«Культура» побеседовала с художественным руководителем и главным дирижером Госкапеллы России Валерием Полянским - активным пропагандистом творчества Прокофьева. В репертуаре маэстро многие сочинения композитора, а в послужном списке - немало прокофьевских записей. Последнее десятилетие отмечено двумя яркими премьерами: операми «Война и мир» и «Семен Котко».
Полянский: Прокофьев - величайший русский композитор XX столетия, и вряд ли кто-либо другой может сравниться с ним по творческому многообразию. Для него не существовало жанровых границ: балеты, оперы, симфонии, оратории, концерты, романсы, песни - многосторонность удивительная. Его талант настолько универсален, что охватывал все сферы чувств, от героического эпоса до нежнейшей лирики. Именно Прокофьев сыграл огромную роль в развитии русской и советской композиторской школы.
культура: Прокофьева называли новатором музыкального языка. В чем проявлялось это новаторство?
Полянский: В совершенно необычном мелодизме - широком,
динамичном, пластичном, красочном. При этом без всякой абстрактности,
произведения его наполнены эмоциями - богатыми и сочными. Мир Прокофьева
- что-то запредельное, космическое. Каждой мелодии, каждому образу,
каждому эпизоду он находил созвучия оркестровых красок. С только ему
присущим блистательным владением оркестром как инструментом. Прокофьеву
трудно подражать, его невозможно копировать.
культура: Как зародилась Ваша любовь к Прокофьеву?
Полянский: Она перешла от моих учителей Бориса Куликова
и Геннадия Рождественского. До сих пор бережно храню пластинки с
записью прокофьевских симфоний в исполнении БСО под управлением Геннадия
Николаевича - его подарок. Практическое прикосновение к музыке
Прокофьева началось с Первой и Пятой симфоний, с Третьего фортепианного
концерта. Посчастливилось дирижировать этими произведениями на
прокофьевских фестивалях в советские времена.
культура: Не было в Вашей
творческой жизни такого сезона, что прошел без Прокофьева. И все-таки
«Иван Грозный» - история особенная. Вы записали всю музыку к кинофильму
как монументальную ораторию.
Полянский: Картину видел много раз, с детских лет
обожал ее, восторгался Николаем Черкасовым в заглавной роли. Видеоряд,
сама история, слова, диалоги были главным в восприятии. Музыка звучала
не первым планом. Когда удалось собрать, расшифровать весь мелодический
ряд, восстановить порядок номеров, то произведение сложилось в
масштабную ораторию. В «Иване Грозном» композитор соединил православную
русскую музыку с собственной. Казалось бы, несопоставимые пласты, но
чередование оказалось равнозначным, и произведение выстроилось целостно -
и по музыкальной форме, и по смыслу. Словно герои раскрыли свои
страдания, распахнули души.
В наших планах, еще до объявления Года Прокофьева, значилось исполнение «Ивана Грозного». Надеюсь, удастся, ведь повод двойной: год композитора совпадает с Годом кино. Правда, прокофьевская музыка трудна - и не только для исполнителей, но и для восприятия непросвещенного слушателя.
культура: Однако Вы немало и с
удовольствием ездите по малым городам и даже решились на эксперимент в
Торжке, когда исполнили оперу «Война и мир» под открытым небом. Как
приняла аудитория сложный язык Прокофьева?
Полянский: Торжок для меня - сказка, хотя долго
ассоциировался только с «пушкинскими» пожарскими котлетами. Попали туда
случайно. Представляете, горожане впервые увидели симфонический оркестр и
услышали живое звучание. Это XXI век! Страшная несправедливость. На
одном из концертов случилось ЧП - на целый час погас свет, но ни один
человек из зала не ушел. Люди так внимательно слушали, что я решился на
эксперимент: на косогоре в костюмах исполнить «Войну и мир», практически
без купюр. Поставили ряды, сцена получилась красивой, «украшенная»
фасадом сталинского дворца культуры с колоннами. Публика слушала с
большим удовольствием. Картины толстовско-прокофьевского Русского мира
разворачивались на фоне нескольких церквей и удивительной природы -
впечатление незабываемое. Быть может, я не прав, но опыт показывает: чем
дальше от столицы, тем у людей больше пытливого интереса и жажды к
серьезной музыке.
культура: Не только эпическую «Войну и мир» - Вы исполнили еще и подзабытую нынче прокофьевскую оперу «Семен Котко».
Полянский: Я застал спектакль «Семен Котко» Бориса
Покровского в Большом театре, где работал в молодые годы. Сильнейшее
впечатление произвели и сама музыка, и постановка, и певцы. Постановка
казалась недосягаемой вершиной.
культура: Драматические события на Украине в 1918 году оказались актуальными, да и Прокофьев родом из Донецкой области...
Полянский: Работая над оперой, я понимал ситуацию,
когда рушится жизнь небольшого села. Солдат, вернувшийся с фронта домой,
попал в пекло новой бойни. Революция, Гражданская война, немецкая
интервенция, но в музыке нет никакой политизации, она искренна. Типажи,
выведенные Прокофьевым, - оригинальные, откровенные, запоминающиеся. В
Большом театре артисты рассказывали, как тяжело учили музыку, а потом
разговаривали друг с другом цитатами из этой оперы. То же самое
случилось и у нас - поначалу трудно давалось, а со временем материал
стал родным, и мы заговорили музыкальными фразами. В этом и заключается
талант композитора.
Москва, 1952" title=" " hspace="12" vspace="4" width="300" height="219" align="left" />
культура: Есть ли у Прокофьева произведения, которые сейчас устарели, потеряли актуальность?
Полянский: Прокофьевская музыка словно приподнимает
исторические события, делает их вечными и бессмертными. Например,
кантаты «Здравица», посвященная Сталину, «К 20-летию Октября», оратория
«На страже мира». Темы и сюжеты, ставшие основой, многократно
пересмотрены, а музыка столь самобытна, что остается востребованной.
«Песни наших дней» - изумительно современное сочинение, как и «Баллада о
мальчике, оставшемся неизвестным».
культура: Для композитора годы Великой Отечественной оказались плодотворными. Военные мотивы в его произведениях для Вас важны?
Полянский: Я играл прокофьевскую сюиту «1941 год» с ее
наэлектризованностью, ощущениями битвы, стресса, горя, трагедии - все
есть в этой музыке. В торжественности Пятой симфонии, посвященной
Победе, прорывается страшная боль потерь. В «Войне и мире», несмотря на
то, что речь идет о другом времени, передано особое величие души русских
солдат, их любовь к Отечеству. Прокофьев и создавал свою оперу-эпопею
на сюжет Толстого во время Великой Отечественной. О фронтовой атмосфере,
братстве, внутреннем благородстве бойцов я знаю по рассказам воевавшего
отца. Они для меня перекликаются с великой военной эпохой Прокофьева.
культура: Год Чайковского сменился Годом Прокофьева. Ваше отношение к подобным акциям?
Полянский: Отношусь, конечно, положительно. Беспокоит
то, что концертные организации ориентируются в основном на кассовые
сборы. Не лишним в данном контексте оказались бы помощь в организации,
финансирование от Минкульта. Такие работы, как «Война и мир» или «Семен
Котко», требуют немалых вложений. А где их взять?
