Вскочила, едва разглядев маршрут следования, в пригородный желтый "эталон" уже после проверки пассажиров контролером и по его же милости. Расплатилась с водителем, назвав нужное мне селение. Уточняя место своей высадки, прибавила еще пару рублей, - зато остановка рядом со Скитом Анастасии Узорешительницы. Пассажиры в автобусе принялись рассказывать, что дорогу к высокогорному Скиту именуют тропой грешника. Все 700 её ступеней выложены из... колесных шин, значимых для каждого украинца после Майдана-2013, где они демонически дымились, отравляя воздух древнего мегаполиса... Поднимаясь по этой колесной тропе, я словно искупала грехи своеволия и человекоугодия, приведшие моих соотечественников к Каинову братоубийству. Но вот я уже высоко в горах, у источника Софии, Премудрости Божией.
Еще несколько десятков шагов и взору открылся сказочный, словно из "1000 и 1 ночи", вид! Мозаично-красочный Каин убивает Авеля... Но тут же видение исчезло, а на его месте очутился грузовик, к которому быстрым шагом приближался смуглый рабочий в спецовке. "Как найти настоятеля, отца Дорофея?" - бросилась к нему с вопросом. "Это я," - представился Батюшка, и, подходя к грузовику, благословил меня, увидев просьбу в сложенных ладонях. "Вы на подвиг пришли?" - неожиданно поинтересовался отец-настоятель. Кивнула в ответ, ибо взобраться под испепеляющим солнцем на плато, где в ущелье расположился Скит, сочла для себя за великий подвиг. Взглянув на меня уже с кузова грузовика и явно разглядев мои слезы, выступившие сами по себе, отец Дорофей мягко позвал: "Потрудитесь с нами?" - и протянул руку.
Взобравшись на грузовик, увидела в больших баках из-под мусора цветистую битую керамическую плитку. Монахи и трудники уже молча вынимали её и перекладывали в ящики. Через полчаса общими усилиями работа завершена: битые красочные керамические кусочки очутились в ящиках, в каких обычно транспортируют готовый монастырский товар - бутылки с водой или банки с медом. И только после того, как попала в храм Святой Анастасии Узорешительницы, поняла значение этих плиточных осколков. Вся внутренность церквушки, прилепленной, как и иные строения в Скиту, к горным пещерам, была отделана сказочной восточной красоты мозаикой из той самой плитки, что и панно с Каином и Авелем, из камушков и иных материалов. Вся накопившаяся усталость, обиды, гнев и остальные грехи, казалось, испепелились солнцем и растворились в мозаичных узорах, украшающих каждое строение в Скиту. Даже возвращающиеся из пастбища в обеденный зной коровы, входили степенно в узорчатый хлев. На восточных, устеленных подушками шатерных возвышениях с низкими столиками, женщины украшали бисером иконочки Святых. Ощутив прилив сил, после того как расположилась в уютной келии для паломников с деревянными кроватями и иконочкой Богородицы, попросилась на послушание.
Отец Дорофей благословил выложить из камушков и плиточных прямоугольничков рамочку для панно. Затем обед в трапезной-палатке, где, по завершении братской трапезы, приступили к кушанью и мы, трудники и паломники. Послеобеденное послушание погрузило меня в очередную восточную сказку, на этот раз благовонную. Диакон отец Дамиан, мастер мыловарения, пригласил в свою мастерскую, где в прохладе воздуха стойко держался бодрящий аромат букета горных трав. Монах пояснил, что сваренное мыло необходимо выдержать в определенной температуре не менее месяца, иначе оно не готово. Ассистировать отцу Дамиану мне не довелось, так как с этой целью появился исполинского роста монах Исидор, а мне досталось послушание упаковки шалфейного мыла, к чему приступила уже с радостью, не то от молитвы, не то от живительной прохлады, после иссушающего полуденного зноя. Завершив к положенному времени послушание, отправилась вместе с двумя подругами-паломницами к источнику Святой Анастасии Узорешительницы. Предварительно от иноков узнала, что место источника принадлежит музею-заповеднику, посему устроить там купель для паломников нет возможности. Но насельники Скита периодически чистят источник, в надежде, что их труды не останутся напрасными. Добравшись по горной тропе вдоль многочисленных пещер древнего, апостольских времен христианского поселения, к Святому источнику в живописном ущелье, мы присели отдохнуть на стволе усохшего 400-летнего черешневого дерева.
Неподалеку заботливой рукой была высажена молоденькая черешня. Солнце
клонилось к закату, серебром покрывая гладь высокогорного Качинского
водохранилища. В это позднее время где-то рядом послышались голоса - это
паломники-москвичи все-таки добрались к Источнику! Возвращались мы уже
все вместе, а я была благодарна попутчикам за экстренный ремонт
подручным материалом - стеблем горной желтой мальвы - моей испортившейся
обуви. Наутро, в последний день паломничества, моё послушание
заключалось в завершении упаковочных работ - "фирменный" знак Скита:
мешочки из мешковины для мыла, которые накануне шила одна из моих
спутниц к Источнику.
День рождения Любовь Васильевна вместе с
подругой Татьяной уже не первый год проводят в паломнических поездках,
не смотря на уговоры своих детей и внуков отметить торжество в
ресторане... Глядя на излучающих молодость пенсионерок-паломниц, я не
удержалась от восторга: "Хочу сама быть такой пенсионеркой!" В канун
отъезда мне досталось несколько послушаний: вылепить как можно больше и
быстрее цветистых "змеек" для мозаичных панно. Затем ассистировать
монаху Исидору в приготовлении прохладительного напитка на сиропе из
шишек и холодного целебного чая! Когда последний чан напитка был разлит в
бутылки, отец Исидор поднес одну к свету и указал мне на плавающие
мелкие остатки трав в напитке. "Надо бы исправить, а то паломники
скажут, что это мухи," - сокрушительно произнес монах. "Пускай радуются,
что не куриный помет, как в целебной мази у матушки Алипии!" -
успокоила я отца Исидора, таким образом объединив оба Скита: Крымский и
Голосеевский, ставший уже самостоятельной обителью.
