ВТОРОЙ УНИВЕРСИТЕТ
Он воплотил на сцене и в кино удивительные судьбы "героев нашего времени". Ибо герои этого великого русского актера, полюбившиеся миллионам зрителей в России и во многих странах мира, - всегда наши современники, независимо от того "родились" ли они в эпохи минувшие, когда создавались произведения русской и зарубежной классики, или в годы начала его творческого пути.
Но самая главная роль народного артиста СССР, актёра и режиссёра, профессора Театрального училища имени М.С.Щепкина Юрия Мефодьевича Соломина вот уже более двух десятков лет - художественный руководитель Малого театра. И чтобы не происходило в Отечестве нашем на протяжении четверти тысячелетней истории России, этот прославленный театральный коллектив, где Юрий Мефодьевич с 1957 года, всегда по праву называли "вторым университетом": ведь артисты здесь говорят на чистом, родниково-чистом русском языке, а произведения классиков играются не по мотивам. Сегодня, когда нищета духа страшнее бедности народа, это важно как никогда.
Сегодня Малый проводит фестиваль, посвященный великому драматургу. В нём участвуют только региональные театры. Это как бы по желанию самого Александра Николаевича, который лучшие свои пьесы - "Лес", "Таланты и поклонники", "Без вины виноватые" - посвящал актерам русской провинции, а у себя в Щелыково даже дом для них отдельный построил, чтобы они приезжали и играли для него.
"Островский - живой и вечный, - подчёркивает Юрий Мефодьевич. - Он уже сто лет "репертуарный" и в провинции, и в Москве. Тут одна причина - его гений. Как удивительно точно в его пьесах выписаны психологические взаимоотношения! Когда купец дает слово, то никаких бумаг не надо, все знают - он выполнит обещанное. Так было".
Но выбор пьес драматурга в зависимости от времени меняется. Сегодня в Малом более всего востребованы "экономические пьесы" Островского - "Свои люди - сочтемся", "Волки и овцы", "Не было ни гроша, да вдруг алтын", "Трудовой хлеб"...
В советское время они принимались по-другому. Замечательные! Но... как бы не про нас. Частных банков тогда не существовало. Кредитов под проценты никто не брал, долговых бумаг не подписывал. Землей тоже не торговали. Да и денег больших у людей не было.
"Когда Леонид Андреевич Волков, - вспоминает Юрий Мефодьевич, - ставил в Малом театре "Свои люди - сочтемся" с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Белевцевой, Эллой Долматовой - я там слугу Тишку играл, - пришлось экономиста приглашать. И он нам долго втолковывал, что такое закладные, проценты, долговая яма... А мы ничего не понимали. Многие сцены пришлось вымарывать, потому что и зритель не понимал.
Сегодня, когда появились и банки, и грандиозные аферы, и долговые ямы - тюрьмы для олигархов, не уплативших налоги, все стало понятно. Сцены, которые раньше вымарывали, теперь самые интересные. Зрители спрашивают в антрактах: "Неужели это Островский написал: так давно, но так точно сказано про нашу жизнь?!".
У Островского что ни пьеса, то кладезь поговорок, оборотов, метафор. Какая музыка в любой фразе драматурга! Её произнести-то сейчас одно удовольствие...
"Играя Островского, - говорит Соломин, - мы не собираемся угождать десятку театральных умников - "образованцев", а обращаемся к тысячам людей, которые идут в театр, чтобы получить наслаждение, нравственное очищение, сделаться душевно лучше.
Как сказал Островский ещё в ХIХ веке, "без театра нет нации". Театр - это слово. Театр - это мысль. Театр - это музыка русского языка".
Соломина иногда спрашивают: почему вы не ставите современную драматургию?
А он в ответ:
"А про что ставить современное?".
"Про любовь", - отвечают.
"Но погодите, - возражает Юрий Мефодьевич, - есть же Островский! "Гроза", "Бесприданница" - какие страсти там бушуют!".
"Про политику", - продолжают.
"Политика? - парирует Соломин. - Его исторические хроники о Василии Шуйском, Лжедмитрии".
Новая популяция критиков в замешательстве:
"Так что же, у Островского всё есть?".
"Всё есть! Так зачем же я буду брать полуматерщинные сцены, когда можно без мата сказать то же самое хорошим русским языком!".
А ведь Малый со времён Щепкина и Островского называют и хранителем эталонного русского языка.
"Наши актеры, слава Богу, - с гордостью подчёркивает Соломин, - по-прежнему говорят на великолепном русском языке. Многие иностранцы приходят в Малый, чтобы научиться правильно говорить по-русски. Малый этим гордится".
Соломин счастлив, что "вторым университетом" называют именно его родной, Малый театр, "у которого свой зритель и своя ниша в искусстве - ниша русского национального театра".
"Нередко нас называют русофилами, националистами, - говорит художественный руководитель Малого. - Ничего подобного! Мы -традиционалисты, сохраняющие традиционную русскую культуру. И наше место в театральной палитре никто никогда не займет. Своим искусством мы продолжаем воспитывать у общества патриотизм, пытаемся защитить гордость русского человека".
... Ныне будущее отечественного театра (да и всей отечественной культуры!) под угрозой. По мнению Соломина, "это - катастрофа! Культуру выталкивают в рынок, на самовыживание, а это для неё губительно. Многих театров, как и музеев, библиотек, школ, мы можем просто лишиться".
Общественность бьёт тревогу: государство снимает с себя бремя финансовой поддержки образования, здравоохранения, культуры...
"Нет, нельзя ломать то, что создано народом и за века оправдало себя, - говорит Юрий Мефодьевич. - Однако в окончательную катастрофу я не верю. Русский театр уничтожить нельзя. Будем бороться!".
МУЗЕЙ-ТЕАТР
1982 год в истории Государственного музея - заповедника А.П.Чехова Мелихово отмечен рождением новой традиции. В естественных декорациях чеховской усадьбы актёры Липецкого театра драмы поставили спектакль по пьесе А. П. Чехова "Чайка". Получила реальное воплощение совершенно новая идея директора музея Юрия Константиновича Авдеева - соединение музея с театром.
С тех пор театральный фестиваль в Мелихове проводится ежегодно, обрёл популярность в стране и за рубежом.
Известный театровед, друг Авдеева и мелиховского музея Татьяна Константиновна Шах-Азизова, вспоминала о Ю.К.Авдееве:
"Тихий, неторопливый человек, с палочкой, негромко говорящий на изумительно вкусном русском языке, который уже и не сохранился (разве что у эмигрантов). Он принимал всех, кто приезжал в Мелихово, как родных. И обаяние Мелихова было в этой дивной патриархальности, которая теперь уходит из нашей жизни и из Мелихова тоже".
"Обрывки этой тёплой жизни становятся дорогим воспоминанием, - рассказывала Татьяна Константиновна. - Приехал из Москвы автобус, переполненный мхатовцами. Помню Олега Ефремова в авдеевской избушке, который говорил, что он никуда отсюда не поедет, ни на какую конференцию, он хочет жить тут. Они удивительно сдружились с Ю. К. Авдеевым".
"Знаменитая страница жизни Мелихова связана с Липецким театром, - вспоминала Шах-Азизова. - Приехали провинциальные актёры, немножко с апломбом. В ту пору, может быть, даже не слишком культурные. И что-то Авдеев с ними сделал. Зрительно помню этот тёмный вечер, непогоду. Все набились в избу. Авдеев тихо о чём-то говорил с актёрами. Потом Владимир Пахомов плакал. Что называется, "человека перевернуло": что-то с ним сделалось. С той встречи началась огромная полоса в русской культуре, когда провинциальный Липецк стал чеховской столицей России. И с тех пор каждый год, без перерыва, они приезжали в Мелихово к Авдееву, а потом в память о нём".
Т.К. Шах-Азизова считает, что нуждается в анализе тема "Авдеев и Чехов", потому что "Авдеев много сделал для Чехова":
"Их встреча - не случайна. Авдеев принадлежал к типу людей, любимых Чеховым, - к подвижникам".
ТЕАТР МУЗЫКИ И ПОЭЗИИ
О своем детище - Театре Музыки и Поэзии - народная артистка России Елена Антоновна Камбурова может говорить часами.
...Необычная аура Новодевичьего монастыря ощущается сразу же, как выходишь из метро на станции "Спортивная". В 1998 году, когда передали кинотеатр "Спорт", Елена Антоновна поехала в монастырь на вербное воскресение.
Была поздняя весна. Над золотыми куполами ярко светило солнце.
- Счастливая я, - подумала певица. - Театр как будто и должен был вырасти на этом месте.
Чудо это или судьба?!
А может быть, мечты, если в них очень верить, все-таки воплощаются!
Елена Камбурова - селекционер талантов. Каждый месяц в театре - "день открытых дверей" для одаренных. На заседании клуба Елены Камбуровой могут выступить все желающие. И не только москвичи, но и из разных регионов России. В театр много звонят отовсюду, приходят письма, бандероли с кассетами, сборниками стихов.
Елена Камбурова как нарочно выбирает сложный путь. Маленькая, скромная на вид женщина, о чем она задумывается?! О вечном!
- Наш театр сегодня, - говорит Елена Антоновна, - это появление в России традиции петь и слушать песни, в основе которых стихи, окрылённые музыкой, их актёрское проживание и душевное напряжение зрительского зала. Традиция - это конкретные люди. И те, кто вместе со мной сейчас, мои союзники, соратники, и те, с кем пока ещё не знакомы, кого подарит нам завтрашний день.
"УМЕЙ НЕСТИ СВОЙ КРЕСТ И ВЕРУЙ..."
Создавая в столице Русский Духовный театр, актеры Татьяна Белевич и Никита Астахов нарекли свое детище "Глас". Услышан ли его голос?
Феномен "Гласа" в том, что впервые в новой-старой России родился театр, синтезировавший в своём творчестве разнообразные формы сценического искусства, элементы православной культуры.
Его создатели - творческий и семейный дуэт - заслуженная артистка России Татьяна Белевич (директор) и заслуженный деятель искусств России Никита Астахов (художественный руководитель), - не покушаясь на традиционный русский театр, пытаются всё же вернуть его к глубинным народным истокам. Публичные игровые действа, к которым тяготеет "Глас", рождались в старину как общее, коллективное духовное переживание. О двуединой сущности сценического действа и элементов религии в чисто светском театральном искусстве не раз размышляли и Гоголь, и отец Павел Флоренский, и реформаторы русской сцены - Станиславский и Мейерхольд.
- Как и русские, сербы - люди открытые, - говорит Никита Астахов. - Но сначала они были как-то скованны. Отнеслись к нам настороженно, недоверчиво. Возможно, то была тень обиды, оставшаяся после того как Россия "сдала" их НАТО, или что-то ещё - кто знает?! Но все поменялось буквально в течение нескольких минут, едва мы стали играть наш первый спектакль "Живы будем - не помрём" по рассказам Василия Шукшина. Сербы заулыбались, зааплодировали, стали петь вместе с нами. Поняли, что свои приехали, братья. Перед спектаклем Зоран Костич по-сербски пересказал зрителям сюжет. Поэтому играть было легко. Когда спектакль кончился, сербы не отпускали нас своими овациями минут 20-30. Потом нас узнавали повсюду на улицах, улыбались, здоровались... Тепло приняли и другой наш спектакль "Крест-Хранитель". В основе его судьба Великой княгини Елизаветы Фёдоровны, причисленной к лику святых за своё милосердие и мученическую смерть. За эту роль Татьяне Белевич был присуждён специальный приз.
После спектаклей, - продолжает Астахов, - по просьбе мэров сербских городов мы нередко давали ещё и концерты русских народных песен. Залы были переполнены.
К творчеству Николая Васильевича Гоголя - человека глубоко религиозного - в театре отношение особое.
Астахов сетует:
- Кое-где их довели до репризы, а ведь Гоголь - великий молитвенник за Отечество!..
Со страницами из духовных сочинений Гоголя зрители "Гласа" познакомились уже в первом спектакле театра "Светлое Воскресение". Использованные в нём фрагменты малоизвестного произведения Николая Васильевича "Выбранные места из переписки с друзьями..." стали для многих тогда, в 1989 году, откровением.
И не только для зрителей, но и для нескольких театров России, которые вслед за "Гласом" также обратились к этому произведению. Здесь "Глас" наглядно явил великую наднациональную религию в её самобытном русском варианте.
В репертуаре театра и необычное прочтение Гоголя в постановке "Раб божий Николай". "Старосветские помещики", сплетаясь с духовными сочинениями, вдруг открывают доселе неведомого нам Гоголя. Трогательное описание простой жизни бесхитростных людей неожиданно превращается в философскую притчу о жизни и смерти, о неизбежной греховности людей и неотвратимой расплате за неё. Помните об этом, призывает спектакль, ибо все мы уйдём из этой жизни туда, где придётся ответить за всё.
Так устами своей героини Антон Павлович Чехов дал оценку подвижничеству в искусстве.
В спектаклях "Гласа" смысл этих слов "раздвигается" до изначального, высокого: человек, будь достоин называться человеком!
http://moslit.ru/nn/1607/22.htm
Он воплотил на сцене и в кино удивительные судьбы "героев нашего времени". Ибо герои этого великого русского актера, полюбившиеся миллионам зрителей в России и во многих странах мира, - всегда наши современники, независимо от того "родились" ли они в эпохи минувшие, когда создавались произведения русской и зарубежной классики, или в годы начала его творческого пути.
Но самая главная роль народного артиста СССР, актёра и режиссёра, профессора Театрального училища имени М.С.Щепкина Юрия Мефодьевича Соломина вот уже более двух десятков лет - художественный руководитель Малого театра. И чтобы не происходило в Отечестве нашем на протяжении четверти тысячелетней истории России, этот прославленный театральный коллектив, где Юрий Мефодьевич с 1957 года, всегда по праву называли "вторым университетом": ведь артисты здесь говорят на чистом, родниково-чистом русском языке, а произведения классиков играются не по мотивам. Сегодня, когда нищета духа страшнее бедности народа, это важно как никогда.
* * *
Малый называют не только "вторым университетом". Александр
Николаевич Островский, замечательный памятник которому мы видим перед
театром, по мере того, как создавал свои пьесы, право первой постановки
отдавал в прославленную труппу, был с ней в большой дружбе. Не случайно
поэтому ещё при жизни великого драматурга за театром, где впервые
увидели свет рампы едва ли не все его 47 пьес, закрепилось и другое
почетное название - "Дом Островского".
Сегодня Малый проводит фестиваль, посвященный великому драматургу. В нём участвуют только региональные театры. Это как бы по желанию самого Александра Николаевича, который лучшие свои пьесы - "Лес", "Таланты и поклонники", "Без вины виноватые" - посвящал актерам русской провинции, а у себя в Щелыково даже дом для них отдельный построил, чтобы они приезжали и играли для него.
"Островский - живой и вечный, - подчёркивает Юрий Мефодьевич. - Он уже сто лет "репертуарный" и в провинции, и в Москве. Тут одна причина - его гений. Как удивительно точно в его пьесах выписаны психологические взаимоотношения! Когда купец дает слово, то никаких бумаг не надо, все знают - он выполнит обещанное. Так было".
Но выбор пьес драматурга в зависимости от времени меняется. Сегодня в Малом более всего востребованы "экономические пьесы" Островского - "Свои люди - сочтемся", "Волки и овцы", "Не было ни гроша, да вдруг алтын", "Трудовой хлеб"...
В советское время они принимались по-другому. Замечательные! Но... как бы не про нас. Частных банков тогда не существовало. Кредитов под проценты никто не брал, долговых бумаг не подписывал. Землей тоже не торговали. Да и денег больших у людей не было.
"Когда Леонид Андреевич Волков, - вспоминает Юрий Мефодьевич, - ставил в Малом театре "Свои люди - сочтемся" с Любезновым, Анненковым, Владиславским, Белевцевой, Эллой Долматовой - я там слугу Тишку играл, - пришлось экономиста приглашать. И он нам долго втолковывал, что такое закладные, проценты, долговая яма... А мы ничего не понимали. Многие сцены пришлось вымарывать, потому что и зритель не понимал.
Сегодня, когда появились и банки, и грандиозные аферы, и долговые ямы - тюрьмы для олигархов, не уплативших налоги, все стало понятно. Сцены, которые раньше вымарывали, теперь самые интересные. Зрители спрашивают в антрактах: "Неужели это Островский написал: так давно, но так точно сказано про нашу жизнь?!".
У Островского что ни пьеса, то кладезь поговорок, оборотов, метафор. Какая музыка в любой фразе драматурга! Её произнести-то сейчас одно удовольствие...
"Играя Островского, - говорит Соломин, - мы не собираемся угождать десятку театральных умников - "образованцев", а обращаемся к тысячам людей, которые идут в театр, чтобы получить наслаждение, нравственное очищение, сделаться душевно лучше.
Как сказал Островский ещё в ХIХ веке, "без театра нет нации". Театр - это слово. Театр - это мысль. Театр - это музыка русского языка".
Соломина иногда спрашивают: почему вы не ставите современную драматургию?
А он в ответ:
"А про что ставить современное?".
"Про любовь", - отвечают.
"Но погодите, - возражает Юрий Мефодьевич, - есть же Островский! "Гроза", "Бесприданница" - какие страсти там бушуют!".
"Про политику", - продолжают.
"Политика? - парирует Соломин. - Его исторические хроники о Василии Шуйском, Лжедмитрии".
Новая популяция критиков в замешательстве:
"Так что же, у Островского всё есть?".
"Всё есть! Так зачем же я буду брать полуматерщинные сцены, когда можно без мата сказать то же самое хорошим русским языком!".
А ведь Малый со времён Щепкина и Островского называют и хранителем эталонного русского языка.
"Наши актеры, слава Богу, - с гордостью подчёркивает Соломин, - по-прежнему говорят на великолепном русском языке. Многие иностранцы приходят в Малый, чтобы научиться правильно говорить по-русски. Малый этим гордится".
* * *
Соломин счастлив, что "вторым университетом" называют именно его родной, Малый театр, "у которого свой зритель и своя ниша в искусстве - ниша русского национального театра".
"Нередко нас называют русофилами, националистами, - говорит художественный руководитель Малого. - Ничего подобного! Мы -традиционалисты, сохраняющие традиционную русскую культуру. И наше место в театральной палитре никто никогда не займет. Своим искусством мы продолжаем воспитывать у общества патриотизм, пытаемся защитить гордость русского человека".
... Ныне будущее отечественного театра (да и всей отечественной культуры!) под угрозой. По мнению Соломина, "это - катастрофа! Культуру выталкивают в рынок, на самовыживание, а это для неё губительно. Многих театров, как и музеев, библиотек, школ, мы можем просто лишиться".
Общественность бьёт тревогу: государство снимает с себя бремя финансовой поддержки образования, здравоохранения, культуры...
"Нет, нельзя ломать то, что создано народом и за века оправдало себя, - говорит Юрий Мефодьевич. - Однако в окончательную катастрофу я не верю. Русский театр уничтожить нельзя. Будем бороться!".
МУЗЕЙ-ТЕАТР
1982 год в истории Государственного музея - заповедника А.П.Чехова Мелихово отмечен рождением новой традиции. В естественных декорациях чеховской усадьбы актёры Липецкого театра драмы поставили спектакль по пьесе А. П. Чехова "Чайка". Получила реальное воплощение совершенно новая идея директора музея Юрия Константиновича Авдеева - соединение музея с театром.
С тех пор театральный фестиваль в Мелихове проводится ежегодно, обрёл популярность в стране и за рубежом.
Известный театровед, друг Авдеева и мелиховского музея Татьяна Константиновна Шах-Азизова, вспоминала о Ю.К.Авдееве:
"Тихий, неторопливый человек, с палочкой, негромко говорящий на изумительно вкусном русском языке, который уже и не сохранился (разве что у эмигрантов). Он принимал всех, кто приезжал в Мелихово, как родных. И обаяние Мелихова было в этой дивной патриархальности, которая теперь уходит из нашей жизни и из Мелихова тоже".
"Обрывки этой тёплой жизни становятся дорогим воспоминанием, - рассказывала Татьяна Константиновна. - Приехал из Москвы автобус, переполненный мхатовцами. Помню Олега Ефремова в авдеевской избушке, который говорил, что он никуда отсюда не поедет, ни на какую конференцию, он хочет жить тут. Они удивительно сдружились с Ю. К. Авдеевым".
"Знаменитая страница жизни Мелихова связана с Липецким театром, - вспоминала Шах-Азизова. - Приехали провинциальные актёры, немножко с апломбом. В ту пору, может быть, даже не слишком культурные. И что-то Авдеев с ними сделал. Зрительно помню этот тёмный вечер, непогоду. Все набились в избу. Авдеев тихо о чём-то говорил с актёрами. Потом Владимир Пахомов плакал. Что называется, "человека перевернуло": что-то с ним сделалось. С той встречи началась огромная полоса в русской культуре, когда провинциальный Липецк стал чеховской столицей России. И с тех пор каждый год, без перерыва, они приезжали в Мелихово к Авдееву, а потом в память о нём".
Т.К. Шах-Азизова считает, что нуждается в анализе тема "Авдеев и Чехов", потому что "Авдеев много сделал для Чехова":
"Их встреча - не случайна. Авдеев принадлежал к типу людей, любимых Чеховым, - к подвижникам".
ТЕАТР МУЗЫКИ И ПОЭЗИИ
О своем детище - Театре Музыки и Поэзии - народная артистка России Елена Антоновна Камбурова может говорить часами.
...Необычная аура Новодевичьего монастыря ощущается сразу же, как выходишь из метро на станции "Спортивная". В 1998 году, когда передали кинотеатр "Спорт", Елена Антоновна поехала в монастырь на вербное воскресение.
Была поздняя весна. Над золотыми куполами ярко светило солнце.
- Счастливая я, - подумала певица. - Театр как будто и должен был вырасти на этом месте.
Чудо это или судьба?!
А может быть, мечты, если в них очень верить, все-таки воплощаются!
Елена Камбурова - селекционер талантов. Каждый месяц в театре - "день открытых дверей" для одаренных. На заседании клуба Елены Камбуровой могут выступить все желающие. И не только москвичи, но и из разных регионов России. В театр много звонят отовсюду, приходят письма, бандероли с кассетами, сборниками стихов.
Елена Камбурова как нарочно выбирает сложный путь. Маленькая, скромная на вид женщина, о чем она задумывается?! О вечном!
- Наш театр сегодня, - говорит Елена Антоновна, - это появление в России традиции петь и слушать песни, в основе которых стихи, окрылённые музыкой, их актёрское проживание и душевное напряжение зрительского зала. Традиция - это конкретные люди. И те, кто вместе со мной сейчас, мои союзники, соратники, и те, с кем пока ещё не знакомы, кого подарит нам завтрашний день.
"УМЕЙ НЕСТИ СВОЙ КРЕСТ И ВЕРУЙ..."
Создавая в столице Русский Духовный театр, актеры Татьяна Белевич и Никита Астахов нарекли свое детище "Глас". Услышан ли его голос?
Феномен "Гласа" в том, что впервые в новой-старой России родился театр, синтезировавший в своём творчестве разнообразные формы сценического искусства, элементы православной культуры.
Его создатели - творческий и семейный дуэт - заслуженная артистка России Татьяна Белевич (директор) и заслуженный деятель искусств России Никита Астахов (художественный руководитель), - не покушаясь на традиционный русский театр, пытаются всё же вернуть его к глубинным народным истокам. Публичные игровые действа, к которым тяготеет "Глас", рождались в старину как общее, коллективное духовное переживание. О двуединой сущности сценического действа и элементов религии в чисто светском театральном искусстве не раз размышляли и Гоголь, и отец Павел Флоренский, и реформаторы русской сцены - Станиславский и Мейерхольд.
* * *
Неоднократный лауреат российских театральных фестивалей, театр в
мае 2000 года представлял Россию на Международном православном
фестивале театров. Посвященный 2000-летию Рождества Христова, он
проходил в сербском городе Требень. Став и здесь лауреатом, "Глас" сразу
же был приглашён на театральный форум в Баня-Лука, где также удостоился
почётного приза. А между фестивалями выступил ещё в нескольких сербских
городах. И повсюду во время поездки рядом с ними был Зоран
Костич - замечательный сербский поэт и драматург, возглавляющий Общество
сербско-русской дружбы.
- Как и русские, сербы - люди открытые, - говорит Никита Астахов. - Но сначала они были как-то скованны. Отнеслись к нам настороженно, недоверчиво. Возможно, то была тень обиды, оставшаяся после того как Россия "сдала" их НАТО, или что-то ещё - кто знает?! Но все поменялось буквально в течение нескольких минут, едва мы стали играть наш первый спектакль "Живы будем - не помрём" по рассказам Василия Шукшина. Сербы заулыбались, зааплодировали, стали петь вместе с нами. Поняли, что свои приехали, братья. Перед спектаклем Зоран Костич по-сербски пересказал зрителям сюжет. Поэтому играть было легко. Когда спектакль кончился, сербы не отпускали нас своими овациями минут 20-30. Потом нас узнавали повсюду на улицах, улыбались, здоровались... Тепло приняли и другой наш спектакль "Крест-Хранитель". В основе его судьба Великой княгини Елизаветы Фёдоровны, причисленной к лику святых за своё милосердие и мученическую смерть. За эту роль Татьяне Белевич был присуждён специальный приз.
После спектаклей, - продолжает Астахов, - по просьбе мэров сербских городов мы нередко давали ещё и концерты русских народных песен. Залы были переполнены.
* * *
К творчеству Николая Васильевича Гоголя - человека глубоко религиозного - в театре отношение особое.
Астахов сетует:
- Кое-где их довели до репризы, а ведь Гоголь - великий молитвенник за Отечество!..
Со страницами из духовных сочинений Гоголя зрители "Гласа" познакомились уже в первом спектакле театра "Светлое Воскресение". Использованные в нём фрагменты малоизвестного произведения Николая Васильевича "Выбранные места из переписки с друзьями..." стали для многих тогда, в 1989 году, откровением.
И не только для зрителей, но и для нескольких театров России, которые вслед за "Гласом" также обратились к этому произведению. Здесь "Глас" наглядно явил великую наднациональную религию в её самобытном русском варианте.
В репертуаре театра и необычное прочтение Гоголя в постановке "Раб божий Николай". "Старосветские помещики", сплетаясь с духовными сочинениями, вдруг открывают доселе неведомого нам Гоголя. Трогательное описание простой жизни бесхитростных людей неожиданно превращается в философскую притчу о жизни и смерти, о неизбежной греховности людей и неотвратимой расплате за неё. Помните об этом, призывает спектакль, ибо все мы уйдём из этой жизни туда, где придётся ответить за всё.
* * *
"Умей нести свой крест и веруй. Я верую, и мне не так больно, и
когда я думаю о своём призвании, то не боюсь жизни...", - вспомнились
мне прекрасные слова Нины Заречной из чеховской "Чайки".
Так устами своей героини Антон Павлович Чехов дал оценку подвижничеству в искусстве.
В спектаклях "Гласа" смысл этих слов "раздвигается" до изначального, высокого: человек, будь достоин называться человеком!
http://moslit.ru/nn/1607/22.htm
.jpg)
