Отец Руф и закрытие Киево-Печерской Лавры

13 марта 1961 года в Киеве произошла Куреневская трагедия - потоки строительного мусора, прорвав дамбу, заполнили целый квартал. В тот день погибло более 2 тысяч человек. 

Очень долго правда об этом ЧП замалчивалась. Как и замалчивался другой факт: за три дня до «Куреневского потопа» почти на 30 лет была закрыта Киево-Печерская Лавра...

В прошлогоднем мартовском номере нашего журнала вышел материал Сергея Герука о хрущевской оттепели и последних гонениях на Церковь. В нем, среди прочего, рассказано и об одном из насельников Лавры, который был свидетелем обоих страшных событий. Приводим отрывок эссе и напоминаем, что полностью прочесть его можно, приобретя «бумажный» архив номеров «Фомы в Украине» по выгодной цене.

До прихода в Киево-Печерскую Лавру о. Руф прошел множество испытаний. Прежде всего - на войне. Будучи летчиком-истребителем, он служил в эскадрилье, задачей которой было прикрывать Каспий. Без нефти ни в тылу, ни на фронте обойтись было невозможно. Потому враг и направлял свои бомбардировщики в Азербайджан, к Каспийскому морю. Наши истребители вылетали посменно, как часовые у склада с горючим, только ангар этот, как говорил отец Руф, растягивался на сотни километров. Были столкновения и перестрелки, опасность поджидала каждый день. Но младший лейтенант Резвых «споткнулся» на другом: его самолет при посадке зацепился шасси за маскировочный трос и, перевернувшись, ударился о землю кабиной. Ребята бежали к дымящейся машине без всякой надежды, что пилот жив. Но тогда произошло чудо. Летчик выжил - отделался легким испугом.

В полетной книжке, которую хранил отец Руф, этот эпизод был обозначен нарушением правил посадки, за что летчику был объявлен выговор. Неделя в госпитале - и снова полеты. Но жизнь уже воспринималась иначе. Что‑то произошло. Тогда впервые Василий Резвых по‑настоящему задумался о Боге и Его непостижимом промысле. 

После войны была учеба в Художественной академии в Ленинграде. Василий хорошо рисовал еще с детских лет и имел прекрасные рекомендации преподавателей художественной школы. Приемная комиссия оценила экзаменационные работы летчика-фронтовика, он был принят.

Жил в общежитии, с вдохновением слушал лекции профессоров и на уроках живописи забывал о времени. Но однажды его вызвали в деканат. Стало известно, что студент Резвых посещает Никольский собор.

«Вы что - ищете там сюжеты для рисования?» - подал идею отговорки декан в присутствии человека в штатском.

«Нет, профессор, - ответил после паузы Резвых. - Я молюсь Богу».

Его исключили.
Он пришел в храм, поставил свечку об упокоении фронтовых друзей, подошел под благословение священника.

«Не плачь, сынок, - переживший блокаду и ничему не удивлявшийся батюшка положил руку на голову младшего лейтенанта. - Господь лучше нас знает. Твои слезы обернутся светлой радостью. Выше сил Господь не даст испытания».

Господь привел бывшего фронтовика в Киево-Печерскую Лавру. Его постригли с именем Руфа, затворника Печерского. Кроме различных послушаний Руф занимался иконописью. А еще - резьбой по дереву. Когда меняли деревянные раки Киево-Печерских угодников Божиих, о. Руф из остатков кипарисовых досок вырезал кресты. Эти святыни раздавал потом братии и благочестивым паломникам.

 

 

В конце 1950‑х тучи над Киево-Печерской Лаврой стали сгущаться. Поползли слухи о закрытии. То и дело приезжали комиссии разного уровня, составляли протоколы об аварийном состоянии обители. Мнение монахов и наместника в счет не брали. Участились разного рода провокации. Экскурсии с гидом-атеистом на глазах у братии имели своей целью высмеивание «поддельных» мощей и мироточивых глав. Все чаще стали приезжать журналисты для написания фельетонов и пасквилей. Однажды произошла такая история. Приехал фотокорреспондент газеты «Правда Украины». Он должен был на глазах у братии снимать, как из своей «Волги» выходит наместник архимандрит Нестор (Тугай), а также прочий «компромат». За углом уже дежурил «воронок» с милицией. Несколько монахов, в числе которых был и о. Руф, воспрепятствовали съемке, что и требовалось по сценарию. Монахов тут же арестовали, предъявив обвинение в «злостном хулиганстве» - избиении фотокорреспондента газеты «Правда Украины» товарища Осадченко.

«...учитывая характер совершенных с особой дерзостью преступлений, руководствуясь ст. 96 и 97 УГК УССР, Резвых Василия Филимоновича, на основании ст. 70 ч. II УК УССР, подвергнуть лишению свободы в ИТК без поражения в правах сроком на пять лет» - таков был вердикт Печерского районного суда г. Киева в отношении о. Руфа и еще двух монахов.

Когда отца Руфа заключили в тюрьму, его мать обратилась в Верховный Совет СССР с ходатайством: «Как мать, прошу о помиловании моего сына Резвых Василия Филимоновича, 1922 года рождения. Семь лет, с 1941 по 1947 г., Василий находился в рядах Советской Армии, являясь младшим лейтенантом, летчиком-истребителем; на протяжении Отечественной войны принимал активное участие в боевых операциях. Имеет правительственные ордена и медали. Мне 68 лет. После смерти мужа, с 1934 года вырастила и воспитала пятерых детей, трое сыновей добровольно ушли на фронт. Убедительно прошу обратить внимание на мою материнскую просьбу и помиловать моего сына. Он не преступник, и об этом я, его мать, могу с чистой совестью заявить. Он всегда был кротким, послушным и добрым, являясь моим утешением. Я инвалид 2‑й группы, и это горе совсем подкосило меня. Осушите мои слезы, верните моего сына, чтоб он был моей опорой в старости. Очень надеюсь на вашу чуткость к материнской просьбе».

Верховный Совет СССР не внял материнской просьбе. Монах Руф отбыл в лагере все пять лет срока.

10 марта 1961 года под предлогом «ремонтно-реставрационных работ» Киево-Печерская Лавра была закрыта. А 13 марта в Киеве на Куреневке произошла катастрофа: в Бабьем Яру, куда в течение долгого времени свозили отходы с Петровских кирпичных заводов, прорвало дамбу. И грязевой поток тяжелой пульпы высотой более десяти метров ринулся вниз к Подолу, сметая все на своем пути... Тогда погибло более двух тысяч человек. Власти тщательно скрывали информацию о произошедшем, но киевляне упорно связывали эти два события - закрытие Киево-Печерской Лавры и Куреневскую трагедию.

Вернувшись из заключения, о. Руф работал уборщиком общественного туалета возле Лавры, жил в подсобном помещении и практически каждый день посещал пещеры, молился, приводил с собой верующих. Со временем монаху-фронтовику выделили «гостинку» на Оболони. А когда в 1988 году древнюю обитель вновь открыли, - это был самый счастливый день в его жизни. И он молился здесь до своей кончины, которая последовала 26 марта 2009 г. на Крестопоклонной неделе Великого поста.

Похоронили отца Руфа на монастырском кладбище на территории Дальних пещер за храмом Рождества Богородицы.

http://foma.in.ua/articles/otets-ruf-i-zakrytie-kievo-pecherskoj-lavry