С тех самых пор как
начались события, получившие название Русской весны, я постоянно думал, чем бы я
мог оказаться полезен в эти дни. Впрочем, на тот момент существовала одна
серьёзная проблема - я был несовершеннолетним, что лишало меня возможности более
или менее официально участвовать в каких-либо серьёзных событиях. Но за
несколько месяцев до совершеннолетия я встретился со своим духовником, чтобы
испросить его благословения на поездку в Новороссию в качестве ополченца. Однако
батюшка не благословил. Возможно, потому, что как человек, не имеющий боевого
опыта и слепой на один глаз, я вряд ли мог бы стать в Новороссии чем-либо иным,
нежели пушечным мясом.
К тому времени я был студентом-заочником и сотрудником телевидения со свободным графиком работы, и эти обстоятельства помогли понять, чем я могу помочь - показать правду о том, что в действительности происходит в Новороссии, и особенно рассказать о гонениях на Православие и христианское население Донбасса. Пропаганда, пожалуй, не менее мощное оружие, чем автомат. И на эту - журналистскую - миссию я получил благословение. Однако мне предстояло решить ещё одну проблему: будучи не самым удачным представителем журналистики, мне необходимо было найти единомышленника с литературными дарованиями, готового поехать со мной под обстрелы. Таким человеком стал диакон Павел Шульженок.
И вот минувшей весной я поехал с ним на Донбасс, чтобы снять фильм «Голгофа Новороссии». В первый же день нам удалось посетить развалины Свято-Иверского женского монастыря вблизи Донецкого аэропорта. В тот момент там шли боевые действия за Пески, и монастырь с аэропортом оказались буквально между двух огней - донецкого ополчения и украинских нацистов. Дорога, по которой мы ехали, находилась под прицелом украинского снайпера, поэтому рядом с водителем решили посадить отца Павла, облачённого в подрясник, - в надежде, что снайпер не станет стрелять в служителя Божия.
Промахнулся снайпер или вообще не стрелял, понять было невозможно. В шуме перестрелок и взрывов, гремевших вокруг, не было возможности разобраться, что летит в нас, а что в другие цели... Остановившись у груды бетона и разбомблённой территории кладбища, бывших когда-то святыней города Донецка, в 500 метрах от позиций ополчения и «укропов», в самом эпицентре боя, я стал расчехлять штатив и настраивать камеру, а наши сопровождающие предпочли отъехать подальше - «вон туда».
Как только я отснял минимум, который выдержали нервы, мы направились «вон туда» - это оказалось метрах в двухстах, позади разрушенного храма. Обрадовавшись, что тут безопаснее, мы решили снять стендап на фоне разбомблённого аэропорта, однако красноречивая реплика нашего водителя и гробовое молчание группы сопровождения убедили нас срочно убираться с места боя.
Надо сказать, что вид разрушенных обителей и храмов оставляют на сердце тяжелый груз. Кроме Свято-Иверского женского монастыря мне особенно врезались в память ещё два храма. Один из них - святого праведного Иоанна Кронштадтского в Донецкой области. Купол его был начисто снесён снарядом и разбит на кусочки, так что остались лишь облупленные, пробитые бетонные стены... А о втором, в Горловке, теперь уже можно только помнить, что это был храм. Всё, что от него уцелело, - это фундамент. И особенно странно было видеть, что совсем рядом, на не тронутой войной детской площадке, мирно играют дети...
Во время своего первого пребывания в ДНР я был очень озадачен позицией местного духовенства. Складывалось впечатление, что донецкие и луганские священники не только избегают обязанности как-либо окормлять ополчение, - они боятся хоть слово сказать в поддержку родного края. Особенно те, у которых паства разделилась на две части: одна находится на земле Донецкой или Луганской народных республик, вторая - на территории Украины. Из одного такого храма нас просто-напросто грубо вытолкали, запретив съёмку и отказавшись от каких-либо комментариев (даже не на камеру), а заодно позвонили в соседние приходы, чтобы и там нам не дозволили снимать даже окрестности.
Вообще местное духовенство, как мне казалось, было сильно напугано. Слава Богу, хоть из храмов ополченцев не гонят, позволяя молиться и принимать участие в церковных таинствах. Хотя не прогонят из них и бандеровцев или «правосеков», если они туда зайдут. Впрочем, встречались и другие примеры. Так, в одной из обителей Луганской области, где мы искали могилку отца Владимира Креслянского, нам не только разрешили снимать, но и угостили свежими, ещё тёплыми просфорками из монастырской пекарни. Да и место там оказалось очень намоленное - какая-то невероятная лёгкость и теплота опустились на душу...
Впрочем, вторая - августовская - поездка в Новороссию внесла некоторые коррективы в понимание тамошней ситуации. Однако общее впечатление остаётся неизменным и скорее позитивным, чем негативным.
Нельзя отрицать очевидный факт того, что жители непризнанных республик не хотят обратно на Украину: «Уж лучше война, чем жизнь под новым киевским правительством». Но всё-таки немалая часть населения мечтает вернуться к прежней «тихой, мирной, спокойной» жизни. Однако, как справедливо заметил в нашей беседе отец Борис Хлипитько (донецкий протоиерей), если при прежней жизни Господь попустил войну, значит, она призвана изменить общество. К сожалению, многие этого не понимают.
Атеизма на войне, конечно, нет. Но и элементарной духовной грамотности многим очень не хватает. Беседовал я как-то с ополченцами из местного населения на огневой позиции. Говорили о России, о значении и сути текущей войны и, конечно же, о вере. С матом через каждые три-четыре слова один из ополченцев сказал: «Нет, мы, конечно, все православные и живем по заповедям. Ну, вернее, как... Стараемся. На войне как-то не удаётся их соблюдать. Например, сказано Богом: «Не убей»... А как мне ещё защищать свою землю от этих «укропов»?».
Но ведь Господь никогда не запрещал защищать свою родину! Более того, святые благословляли оружие, поднятое против захватчиков. И изречение святителя Филарета (Дроздова): «Любите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божьими» - стало для ополченцев настоящим открытием...
К сожалению, на передовой не часто встретишь священнослужителей, которые могли бы объяснить эти простые истины. Вот тут, кстати, я остаюсь в недоумении: во время первой поездки меня убеждали в том, что священников на фронтах вообще нет, а во вторую доказывали обратное. Естественно, это были разные люди. Но лично я не видел на передовой ни одного священнослужителя (хотя и был-то я далеко не везде), а свидетельства местных жителей расходятся.
Исключением, пожалуй, является лишь упомянутый мной отец Борис Хлипитько, чьё присутствие на фронтах можно увидеть на видеороликах в «Ютубе». Кстати, именно он, на мой взгляд, является примером современного православного батюшки. Мы познакомились с ним ещё весной, когда он числился за штатом. Позднее он снова стал штатным священником, а потом чем-то не угодил священноначалию РПЦ МП и вроде бы попал под запрет, однако никаких документов на этот счёт он не получал. Однако он нисколько не унывает и свою духовно-окормительную миссию будет выполнять невзирая ни на что, о чём он и сказал - кротко, но однозначно.
Во время второй поездки я снимал материал для нового отцовского фильма «Русь грядущая». Идея его заключается в анализе современной ситуации в мире на основе пророчеств Святых Отцов Церкви, а средоточием станет известное пророчество инока Филофея: «Москва - Третий Рим».
В начале лета, будучи в приемной у депутата Законодательного собрания Алексея Воронцова, я познакомился с отцом переводчика из Республиканской гвардии ДНР с позывным «Захар». Он-то и помог мне встретиться с сыном и европейскими добровольцами, которые служат в рядах защитников Новороссии. Беседы с ними можно будет услышать и увидеть в конце года в упомянутом фильме, который представит агентство аналитической информации «Русь Православная». Упомяну о судьбе лишь одного человека. Его история стала «неформатом» для нашего фильма, но, на мой взгляд, она ярко высвечивает широту русской души, готовой поставить на кон земную жизнь ради защиты своего народа.
Есть в рядах ополчения Новороссии гражданин Германии. Русский по национальности, он бежал из германской армии и в немецкой военной форме приехал в ДНР, чтобы защищать её от нацистов. В ФРГ ему вменяют дезертирство, терроризм и наёмничество, что грозит пожизненным заключением, а его семью не оставляют в покое спецслужбы. В выборе этого человека зримо оживают евангельские строки: «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя» (Ин.15,13) и буквально исполняются слова военной присяги: «...не щадя живота своего...».
На передовой я познакомился ещё с одним интересным человеком - казаком с позывным «Святой». При Республиканской гвардии ДНР он исполняет обязанности, подобные обязанностям капеллана, хотя священного сана не имеет. Но именно с ним мы начинали день с утреннего молитвенного правила, беседовали о последних временах, грядущем царе и прочих небезразличных русскому православному человеку вопросах. Это искренне верующий и воцерковлённый монархист. И я думаю, что пока такие люди стоят на страже независимости своего маленького государства, с Божьей помощью оно будет жить. И, Бог даст, рано или поздно расширится вплоть до Западной Украины.
Передовая есть передовая. Пришлось поучаствовать в миномётном огне ДНР по позициям противника (как, впрочем, и поукрываться от ответных снарядов). К сожалению, мне не удалось добраться до линии фронта близ Марьинки. Но, может быть, это и к лучшему - всё-таки я не имею никаких военных навыков, хотя сердце рвётся от боли за родной русский народ, проживающий на землях непризнанных республик.
Несомненно, война имеет очищающий фактор и призвана изменить общество, исправить его и наставить на путь истинный. И дело даже не в смертельной опасности (кстати, в этот раз я чудом избежал смерти, уехав с автобусной остановки на такси, не дождавшись автобуса, за три минуты до того, как возле неё ударил снаряд РСЗО). Думаю, православные люди знают, что христианину положено жить так, как будто каждый миг в его жизни - последний. Как будто прямо сейчас придётся держать ответ перед Господом нашим Иисусом Христом за свою земную жизнь. Но у всех ли у нас это получается? И получается ли это вообще у кого-нибудь? Конечно, безгрешных людей не бывает, но моё второе пребывание в Донбассе, по милости Божьей, даровало мне возможность хоть немножко пожить по-христиански. Потому что любая свободная минута, выдававшаяся там, заполнялась молитвой. Сердце несказанно чему-то радовалось, а перед совершением многих повседневных, ставших уже нормой грехов приходилось десять раз подумать и, слава Тебе, Господи, воздерживаться!
Перед самой поездкой я приложил все усилия для того, чтобы причаститься и исповедоваться. Без этого у меня не хватило бы смелости поехать на войну...
А в России всё возвращается на круги своя: ежедневно молиться (хотя бы по утрам и вечерам) снова тяжело, свободное время посвящается ерунде, а не самоконтролю... А это значит, что я обязательно вернусь в Новороссию. Слава Тебе, Господи, за возможность хоть чуть-чуть пожить, не отступая от Тебя. Для меня эта поездка стала безценной с точки зрения жизненного и духовного опыта.
И ещё: по моим впечатлениям, для жителей новороссийских республик очень характерна стойкость духа. Встретившись с ними, даже не подумаешь, что они живут в военных условиях: прогуливаются, улыбаются, ходят на культурные мероприятия, которые, к нашему удивлению, регулярно проводятся в обоих городах. Люди в Донецке и Луганске живут, а не выживают. Пусть в разрухе, пусть скудно питаясь, но зато в Правде, то есть с Богом.
Очень сильно согревали душу вид блокпостов и техники вооружённых сил Новороссии. Часто ли в наших, российских, воинских частях вы видели стяги Спаса, имперский флаг или надписи: «Православие или смерть» и «С нами Бог»? А в Новороссии практически над каждым республиканским или военным объектом парит стяг Спаса бок о бок с флагами той или иной республики и самой Новороссии.
Глядя на всё это, думается, что Донбасс не падёт никогда, а Новороссия будет разрастаться и соберёт под своё крыло все исконно русские города и сёла. С такой пламенной верой, с такой стойкостью духа по-другому и быть не может. Здесь начинает возрождаться Российская империя во всей своей державной мощи! И пусть Новороссию как государство тоже раздирают различные центры силы и оппозиционные партии, пусть возникают некие внутренние распри, но с Божьей помощью всё это будет преодолено, во что я искренне верю!
P. S. Вне зависимости от степени религиозности (если таковая, конечно, присутствует) рекомендую всем русским патриотам, болеющим душой за Донбасс, хоть раз побывать в его непризнанных республиках. Возможно, вас ждёт тот же опыт, что и меня. Но главное, что взгляд на ситуацию изнутри напрочь рушит все идеалистические и романтические представления о русском мире и Новороссии. А важно смотреть на ситуацию трезво, без розовых очков. Да и себя в конце концов можно неплохо так проверить.
Иван ДУШЕНОВ, специально для «Православного Санкт-Петербурга»
ИСПОЛНЕНИЕ ПРОРОЧЕСКИХ СЛОВ
Святые Божьи пророки видели ясно, что на безбожных людей и на целые народы Бог насылает войну, как насылал на них мор, голод, засуху, землетрясения, саранчу и другие бедствия, которые должны были образумить безбожников и вернуть их к Богу. «Поражал Я вас ржавчиной и блёклостью хлеба; множество садов ваших, и виноградников ваших, и смоковниц ваших, и маслин ваших пожирали гусеницы; а вы всё-таки не обратились ко Мне, изрёк Господь; посылал Я на вас моровую язву на дороге в Египет, убивал мечом юношей ваших - а вы всё-таки не обратились ко Мне, изрёк Господь» (Амос.4,9). Все эти бедствия уже постигли Европу, но она «не обратилась к Господу» и, хотя заслужила войну, всё ещё говорит о мире. «Нечестивым же нет мира, говорит Господь» (Ис.48,22). Так они, воюя против Бога своими грехами и беззакониями, оскверняют мир.
Содом и Гоморра погибли не от войны, а от мира, - от мира без Бога. «Ибо Я отнял у этого народа мир Мой, говорит Господь» (Иеp.16,5). За что же Благой Господь отнял мир у народа? За то, что «устами своими говорят другу своему мир, а в сердце своём готовят ему засаду» (Иеp.9,7). За их двуличность и лицемерие «брошены будут трупы людей, как навоз на пол... и некому будет собрать их» (Иеp.9,21). Лицемерие овладело вождями христианских народов, и, толкуя о мире, они заключают один против другого тайные договоры. Каждый такой договор означает войну. «Нечестивых предам мечу, говорит Господь» (Иер.25,31). Предавал раньше, предаст и теперь.
По своим беззакониям народы христианские стали много хуже нехристианских, которые крепко держатся своих «богов»-идолов, тогда как среди христианских народов ведётся не только пропаганда против Господа, но прямо откровенная «облава» на Него. Точно так же было и у евреев перед их гибелью. Соседи их, идолопоклонники, были верны своим идолам, а евреи, отвергнув Бога, попирали Его закон. Бог их наказывал, но они всё-таки остались при своём безбожии.
Разве Бог не бичевал христианские народы, этот новый Израиль, но они не почувствовали боли? Разве не сокрушал их мором и войной, но они ничему не научились? Когда их постигали бедствия, они взывали к Богу, и Он, прощая их, посылал им мир; а потом они грешили опять, и Он, наказывая их, посылал им войну... Бог не человек, чтобы не знать, и Он знает, что в беде человек обращается к Истине.
Как и теперь говорят в Европе и Америке: «Не придёт такое бедствие!» А между тем его уже позвали и готовят ему пиршество, стоящее миллиарды и миллиарды золотом, которым оплачивается война. Повсюду слышится грохот военных приготовлений, так как везде ведётся борьба против Христа.
Безпорядки, насилия, грабежи! Взгляните на Европу, в которой сейчас приносят жертвы великому идолу - культуре, - и скажите, разве не вернулись времена Самарии?..
Так надо разбирать и понимать войну.
Святитель Николай Сербский
