Оставим вступление до лучших времен и приступим сразу к делу: недавнее интервью, данное архиепископом Иовом (Геча) «Территория Украины является канонической территорией Константинопольской Церкви», поражает своей наивной дерзостью. Но наивность эта не простая, а наносная и самому архиепископу не принадлежит. Она адресуется к наивности и невежеству его аудитории. Ну, что ж - расчет правильный. Богословская и историческая образованность или - тем более - глубокая воцерковленность - это не то, что можно ожидать от его теперешних слушателей или читателей.
В данной заметке мы не задаемся целью обличать владыку за богословскую и историческую виртуозность, пусть это сделают более достойные авторы: поводов «размяться», к несчастью, множество, почти в каждой строке. Нас заинтересовало другое, а именно - упоминание владыки о Польше. И не надо забывать, - настаивает он в своей беседе, - что именно на основе Киевской митрополии была предоставлена [Константинопольским патриархатом - авт.] автокефалия Польской Церкви в 1924 году.
Действительно, не будем забывать, а наоборот, вспомним, как проходило это "историческое" событие, и каковы были его последствия для иерархии и православного населения Польши.
О том, с каким просто большевистским задором польское правительство
приступило к уничтожению на своих возрожденных территориях православных
святынь и храмов, знают практически все. Согласно официальным
статистическим данным, только в первый год правления Польского
правительства было отобрано около 400 православных церквей. В
действительности же цифра эта гораздо больше, ибо в одной только
Холмщине было отобрано свыше 300 церквей, в Гродненской епархии - около
100 церквей, плюс еще Виленщина, Полесье, Волынь и коренная Польша1.
О том, каким образом происходило упомянутое отчуждение, можно узнать из
выступления православного сенатора тогдашнего польского Сената
Вячеслава Богдановича: В праздник Рождества Пресвятой Богородицы, -
говорил сенатор, - во время Божественной Литургии, ворвался в церковь в
Новом Дворе (Гродненской епархии) полицейский Александр Боцьковский, с
шапкой на голове и с винтовкой на плече, и громко потребовал прекращения
Богослужения и оставления церкви всеми, так как он должен ее запереть.
Несмотря на просьбы верующих о том, чтобы не мешали их молитве,
полицейский упорно требовал исполнения своего приказания и, по удалении
всех, церковь была запечатана, а потом... разрушена
2.
Но вернемся к автокефалии. На этом поприще перед православными иерархами выступили с инициативой новые польские власти, утверждавшие, что иначе, чем на началах автокефалии, правительство не мыслит себе управление Православной Церковью в Польше. Что это, если не вмешательство государства во внутренние церковные дела? Аналогично поступает и современная украинская власть, предавая забвению первостепенность в вопросах автокефалии воли верующего народа.
Митрополитом Варшавским и Привислинским в то время был блаженной памяти священномученик Серафим (Чичагов). Однако, в августе 1921 года по приглашению правительства в Польшу из Италии прибывает архиепископ Георгий (Ярошевский). Именно его правительство хотело видеть предстоятелем Польской Православной Церкви. Тому способствовали обстоятельства: в сентябре архиепископ Георгий получает Указ Священного Синода РПЦ № 1424, в котором его уведомляли, что, «ввиду выяснившейся невозможности для Преосвященного Варшавского Серафима отбыть в Варшаву для управления епархией, поручить временное управление сею епархией Вашему Преосвященству и назначить Вас патриаршим экзархом Православной Церкви в польском государстве с предоставлением Вам, в отношении сей Церкви, прав областного митрополита, согласно церковным правилам.» Митрополит вступает в права экзарха, однако временность своего назначения скрывает от всех и даже от собратьев-епископов.
Александр Свитич, живой свидетель описываемых событий и автор книги, которую мы сейчас вместе листаем, неоднократно замечал, что поначалу государственная власть относилась лояльно к церковным канонам, но как только становилось ясно, что некоторые иерархи начинали распоряжаться канонами по своему усмотрению или решать их с представителями светской власти келейно, без участия всех епископов и вопреки желаниям паствы, лояльность заканчивалась и начинался диктат.
Итак, один за другим в 1922 году созываются три «собора», на которых предпринимается попытка в обход полученного из Москвы проекта Положения об управлении Православной Церковью в Польском Государстве, «продавить» составленный правительством Конкордат. Те епископы, которые, с точки зрения официальной власти, не согласились бы подписать этот документ, вовсе на «соборы» не приглашались, но и те, которые прибыли, - кроме, естественно, самого митрополита и ближайшего его единомышленника архиепископа Дионисия (Велединского), - подписи свои также не поставили.
Здесь уместно назвать имена этих стойких иерархов-исповедников. Это архиепископ Пантелеимон (Рожновский) - поляк по крови. После собора на него безрезультатно оказывали мощнейшее давление, после чего он в тот же день должен был, не заезжая в свой епархиальный город, отправиться в Мелецкий монастырь [в ссылку - авт.], как явный противник законным распоряжениям власти. Еще раньше был выслан из Польши епископ Вольский Сергий (Королев). Его хитростью вызвали из Яблочинского монастыря в город Люблин якобы по церковным делам, там арестовали и без вещей и денег изгнали за границу. Свою непоколебимую верность священным канонам проявили епископы Виленский Елевферий (Богоявленский) и Гродненский Владимир (Тихоницкий).
Уже после ареста Святейшего Патриарха Тихона, когда автокефалию, пользуясь моментом, поторопились установить явочным порядком на «соборе» в Почаевской Лавре, названные владыки, выразив свои возражения, покинули зал заседаний. На следующем, третьем по счету "соборе", уже в отсутствие вышеназванных епископов, и обеспечив себе большинство голосов срочной хиротонией других, постановили следующее:
Собор православных архиереев, вследствие церковной смуты и разрухи в России, ничего не имеет против автокефалии Православной Церкви в Польше и готов работать в Польше на началах автокефалии, уверенный в добром сотрудничестве с польским правительством на основах Конституции; однако с тем, что польское правительство получит на автокефалию благословение Константинопольского и других патриархов...
Известен обширный доклад владык Елевферия, Владимира и Сергия Патриарху Тихону, написанный сразу после первого собора. Вот несколько цитат:
Ни проект конкордата, полученный Экзархом от Правительства еще в начале декабря, ни проект выработанного им самим Положения о Высшем Церковном Управлении не были своевременно разосланы вызванным на Собор епископам для предварительного ознакомления, равно как и по прибытии на Собор не были даны им, несмотря на их неоднократные и настойчивые о том просьбы. На полных заседаниях Собора проект конкордата был лишь два раза прочитан: первый раз - в осведомительном порядке, второй раз - в окончательной редакции.
... Когда на заседании 15/28 января Преосвященный Владимир заявил, что все же предварительно, перед подписанием конкордата необходимо повнимательнее познакомиться с его содержанием и подвергнуть постатейному обсуждению на Соборе с участием одних епископов, то Экзарх зачитал молитву и объявил заседание закрытым.
Ну что ж, знакомый почерк. Однако продолжим.
Александр Свитич на страницах своей книги приводит историческое исследование польского (!) ученого о вопросах наделения автокефалии. Вопрос этот превышает компетенцию епископов, пишет исследователь.
Автокефалия может быть осуществлена при наличии четырех условий:
1. Воля народа, создающего автокефалию Церкви,
2. согласие Церкви, из которой выделяется новая Церковь,
3. признание новой Церкви другими автокефальными Церквами и
4. согласие Правительства того Государства, в котором новая автокефальная Церковь учреждается 3.
О том, что волей народа никто из вершителей польской автокефалии вообще не интересовался, говорить излишне - это укладывается в рамки их логики. Но нам будет полезно в этом убедиться.
Сразу после третьего собора, на котором, собственно, и оформился отрыв от Московской Патриархии, в последний день июня в городе Вильно состоялся Епархиальный Съезд представителей духовенства и мирян. Приведем несколько цитат из принятого постановления:
С душевной горечью отмечая, что три иерарха Православной Церкви в Польше, в том числе и митрополит Варшавский Георгий, пользуясь теми потрясениями, которые в настоящее время переживает Церковь Всероссийская, употребляют все усилия, чтобы отделить себя и свою паству путем, не предусмотренным никакими канонами, и, не имея на то соборного волеизъявления своего народа - от своей Матери Церкви, Епархиальное Собрание духовенства и мирян Литовской епархии вынуждено заявить от лица всей Литовской паствы, что она по-прежнему, доколе этот вопрос не решится в каноническом порядке, считает себя нераздельной частью той Церкви, к которой она до сего времени принадлежала, что в этот час, когда Святейший Патриарх находится в заточении, она чувствует особенно тесную духовную связь с Ним; что она глубоко скорбит об отделяющихся и умоляет их во имя мира Христова не делать этого шага таким путем, а для решения этого вопроса, равно как и других дел, связанных с устройством церковного управления в Польше, созвать полный церковный Областной Собор, соответствующий канонам и практике Всероссийской Церкви и состоящий из клира и мирян.
Заметим, что Литовско-Виленская епархия насчитывала в своем составе 200 приходов.
Через две недели после Епархиального Съезда в Вильно состоялся Епархиальный Съезд Гродненской епархии. Вот строки из его постановления:
Принимая во внимание, что согласно канонам Православной Церкви: 1. автокефалия дается только отдельным народам, но не государствам; 2. дается только в том случае, если о ней просит и добивается весь народ или по крайней мере - большая часть его; 3. что такой серьезный, коренной, чрезвычайной важности вопрос церковной жизни, как введение автокефалии, может быть разрешен только на правильно созванном Областном Церковном Соборе из епископов и представителей клира и мирян всей области; 4. что автокефалия становится законной формой церковной жизни только с момента получения на нее благословения всех православных патриархов и в первую очередь Патриарха Московского и согласия всех автокефальных Церквей и констатируя, что: 1. белорусы и украинцы современной Польши составляют только малую часть этих народов; 2. что они автокефалии никогда не просили; 3. что Областной Собор для выработки форм высшего управления Православной Церкви в Польше созван не был и 4. что благословения на автокефалию от восточных патриархов автокефальных Православных Церквей не получено, - Епархиальный Съезд усматривает в акте о введении автокефалии для Православной Церкви в Польше, подписанном только тремя епископами Польши, насилие над религиозным сознанием православного народа Польши.
Надо ли сомневаться, что эти постановления стоили архиепископам Елевферию и Владимиру кафедр? Сентябрьский Св. Синод, организованный митрополитом Георгием, постановил:
...для блага и пользы Православной Церкви в Польше уволить архиепископа Елевферия от управления Литовской и Виленской епархией в пределах Польши.
Читаем дальше: В канун праздника Покрова Божией Матери (1-14 октября 1922 года) польское правительство привело в исполнение синодальное определение: архиепископ Елевферий был арестован у себя в покоях после всенощного бдения, которое он совершал в храме Виленского Свято-Духова монастыря. В сопровождении административных и полицейских чиновников архиепископ Елевферий был из Вильно вывезен в город Краков и заключен в римо-католическом монастыре о.о. камедулов[1].
К владыке не допускали никого: ни сына (епископ был вдовцом), ни монаха для совершения Причастия.
Тогда один молодой священник Виленской епархии (о. Анатолий Кирик) остриг волосы и бороду и в светском платье, спрятав под одеждою Св. Дары, приехал в монастырь, под видом обыкновенного паломника, и там обо всем рассказал о.о. Камедулам. Последние, как христиане, не могли не открыть врат своей обители пред Св. Тайнами.
Теперь в отношении архиепископа Владимира. Владыку очень долго не могли взять. Денно и нощно охранял народ архиепископскую резиденцию. Как же знакомы нам эти большевистские сюжеты!
Но вернемся к повествованию. Уже в 1926 году владыки Елевферий, Владимир и Сергий, будучи не в состоянии предать забвению то тепло и сакральную связь со своими пасомыми, в своем "Послании возлюбленным чадам нашим в польском государстве" писали:
Нельзя забыть того, как вы, Гродненские чада, узнав, что власти берут от вас в заточение вашего архипастыря, собравшись в тысячах, день и ночь окружали то дом, то храм, где проводил последние часы будущий узник, не желая отпустить его от себя, и только уступили вооруженной силе и просьбе архипастыря - предать его воле Божией.
Для высылки владыки Владимира в Чехословакию чиновники пустились на обман в стиле "великого комбинатора" - будто архиепископ должен спешно выехать в Прагу для получения наследства от умершей бабушки... Подкуп пограничных властей осуществился, и переброска нелегального иммигранта тоже удалась.
Здесь уместно вспомнить, что на защиту поруганных прав православного люда в Польше встала Русская Зарубежная Церковь.
Собор 12-ти православных епископов Российского Патриарха, пребывавших в Сремских Карловцах (Югославия), выпустил специальный меморандум, в котором осуждал действия митрополита Георгия и епископов Православной Церкви в Польше.
Св. Синод Православной Церкви Польши поспешил в ответ разорвать братские отношения с русским эмигрантским епископатом.
Весь этот, прямо скажем, блуд с правительством Польши лично для митрополита Георгия (Ярошевского) не мог не закончиться трагедией. Совершилось событие редчайшее для истории Православной Церкви. Доведенный до отчаяния и нервного истощения бывший ректор Холмской Духовной семинарии, прекрасный проповедник, истовый священнослужитель, твердый противник автокефальных тенденций архимандрит Смарагд (Латышенков) - застрелил митрополита Георгия и, не покидая места преступления, сдался властям.
Надо заметить, что еще до убийства светские и духовные официальные круги начали тщательную подготовку к приему в Варшаве делегации Константинопольского Патриархата по делу наделения автокефалии. Случившееся убийство, то есть событие, повторим, из рада вон выходящее, не заставило задуматься или даже встревожиться константинопольских пастырей о реальном состоянии умов и сердец в польской овчарне, ведь в ней происходят такие вещи! Напротив, деятели усилили свои старания, а прибытие делегации лишь несколько задержалось. Интересен тот факт, что патриарху Мелетию пришлось срочно скрыться на Афоне от турецких националистов, ворвавшихся в Константинополь, и жезл патриарха перешел к митрополиту Халкидонскому Георгию.
При этом дряхлом и безвольном Патриархе и состоялось определение Вселенской Патриархии о даровании автокефалии Православной Церкви в Польше. За три дня до своей смерти, а именно - 13 ноября 1924 года, Патриарх Григорий VII подписал и утвердил так называемый "ПАТРИАРШИЙ И СИНОДАЛЬНО-КАНОНИЧЕСКИЙ ТОМОС Вселенской Константинопольской Патриархии от 13 ноября 1924 года о признании Православной Церкви в Польше Автокефальною".
Важно заметить: в этом акте утверждалось, что отделение от Константинополя Киевской митрополии в пользу Московского Престола произошло не по предписанию канонических правил. Таким образом, - и обратим на это особое внимание - Константинопольский Патриарх и его Синод указанным Томосом не только утверждали автокефальное бытие Польской Церкви, но также самопроизвольно и самовольно отнимали от Русской Церкви Киевскую Митрополию. Всю! Вот на каком основании сегодня архиепископ Иов утверждает, что Украина является канонической территорией Константинопольской Церкви. Вот сколько веков назад повешенное на исторической сцене ружье пытается выстрелить еще раз!
Вселенский Патриарх и состоящий при нем Синод, - замечает наш автор, - очевидно, забыли о том, что еще в XVII веке (1686 г.) Вселенская Патриархия дала свое согласие на включение в состав Русской Церкви той части Киевской Митрополии, которая до XVII века оставалась в руках Польши. Здесь уместно будет вспомнить, что, согласно каноническим правилам, всякие споры между отдельными церковными округами по поводу границ погашаются 30-летней давностью. В данном случае с момента присоединения Киевской Митрополии к Русской Церкви прошло около двух с половиною веков.
Кроме всего сказанного, в Томосе предписывалось, что в вопросах церковного порядка характера более общего, превосходящаго границы юрисдикции каждой автокефальной Церкви, взятой в отдельности, Высокопреосвященнейшему Митрополиту Варшавскому и всея Польши обращаться к Нашему Святейшему Вселенскому Престолу.
То есть, как мы видим, закреплялись позиции так называемого восточного папизма, на что польская иерархия того времени, кроме великой благодарности, не высказала никаких возражений. И, как естественное продолжение, - светская власть возрожденной Польши получает возможность сношения напрямую с Константинополем, минуя вновь избранного митрополита Дионисия, что и закончилось, как всем известно, нескончаемыми трагедиями для лишенных защиты простых верующих в нахлынувших на них беспрецедентных гонениях. «Беспрецедентных» прежде всего потому, что проводились они не безбожными большевиками, а вполне христианскими властями и во вполне христианской стране, проводились с участием католического духовенства и представителей власти, о чем свидетельствуют нам многочисленные жития новомучеников и исповедников Холмских и Подляшских.
Конечно, со стороны Матери-Церкви следовали протест за протестом. Известна переписка митрополита Дионисия с митрополитом Сергием, в которой последний пытался убедить собрата не становиться на губительный путь незаконной автокефалии и не губить паству:
Неужели же своими руками Вы будете способствовать повторению в Польше тех злосчастных времен, когда православная паства была покинута своими архиереями и должна была своими силами и на свой страх отстаивать свою веру и церковную независимость от Рима?..
Пусть предстоящий у Вас Собор обсудит вопрос и об автокефалии, пусть даже сделает заключение о правах на автокефалию и о желательности последней, но пусть он торжественно и мужественно откажется от автокефалии незаконной и пригласит Православную паству в Польше оставаться в каноническом общении с Московской Патриархией и от законного источника - от Поместного Собора Святой Православной Церкви Русской ожидать себе уже законной, а не самочинной, спасительной, а не губительной, автокефалии.
Эти разумные слова остались без внимания, а Поместный Собор, который упоминал в письме митрополит Сергий, вообще не состоялся. Его функции, то есть формирование законов внутреннего устроения Польской Церкви и определение Ее взаимоотношений с государством, взял на себя Президент Республики, издав соответствующий Декрет.
После торжественного провозглашения автокефалии, имевшего место в Варшаве в сентябре 1925 года, был разослан акт-протокол о произошедшем событии предстоятелям Поместных Церквей. Признание было получено от Элладской и Сербской Церкви. Остальные признания почему-то задерживались. Поэтому через два года митрополит Дионисий, в согласии, а вернее, - по настоянию Польского Правительства, намечает длительную поездку на Восток, к Предстоятелям Поместных Церквей, дабы тем самым закрепить свое каноническое с ними общение и добиться официального признания автокефалии, проведенной с такой поспешностью.
Все финансовые затраты на поездку взяло на себя Польское Государство. Однако желанной цели поездка все же не принесла. Единогласия среди глав автокефальных Церквей не наступило. Резче всего выступил патриарх Болгарский, сказав: «Православной Церкви в Польше остается сделать еще один мудрый шаг - получить на свое независимое существование благословение Матери Церкви - Российской». Иные отказывали под благовидными предлогами. Замечателен тот факт, что Александрийская Церковь признала «беглянку». Это случилось благодаря тому, что на патриарший престол тогда был избран печально известный патриарх Мелетий, тот самый, бывший Константинопольский, «вдохновитель» польской автокефалии и возмутитель спокойствия всего православного мира.
Меж тем на местах начинается так называемое «размосковленье» Церкви. Украинизация, белоруссизация (в меньшей степени), полонизация. В отношении полонизации богослужения интересно, что тогда она вызвала недоумение даже среди польской интеллигенции. Например, ректор Виленского Университета проф. Здеховски назвал полонизацию православных богослужений «сумасшествием».
Перечислим и другие следствия константинопольской автокефалии, а также постоянных компромиссов с властью за счет церковных канонов. Католическая иерархия решает через суд отобрать у православных их храмы. Всего было подано 724 иска.
Дело так называемой "ревиндикации[2]" приняло такие угрожающие формы, которые носили вполне ярко выраженный характер уже боевого наступления католичества на Православие в возрожденном польском государстве. И это боевое наступление было поведено через Польский Государственный Суд, который, по воле римо-католической иерархии, должен был разрешить спор двух христианских исповеданий.
Чуть ли не в отчаянии митрополит Дионисий в своем специальном послании 1929 года писал:
Если эти иски [предъявителями их являлись римо-католические епископы, - авт.] будут удовлетворены, то мы лишимся более чем трети своих духовных сокровищ, своих святынь, которые были основаны, построены и украшены нашими православными предками. И куда мы пойдем, когда лишимся этих святынь? Где мы похороним своих престарелых родителей? Где окрестим своих детей? Где сочетаемся законным браком? Где совершим Тайную Вечерю со Христом? Где запоем "Христос Воскресе?"
А в Рождественском послании того же года читаем:
Нашу Святую Православную Церковь в Польше посетил Господь в истекшем году бедствием, равным избиению Вифлеемских младенцев, ибо клир Римский хочет отнять от нас половину святых храмов наших и тем лишить более двух миллионов верующих младенцев наших духовного окормления и церковной жизни
Где же находились в эти трагические дни константинопольские пастыри, взявшие на себя ответственность за предоставление автокефалии? Наверное, они бросились на защиту страждущему польскому Православию? О, нет! Будучи в сговоре с распоясавшейся властью, они презрели свой пастырский долг и отдали овец на растерзание. Последние вынуждены были защищаться сами, и вот как это выглядело. Депутат Сейма некто Палиев выступил с критикой деятельности тогдашнего министра исповеданий С. Червинского:
Ведь это при г. министре Червинском при хохоте безбожников в Москве и Киеве на развалинах церквей, здесь - в Польше, где Конституция гарантирует религиозные права населения, также разрушаются православные храмы под аккомпанемент громких восклицаний со стороны полицейских.
В деле ревиндикационных исков нельзя не вспомнить заслуг юрисконсульта при Св. Синоде К.Н. Николаева4, проведшего блестящую защиту церковного имущества в Высшем Суде. Ему удалось доказать на основании найденных юридических документов, которых никто не успел еще отменить, что изъятие православных святынь не состоит в компетенции судов. Но победа права над силой не была окончательной. Перед Второй мировой войной это право было грубо попрано силой. Не удалось отсудить, так удалось разобрать, взорвать или просто закрыть. Только на Подляшьи и Холмщине были варварски разобраны около 150 православных храмов. Вот несколько примеров:
В марте 1930 года в Киевцы прибыл отряд саперов, расквартированный в селении, причем населению было объявлено, что саперы прибыли, чтобы построить мост, разрушенный во время войны. На другой день православное население с возмущением констатировало, что отряд саперов разрушает храм, причем один из польских офицеров заявил, что делается это якобы с согласия церковной власти.
В деревне Комарове, Томашевского уезда, еще с доуниатских времен существовала древняя православная церковь. В последнее время, по распоряжению административных властей, церковь эта была закрыта. 21 сентября, около 12 часов ночи, вокруг церкви собралась толпа приблизительно в 100 человек, прогнала церковного сторожа, разогнала православных и варварским путем разрушила местную православную святыню. Находившаяся по соседству польская полиция, за содействием к которой обратились православные, не явилась, а Прокурор окружного суда, к которому митрополит обратился с просьбой привлечь виновных к ответственности, прекратил дело за необнаружением виновных.
Варварским путем была разрушена церковь и в деревнях Уханях, Грубешовского уезда, где были выброшены церковные вещи и кресты, а иконостас и святые иконы в рамах были изломаны; купол не был разобран, а подпилен и стаскивался на железной проволоке вниз, пока не рухнул, а вместе с ним и кресты, развалившиеся на куски. Подобным образом, на глазах у населения, в присутствии представителя административной власти, разрушали церковь пьяные рабочие в дер. Павловичах, того же Грубешовского уезда.
Но была еще одна цель, по которой в забвении всякой правды: исторической, человеческой, Божественной, наконец, отбирались православные храмы. По замыслу католической иерархии в этих храмах должен был воцариться так называемый "восточный обряд" - новая уния. Польша была объявлена миссионерской территорией. Рим предпринимает очередную попытку навязать католичество православному Востоку. Именно на Холмщине появляются передовые отряды иезуитских комиссаров восточной ветки с особыми инструкциями: ... при совершении Богослужений и Таинств запрещается что-либо изменять, а лишь должно прибавлять молитву за Римского Папу и епископа... В приходах начали появляться рядом совершенно одинаковые священники, якобы служащие по одному и тому же обряду, но принадлежащие разным юрисдикциям и, как результат, глубокие драмы в душах православных людей. К радости клерикалов, Русь поднималась на Русь. Драматична в этом отношении история села Костомолоты Вельского уезда на Подляшьи. Церковь переходила из рук в руки, дошло до формального сражения, комендант полиции дал приказ стрелять (понятно в кого). Но православные бросились к полицейским, отобрали у них ружья и отдали только при гарантии, что стрельба не возобновится. В результате церковь осталась ничьей. В Костомолотах наступила тишина, - читаем в книге Константина Николаева "Экспансия Рима в Россию", - Западная и Восточная Церковь, наконец, соединились "в любви".
Затем начинается насаждение так называемого "польского православия", которому суждено будет стать, по мысли польского правительства, инструментом для денационализации православного населения Польши. Реформируются под новые политические нужды духовные семинарии, создается для воспитания нового православного духовенства Богословский Православный Отдел Варшавского Университета. Реорганизация семинарий была проведена в порядке соглашения митрополита Дионисия с Министерством Исповеданий и Народного Просвещения. В этом отношении митрополит действовал самостоятельно, сам договаривался с министерством и лишь прикрывал свои действия синодальными определениями.
Конечно, были протесты преподавательского состава, были и выступления в прессе, но только кто обращает внимание на такие мелочи в демократической стране?
Продолжая листать книгу Александра Свитича, нам хотелось бы не отводить мысленного взора от аналогичных событий, происходивших в то же самое время в несчастной, захваченной большевизмом и обновленцами России. Параллели напрашиваются сами собой, но кроме этого, необходимо свой мысленный взор обратить также на время настоящее и в словах нового комиссара из Константинополя архиепископа Иова услышать все те же намерения и все те же методы "автокефализации" теперь уже Украины и, что самое важное, успеть нашей иерархии принять решение и постараться не повторять трагических ошибок прошлого, дабы не допустить избиения новых младенцев. Сценарий один и тот же, ничего нового.
Ну что нового в отказе от церковно-славянского языка и переводе Богослужения на язык государственный? Что нового в насильственном обращении православного население в католичество? Что нового в той полной зависимости от государственной власти, которые допустила польская церковная иерархия? Все эти ферменты разложения были впущены тогда в Тело Христовой Церкви, но сейчас мы обязаны не допустить повторной интоксикации, а иначе - где наша соль?
Кстати сказать! В сравнении с польской версией, сергианство, которым так любят упрекать Российскую Церковь, представляет собой легкое облако. Ведь сколько средств и усилий предпринял Рим, идя на соглашение с большевиками, чтобы вместе добить Православие (монсеньор д'Эрбиньи и проч.), сколько надежд полагал Святой Престол на российских обновленцев... и никакого успеха! Духовная власть явно перешла в руки к митрополиту Сергию.
Еще одна характерная деталь того времени, на которую указывает Александр Свитич, и которая может в настоящее время подвергнуться реанимации. А именно, в годы войны митрополит Дионисий, считая Польскую Церковь после константинопольской автокефалии - внимание! - правопреемницей давнишней Киевской митрополии (до 1685 года), вознамерился положить основание для Украинской автокефальной церкви! Тому воспротивилась немецкая администрация (у нее были свои планы на Украину). То есть, если сейчас Константинополь решится на вероломный акт, то в руках его апологетов возникнет еще один рычаг для дальнейшего дробления Русской Церкви ...
Что нам осталось? Нам осталось лишь рассказать, чем закончилась эта польская история с константинопольской автокефалией.
Особая делегация Польской Православной Церкви в июне 1948 года прибывает в Москву к Патриарху Алексию (Симанскому), дабы испросить благословение на автокефальное бытие. В своем устном и письменном обращении Польская Церковь признала неканоничность полученной от Константинополя в 1924 году автокефалии и просила русскую Церковь о даровании ей канонической автокефалии.
В ответ последовало постановление Патриарха Алексия и Священного Синода. Приведем цитату:
Принимая во внимание отказ Польской Церкви от ее неканонической автокефалии, Святейший Патриарх и Св. Синод ныне же восстанавливают с ней каноническое молитвенное и литургическое общение и дают ей право на полное самостоятельное управление.
А как легко было, еще при жизни Патриарха Тихона, получить благословение Святейшего и Матери-Церкви на автокефальное бытие этой Церкви в Польше. Этого не было сделано по вине высшей иерархии этой Церкви, ибо Высшая иерархия сама первая подала пример произвольного и даже пренебрежительного отношения к канонам, сама искала больше опоры то в правительственных кругах, то в националистических организациях, то в политических партиях, но только не в "своих собственных законах" и не в своем собственном народе. Построенная на песке автокефалия Православной Церкви в Польше, при изменившейся политической обстановке, так же быстро пала, как и быстро она была создана.
А вот и покаянное письмо митрополита Дионисия патриарху Алексию:
Тяготы прещения, постигшие меня от Вашего Святейшества купно со Св. Синодом, не в состоянии вынести душа моя, и по долгу совести я умоляю Вас принять мое, хотя и запоздалое, но искреннее покаяние во всех содеянных мною по отношению к Матери Церкви прегрешениях.
Таким образом, принимая покаяние митрополита Дионисия "в грехе автокефалии", отказ его от незаконной автокефалии, дарованной Патриархом Григорием VII и, в частности, от титула "Блаженнейший", Московская Патриархия не нашла возможным оставить его во главе Польской Православной Церкви, которой была дарована законная автокефалия, в силу чего избрание предстоятеля Церкви стало ее внутренним делом.
Характерно, что за сохранение за митрополитом Дионисием положения главы церковной иерархии ходатайствовал перед Патриархом Алексием ... Патриарх Афинагор. Ходатайствовал, - значит понимал, что прежняя автокефалия была незаконной?
Итак, подведем итог нашему печальному повествованию.
Результатом незаконной автокефалии, осуществленной по соглашению польского правительства с Константинопольской Патриархией, в котором Фанар, скорее всего, брал на себя обязанность закрывать глаза на все действия власти 5 - явились следующие события:
1. Полное презрение канонического права Православной Церкви.
2. Полное упразднение принципа Ее соборности.
3. Преследование и высылка духовенства, не идущего на сделку и «стоящего на Божественной страже».
4. Установление принципов восточного папизма в управлении Польской Церковью, то есть Константинополь наделяет Церковь по сути ущербной автокефалией.
5. Ревиндикация, закрытие и разрушение многих сотен православных святынь и храмов.
6. Обработка православных с помощью «Восточного обряда» и, как следствие, абсолютное бесправие и беззащитность верующих.
7. Принуждение православных под различными угрозами к принятию католичества и насилие над ними и над их совестью: пролитие крови, явление мученичества на Холмских и Подляшских землях.
8. Отказ от употребления церковно-славянского языка, спешный перевод богослужения на польский, украинизация богослужения.
9. Создание благоприятной почвы для дальнейшей реформации Православия: расцвет модернизма, неообновленчества и экуменизма.
Вот, вкратце все, что надо иметь в виду, слушая речи архиепископа Иова в связи с «канонической принадлежностью Украины Константинопольскому Патриархату», которые прозвучали недавно в ответ на призыв украинских властей объявить в стране автокефалию. Пример Польши перед нами.
Лет пять тому назад на страницах официального сайта Русской Зарубежной Церкви пришлось нам с горечью прочитать слова российского иерарха, тогда еще не митрополита, Илариона (Алфеева) о том, что в Польшу автокефалия в 1948 году въехала на танках. Всем, кто так думает, хочется напомнить: на то и существуют Божественные каноны церковного устроения, чтобы все политические ветры, все ураганы, постоянно штурмующие церковные врата, были бессильны ворваться и разрушить Божественный замысел.
Елена Владимирова
______________________________________
1 А.К. Свитич «Православная церковь в Польше и ее автокефалия», стр. 93. Крутицкое патриаршее подворье. Общество любителей истории. М., 1997.
2 Здесь и далее цитируется указанное сочинение, кроме ссылок, оговоренных специально
3 См. Варшавскую Польскую газету "Курьер Варшавский" от 5 февраля 1922 г.
4 На 2-ом Всезарубежном Соборе 1938 г. К.Н. Николаев выступил с имевшими значительный резонанс докладами «Гонение на Православие в Польше» и «Положение Православной Церкви после войны», а также «Восточный обряд», оформленным в последствии в отдельные книги. Николаев также автор труда «Правовое положение Святой Автокефальной Православной Церкви в Польше» (Варшава: Синодальная типография, 1927).
5 Уже значительно позднее выяснилось, что автокефалия Православной Церкви обошлась Польскому Правительству в три миллиона польских злотых. Об этом упомянул в своих лекциях профессор Канонического права Виленского Университета Виляновский, указав, что эта сумма была уплачена в Константинополе и что об этом имеются соответствующие записи в Архивных документах Министерства Иностранных Дел в Варшаве (См. Раневский С. Украинская автокефальная Церковь. Джорданвилль, 1948. С. 8).
_____________________________
[1] Камедулы или камальдулы (Camaldulani, Camaldoli tae, Camalduenses) - монашеский орден, основанный в начале XI в. бенедиктинцем Ромуальдом.
[2] Ревиндикация в Польше (1918-1939) - процесс уничтожения или передачи части имущества Польской Православной Церкви в собственность Римско-католической церкви или местных властей.
http://amin.su/content/analitika/9/4690/
