одинаковую проблему и для заграничных приходов Московского патриархата, и для приходов Русской Зарубежной Церкви. Не только субтильные идеологические различия между "генеральной линией" РПЦ МП и "особым статусом" ее Сурожской иерархии, но даже гораздо более фундаментальные исторические различия между РПЦ МП и РПЦЗ совершенно померкли в глазах этой новообразовавшейся массы заграничных русских прихожан. В церковной политике как Сурожской епархии, так и РПЦЗ, обозначился курс на полную интеграцию с Москвой.
Разумеется, в РПЦЗ процесс занял больше времени и проходил более болезненно: не удалось избежать раскола, когда в 2001 г. прежний митрополит РПЦЗ Виталий (Устинов) отказался признать избрание митрополита Лавра и возглавил собственную небольшую группу, непримиримо настроенную к Москве. Однако, подавляющее большинство приходов и епископата прежней РПЦЗ осталось с митрополитом Лавром и настроено на вхождение в Московский патриархат самым позитивным образом. Единственное преткновение, в котором и состоит суть нынешних переговоров между Нью-Йорком и Москвой, - это гарантии "профессиональным кадрам" РПЦЗ в том, что их не лишат их нынешних должностей. Послание Патриарха Алексия как раз и призвано дать им такие гарантии, утвердив статус новой заграничной церковной организации в рамках РПЦ МП, имеющей права внутренней автономии. Понимая, что подобные гарантии на бумаге вполне могут быть обойдены в реальной жизни профессионалами из Отдела внешних церковных связей МП, иерархия митрополита Лавра будет еще долго сражаться, в дополнение ко всем официальным заверениям и гарантиям, за всякие неформальные и негласные договоренности, однако, совершенно ясно, что другого пути у РПЦЗ митрополита Лавра не остается: только капитуляция - возможно, не на более, а на менее унизительно сформулированных условиях, но, в любом случае, - на милость победителя. Действительной гарантией сохранения епископом или священником РПЦЗ своего места после объединения РПЦЗ и РПЦ МП будут только его личные связи с московским начальством. В отношении РПЦЗ можно сказать заранее, что инициатива Патриарха Алексия II - очередной дипломатический успех РПЦ МП.
Иначе обстоит дело в Сурожской епархии, то есть в Великобритании. Главное отличие в том, что путь капитуляции для этой епархии не является единственно возможным. Причина состоит, изначально, в необычайном успехе миссионерских трудов митрополита Антония на протяжении десятилетий, с 1950-х гг., а теперь, после скандалов 2002 г., еще и в грубых ошибках, допущенных по отношению к этой епархии начальством из Москвы.
2002 год был ознаменован для Сурожской епархии присылкой митрополиту Антонию нового викария (епископа, помогающего главе епархии), о котором он не просил, - молодого епископа, только что рукоположенного в Москве специально для Англии, Илариона (Алфеева); епископ Иларион получил свое назначение после работы в Отделе внешних церковных связей (ОВЦС), где он был одним из ближайших сотрудников главы ОВЦС митрополита Кирилла (Гундяева). Епископ Иларион удержался на английской кафедре несколько месяцев, после чего был отозван в Москву и переведен в другое место, - Москва была вынуждена на этот раз отступить перед реакцией мирян и духовенства, сплоченных вокруг митрополита Антония. Суть конфликта, однако, касается не столько личности епископа Илариона, сколько будущего церковной политики епархии, а поэтому конфликт между Москвой и "Сурожом" далеко нельзя считать исчерпанным. Более того, можно утверждать, что и нынешнее послание патриарха Алексия (Ридигера) является очередным ходом Москвы всЈ в той же, еще не доигранной партии.
В Сурожской епархии количество "новой" паствы, собравшейся в 1990-е гг., возможно, превосходит число тех, кто был с митрополитом Антонием изначально. Говорить об этом с уверенностью нельзя, так как для "новой" паствы характерно не самое сознательное отношение к церковным обязанностям, так что среди нее трудно различить прихожан от "захожан" или даже только потенциальных прихожан-захожан, т.е. тех, кто пока что не ходит никуда, но привык считать "русскую" Церковь своей. Разумеется, масса "новых" прихожан могла бы "структурироваться" в прежнюю организацию епархии, поскольку, сама по себе, эта масса лишена как четкой идеологии, так и самостоятельной организации, - чего не скажешь о пастве, уже воспитанной митрополитом Антонием. Таким образом, естественное преимущество в споре с Москвой - на стороне Сурожской епархии. Посылая епископа Илариона, Москва попыталась внести в аморфную массу "новой" эмиграции собственную, независимую от митрополита Антония (но зависимую от Москвы) организацию - и эта, едва нарождавшаяся, организация была разгромлена в зародыше сторонниками митрополита Антония. Действительно, молодой человек без опыта серьезной работы - "боевой", а не кабинетной, - едва ли мог справиться с эффективно работающей структурой, которой приходилось справляться с куда более крутыми профессионалами советской поры. Однако, иначе обстоит дело "на идеологическом фронте".
Частичный успех епископа Илариона в Англии как раз и объяснялся привлекательностью и понятностью его идеологии: РПЦ МП - Церковь русского народа, независимо от места проживания, гарант национального единства. Это не означает запрета принимать в "русскую" Церковь иностранцев, но означает, что проповедь местным жителям зарубежных стран отнюдь не станет в ряду приоритетов РПЦ МП. Собственно, именно это говорили Патриарх и прочие лидеры РПЦ МП, когда упрекали католиков за открытие ими российских епархий: ссылки католиков на епархии МП за границей отметались утверждением, будто эти епархии предназначены для русских людей за границей.
В нынешнем послании Патриарха Алексия вновь звучит та же идеология. Более того: она лежит в основании предложенной там концепции заграничной автономии "русских" епархий. Речь идет пока что лишь о масштабах Западной Европы, но эти масштабы достаточно велики, чтобы обойти сферу влияния митрополита Антония. Сурожская епархия оказывается, по такому сценарию, как бы осажденной крепостью, которую наступающая армия отказывается штурмовать и оставляет, без особой затраты сил, блокированной у себя в тылу. Пожалуй, следует признать, что на данном этапе противостояния Москвы и находящегося в Лондоне "Сурожа" этот ход - наиболее эффективный.
Какого развития событий можно ожидать дальше?
Вероятно, следует предвидеть два сценария, осуществление которых будет зависеть от эффективности сопротивления давлению из Москвы, какое удастся организовать в "Суроже".
Даже в случае эффективного сопротивления неизбежно привлечение части "новой" паствы в приходы, жестко контролируемые из Москвы. Однако, в этом случае старое ядро епархии сохраняется, но ему придется - и намеки на это уже не раз звучали - переходить в другую юрисдикцию, а именно, под власть Константинопольского Патриарха (также имеющего епархию с фиктивным названием - "Фиатирская" - в Великобритании; два викарных епископа, из епархий "Сурожской" и "Фиатирской", Василий и Тимофей, живущие реально в Оксфорде, имеют один на двоих кафедральный храм, да и вообще между двумя этими епархиями много общих связей). Очевидно, лидером епархии в этом процессе окажется епископ Василий (Осборн) - тот самый, у которого и так уже общий храм с собратом из Константинопольского патриархата, - а митрополит Антоний осуществит свое, уже заявленное официально, намерение уйти на покой (оставаясь, впрочем, неформальным лидером тех, кто пойдет за епископом Василием).
Если же Москве удастся нейтрализовать епископа Василия и нынешнюю церковную организацию Сурожской епархии, то и этому "острову свободы" внутри церковного аппарата Патриархии будет сужден "путь всея земли".
Как бы то ни было, с Сурожской епархией или без нее, РПЦ МП уже определила свое будущее как "церковь русского народа", - а не как Церковь для православных людей, живущих в России, и не как Церковь миссионерская для народов Запада.
Портал-Credo.Ru
 СПЖ кв.jpg)
