Подъезжая к Зимовеньке, сначала видишь типично белгородские пейзажи: меловые, кремниевые разломы, великие морщины земного лба, словно погружённого в вековечную думу - следы «того, что в нас не улеглось», как сказал поэт. Весьма живописные и содержательные, они поселяются в жителе Святого Белогорья с детства, запечатлеваясь также работами здешних деятелей искусства, например, графикой Станислава Косенкова.
Уже от трассы виден стоящий на холме большой краснокирпичный храм Воскресения Христова, который то теряется из виду, когда минуем село Белянка и мост через низину, в древности называвшуюся Зимной (Зимовной) колодезь, то наплывает, нарастая и удивляя величественным порталом.
Пасха нынче ранняя, Воскресный день приходится на «космическое» 12 апреля, но повсюду на клумбах уже видны с любовью высаженные цветы, кое-где появились бутоны тюльпанов. Всё ухожено с тщанием и любовью. С 1990-х здесь располагается Свято-Воскресенский женский монастырь.
Инокиня Иулиания приветливо улыбается с крыльца храма мне, незнакомому человеку, и приглашает войти. Вокруг - почти никого, в храме звучит голос чтеца - уютно, но и взыскующе. Прикладываемся к иконам, о которых взволнованно рассказывает тридцатилетний белгородский краевед, церковный историк, доброхот Павел Альбощий; благодаря ему и его друзьям я сюда и прибыл.
Обращает на себя внимание икона св. апп. Петра и Павла, написанная по заказу русского унтер-офицера из Волчанска Казаченко, в 1878 г. вышедшего живым из осаждённого Баязета; это произошло как раз в день святых апостолов Петра и Павла.
Петров день уже более семи десятилетий на Белгородчине значим и по-новому - 12 июля 1943 г. состоялось знаменитое танковое сражение под Прохоровкой.
Ещё только семь часов вечера, до полуночи далеченько. Павел ведёт меня под гору: ищем источник, и находим даже два, на разных концах улочки Заречной. Набираем чудесную воду, умываемся в обустроенных проточных купелях; над одной из них прибит деревянный крест.
Действительно: здесь окунаются и на Крещение-Богоявление, а вода тут, как говорят, всегда держит температуру восемь градусов, не замерзает и в морозы, оттого и название у «колодезя» и слободы прижилось такое ласково-сказительное: Зимовенька.
Деревья сейчас - безлиственны, и в тонком рисунке берёз есть особая пронзительность: сквозь плакучесть ветвей, свисающих над могилой и памятником воинам, павшим в Великой Отечественной войне при ожесточённой обороне села, хорошо видны золотистые купола Воскресенского храма. К слову, из ушедших на фронт жителей Зимовеньки на полях сражений полегли 89 человек.
Видим стоящий здесь же, в ограде сельского мемориала на ул. Больничной, бюст Героя Советского Союза Елены Константиновны Стемпковской, сложившей голову 26 июня 1942 г., уроженки села Мазурщина Минской области, 20-летнего младшего сержанта 4-й роты 2-го батальона 216-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии 21-й армии Юго-Западного фронта.
Конечно, хочется узнать об этой каменной девушке в пилотке с красной звёздочкой - глядящей через нас в вечность. Историки, проведшие биографические изыскания, пишут, что отец героини Константин Максимович был участником обороны Порт-Артура. Успевшая старшей школьницей поработать хлопководом в Узбекистане и поступить в 1940-м на исторический факультет Ташкентского педагогического института имени Низами, а с июня 1941-го выучиться на курсах радистов, Елена на фронте пробыла полгода, с января 1942-го. На зимовеньковских высотах шли ожесточённые бои, и когда батальон попал в окружение, мл. сержант Стемпковская обеспечивала с его командного пункта радиосвязь со штабом полка, а после гибели корректировщика вызвала огонь на себя. При прорыве вражеского кольца прикрывала отход батальона автоматным огнём и стрельбой из двух (!) пулемётов. Девушка погибла, как и вся 4-я рота, включая командира, лейтенанта Петра Киреева, который похоронен в Зимовеньке вместе с Еленой - как уверяют, близ боевых позиций. Из всей роты выжил лишь получивший в том же бою тяжёлую контузию политрук Трофим Чёрный, который потом помог восстановить правду.
История о героине ходила по фронтам, становясь легендой, обрастая вымыслами. Спустя годы москвич Л.Н. Соловейчик-Соловьёв написал книгу «Девушка в серой шинели».
Жители села не раз спасались от бомбёжек в Воскресенском храме. Десятилетиями хранил следы от пуль и снарядов и сам храм, и привезённые сто лет назад иконы, написанные на Святой горе Афон в русском православном Свято-Пантелеимоновом монастыре: Иверской Пресвятой Богородицы (1882) и святого великомученика Пантелеимона (1896).
* * *
В этом храме несколько лет прослужил известный старец Ипполит (Халин) - афонский монах, а до того Глинский послушник и инок Псковско-Печерский, названный одной из зимовеньковских прихожанок «собеседником Господним». Отсюда весть о нём стала расходиться по русским землям, сюда потянулись к нему первые ученики.
Служил старец здесь недолго; впоследствии, до самой своей кончины, был наместником Рыльского Свято-Никольского мужского монастыря.
Уроженец Курского села Субботино вернулся на родину в 1983 г., после 17 лет пребывания на Святой горе. Малоизвестно, что за подвиги по обращению ко Христу жителей Северной Осетии старца даже звали апостолом Северного Кавказа. «Успокойтесь, будет царь на Руси», - однажды сказал вопрошавшим о монархии отец Ипполит.
Как-то на Светлой седмице насельники и послушники корчевали пни вековых дубов в Рыльском монастыре. Кто-то спросил отца настоятеля: «Одни утверждают, что мир вот-вот рухнет в бездну, другие говорят, что жизнь ещё расцветет. Кому верить?» «Всё только начинается, отец. Всё только начинается», - ответил старец.
Когда подвижник отошёл ко Господу - 17 декабря 2002 г., во втором часу ночи - люди видели небесное сияние во многих городах. На похороны старца Ипполита в престольный праздник, Николин день, в Рыльском монастыре собралось несколько тысяч православных со всей Руси.
* * *
Мои спутники уходят на исповедь - в домовую церковь в честь иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость».
Нахожу небольшую доску, не вошедшую в опалубку нового монастырского газона, и на ней притыкаюсь спиной к огромной южной двери храма, железной, чуть гудящей от слышимого одинокого голоса чтеца, - среди четырёх высоченных колонн «тосканского портика», на ступеньках, в глубокой предночной тени. На узкой доске улежать непросто, сразу припоминается многое, на чём приводилось спать. Когда-то, ещё в студенческом стройотряде, придумалось лежбище из черенков двух совковых лопат. Придумкой пользовался потом долгие годы. Но приходилось в жизни ночевать и на снегу, точней, поверх еловых веток в архангелогородской тайге, при минус 25-ти, и завернувшись в полиэтилен на берегу Оки в Муроме в ожидании утреннего парома (ехали в Дивеево, на Пасхальной неделе в первые дни холодного мая), и возле святых гробов в Оптиной пустыни: «Простую постели рогожку на полу / в Казанском храме, тут, у белых плит, в углу...».
Любимая Оптина вспоминается неслучайно: в ночнеющей дали вид открывается точно такой, как из Оптинского монастыря на долину реки Жиздры, на огоньки древнего Козельска, много столетий назад уничтоженного татарами, до единого человека; воевали наши героически, никто не сдался. Смотрю на юг, на электрические огни, которые краеведы в шутку называют татарскими станами, - столь похоже... Тут ведь ещё и село Муром есть рядом, основанное в середине ХVII в. переселенцами из владимирского города Мурома, откуда, кстати, недавно привезены частицы мощей святых благоверных супругов - Петра и Февронии, Муромских чудотворцев.
Зимовенька и Белянка - словно имена сестёр из южнорусской сказки, так назывались слободы с начала XVII века, возникавшие изобильно тут, на Диком поле, при царе Алексее Михайловиче Тишайшем. И территория-то здешняя - слободская. Деревня Зимовенька, сегодня состоящая из полста дворов, находится в Шебекинском районе, к юго-востоку от Белгорода, в 10-15 километрах от границы с нынешней Харьковской областью. Слобожанщина. Рядом, на Харьковщине, практически в поле зрения, находится село Нескучное, вотчина знаменитого скульптора, увековеченная в живописных полотнах Зинаидой Серебряковой, урождённой Лансере.
Воскресенская церковь в Зимовеньке строилась с 1900-го по 1912-й год. Зимовеньковцы своим собственным тщанием, без привлечения сторонних средств смогли осуществить столь грандиозный проект ровнёхонько к 300-летию Дома Романовых.
Рядом с алтарём до наших дней сохранилось каменное надгробие священника Фёдора Богоявленского, прослужившего в XIX в. около 40 лет в здешнем Георгиевском храме. На том же надгробии выбито имя священника Самуила Зибровского, почившего в 1900-м. По кончине о. Самуила в храмах Зимовеньки служили его сыновья - сначала Константин, затем Пётр.
Интересен храм и, в частности, своим уникальным фарфоровым трехъярусным иконостасом работы знаменитого дореволюционного мастера М.С. Кузнецова, «поставщика Двора Его Императорского Величества», и необычным керамическим полом. В 1930-е храм был закрыт, использовался безбожной властью как зернохранилище. Открылся для богослужений в 1946-м.
В августе 1991 г. в храме Воскресения Христова произошло чудесное обновление святых икон: просветлел лик на большой, в полный рост, иконе святого равноапостольного Царя Константина Великого, положившего конец кровавым гонениям на христиан. По-новому засияли потускневшие от времени краски на замироточившем образе Божией Матери «Всех скорбящих Радость».
Правый придел храма освящён во имя Великомученика Георгия Победоносца, левый - во имя Святителя Иоасафа, епископа Белгородского, чудотворца, небесного покровителя Святого Белогорья. В этом приделе на стене видим не часто встречающийся образ святителя в полный рост.
Как сказано, «в 2010-2012 гг. тщанием губернатора Белгородской области Е.С. Савченко храм был значительно обновлён». Поскольку сделанное было столь масштабно и существенно, включая частично разрушенный фаянсовый иконостас, свидетели утверждают: к своему 100-летию собор пережил второе рождение.
* * *
Отец Александр может не только прочитать в завершение своего праздничного слова короткое душеполезное стихотворение собственного сочинения. Он и об обители высказывается весьма возвышенно: «Сёстры как бы несут меня на руках своей молитвой. Одному духовнику невозможно тянуть на себе всю тяжесть этой семьи. ...
Я сам из православной семьи, мой отец - священник, и я благодарю Бога за то, что Он мне открыл, что значит любовь матери и отца. Человек, покрытый этой любовью, может благодарить Бога за всё, за любые скорби и страдания!
Так же и Россия, покрытая любовью Царя-Батюшки и Царицы-Матушки, Царственных Мучеников и Страстотерпцев Николая Александровича и Александры Федоровны, так же и монастырь, и Церковь. Вообще, семья - это общность, олицетворяющая союз Бога и Церкви. Какая бы ни была христианская семья, муж и жена, священник и приход (священник ведь тоже «венчается на приход»!) - это тот союз, который должен принести плоды добра не только в этой жизни, но и в вечности...».
Пасхальная служба здесь - долгая, основательная, батюшка служит один, а народу стекается сюда премного: не только из шебекинских окрестностей, есть тут и праздничные прихожане из других районов Белгородчины, жители Харьковщины, куряне, а то и москвичи.
По-мальчишески отец Александр возглашает с каждого из трёх амвонов: «Христос Воскресе!» Звонко, под купол, вослед взлетающему в небеса кадилу, радостно и благодатно. Нас не перестаёт трогать и удивлять и неизменная радость, с которой снова и снова отзываются сотни душ-голосов: «Воистину Воскресе!» Вот в какую минуту мы становимся единым целым, народом Божиим!
За четыре часа службы слышим тут и знаменитое, потрясающее «Иоанново-златоустое словище, что об аде, огорчися который, ибо упразднися, и огорчися, ибо також умертвися и низложися», и Пасхальное послание Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, с такими словами: «...Жертвенность, лежащая в основании любого подвига, есть высшее проявление этого чувства. Как без труда нет святости, как без Голгофы нет Воскресения, так и без подвига невозможно подлинное духовно-нравственное преображение личности. Когда же подвиг становится содержанием жизни не только отдельного человека, но и всего народа, когда в устремлении к горнему соединяются сердца миллионов людей, готовых защищать свою Родину, отстаивать высокие идеалы и ценности, тогда происходят поистине удивительные, чудесные и порою даже необъяснимые, с точки зрения формальной логики, вещи. Такой народ обретает огромную духовную силу, побороть которую оказываются неспособными никакие бедствия и враги. Ярким свидетельством правоты этих слов является Победа в Великой Отечественной войне, достигнутая самоотверженным подвигом нашего народа. 70-летие сей славной даты мы торжественно отмечаем в нынешнем году».
Внимательно оглашает о. Александр и Пасхальное послание Высокопреосвященнейшего Иоанна, митрополита Белгородского и Старооскольского: «Вновь под пасхальный трезвон колоколов и звонкое щебетание птиц, вместе со сбросившей зимнее омертвение природой мы возглашаем и сами слышим окрест эти вечно радостные, свидетельствующие о победе над смертью слова...».
Вспомянуты и поразительные слова святителя Иоасафа Белгородского, 310-я годовщина со дня рождения которого будет отмечаться в нынешнем году: «Вот настал победы день. Блещет свет из гроба...». Владыка в своём послании обращает наше внимание на соединение этих духовных смыслов - «победы день» и «день Победы», напоминая, что в истории нашего Отечества было много разных побед, «но самая Великая Победа - в Великой Отечественной войне с фашизмом, когда жизнь победила смерть, была одержана 70 лет назад, в 1945 году, именно в дни празднования Светлого Христова Воскресения!
6 мая 1945 г. Православная Церковь праздновала Пасху и день памяти святого великомученика Георгия Победоносца, а Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии был подписан на третий день Пасхи, 8 мая 1945 г. В этом факте трудно не увидеть споспешествующего воинам-освободителям Божьего благоволения!
И потому, празднуя Светлое Христово Воскресение, мы считаем своим священным долгом особо почтить творцов Великой Победы - полководцев, солдат, тружеников тыла, отдавших свою жизнь ради нашей жизни - они живут в нашей памяти. Жизнь жительствует через их подвиг, и в нем мы постигаем смысл Воскресения, о котором говорит евангелист Иоанн Богослов: "Если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин. 12:24)».
* * *
Народ тут изъясняется разно: кто чисто по-русски, кто с большей или меньшей примесью малороссийских слов и оборотов. Так было на Слобожанщине всегда. Потому у одних из корзинок выглядывают, под колеблющимися огоньками свечек, - на полотенцах куличи и яйца, а у других - на рушниках «паски та крашенки».
«Ты знаешь, шо нэвистка зробыла: картоплю, шо я соби зварыла, отдала собаке», - удивлённо высказывает на смешном суржике одна селянка другой, пока мы смиренно ждём выхода процессии из храма. «Шо то за собака у вас такый, шо вин картоплю йисть?» - спрашиваю у пасхальной соседки, удивляя её неожиданным знанием «соловьиной мовы» и причастностью к теме. Она всплёскивает руками не то сокрушённо, не то восхищённо: «Усэ йисть!» Из-за крыльца подключается мужичок, с многоплановым намёком: «Я тоже ем всё!».
Историки подсказывают нам, что слобода Зимовенька была заселена черкасами (малороссами) примерно в 1732-1741 гг. Называлась она Георгиевкой, и тут была к 1742 г. поставлена Георгиевская церковь.
Архивы хранят имена «попов и дьячков» того периода. Деревянная церковь, обновлявшаяся, действовала до 1917-го, однако к концу 1920-х её уже не было.
Отец Александр, служащий тут с 1996 г., основателен во всём. Во время праздничного освящения продуктов он идёт с Крестным ходом, с двенадцатью (!) хоругвями вдоль двух колец прихожан, окруживших большой храм Воскресения Христова.
Батюшка радушен и светел. По окончании освящения съестных даров, уже в начале шестого, дарит мне красивую книгу «История сел Зимовенька и Белянка Белгородской области, XVII-XXI века. Церковь. События. Люди», над которой он тоже изрядно потрудился, как и её автор, краевед, историк К.Г. Капков. В титрах книги значится «Село Зимовенька - Белгород - Москва. 2015». Такую содержательную красоту помогает дарить людям «Церковно-исторический проект "Летопись"».
* * *
За праздничным столом в трапезной у сестёр-монахинь нас окормляет, в обоих смыслах, игумения Иннокентия. Кроме дивного кагора, конфет, куличей и пасхальных яиц, - овощным супом, сельдью под шубой, жареной морской рыбкой, а также сыром своего производства, творожком, сметанкой, молочком... После Великого Поста, строгой Страстной седмицы хочется попробовать всего вкусного понемножку - монастырского, сельского, зимовеньковского.
Убываем в Белгород из обители в шесть часов утра, через зимовеньковский мост, проносимся сквозь Белянку, мимо здания Духовно-просветительского Центра имени митрополита Макария (Булгакова), уроженца здешнего села Сурково.
Солнце поднимается сзади, словно препровождая и подталкивая нас в Воскресение, подсвечивает наш путь и озаряет изобильно рассеянные в лесополосах слева и справа небесно-голубые головки пролесков, которые мы на Слобожанщине привыкли называть подснежниками.
Фото в Зимовеньке - Павла Альбощего
Специально для «Столетия»Фотографии
