Прилетел 7 января - в день расстрела редакции журнала «Шарли эбдо». Улетел 9 января, когда были убиты все террористы. Расскажу о том, что видел собственными глазами. Кстати, если кто не помнит, 9 января в истории России - «кровавое воскресенье». Во Франции оно пришлось на пятницу.
Поездка не была связана с журналистской работой, и я не находился там, где разворачивались драмы. Зато имел возможность смотреть телевидение, листать газеты, наблюдать, изменилась ли жизнь «беспечных парижан» в дни, которые потрясли Францию.
Внешне жизнь Парижа не изменилась. Продолжала сиять рождественская иллюминация, по городу бродили многочисленные туристы, среди которых традиционно преобладали китайцы и японцы. В первую среду нового года начиналась грандиозная распродажа, и с 7 января во всех магазинах стало весьма многолюдно.
О распродажах. На многие товары цены снижались на пятьдесят процентов. Предположим, что-то вчера стоило 150 евро, а сегодня - 75. Экономия очевидна, поэтому неудивительно, что в торговые точки спешили не только люди малого достатка, но и вполне обеспеченные граждане. Но меня как-то задело другое. На фоне вакханалии цен в России, которые летят вверх без всяких видимых на то причин, снижение тех же цен во Франции не на один-два процента, а на тридцать-пятьдесят выглядит каким-то безумным и разорительным расточительством местных торговцев. Но такова традиция, соблюдаемая десятилетиями: на Рождество во всей Европе принято делать людям подарки в виде массового и ощутимого снижения цен. И ведь владельцы магазинов, что больших, что маленьких, не в накладе. А вот наши торгаши могут только задирать цены до немыслимых пределов, и скорее удавятся, чем сделают скидку даже на залежалые товары. Увы...
Да, внешне жизнь Парижа не изменилась: туристы, оживленная торговля, заполненные кафе, нескончаемая очередь на Эйфелеву башню. Тем не менее, в атмосфере повисла тревога.
Без конца ревели полицейские сирены. Целые вереницы машин со спецсигналами курсировали по городу. Везде - по улицам, в крупных торговых центрах, на станциях метро и вокзалах - ходили многочисленные воинские патрули с автоматами наперевес. Информационные телеканалы вели круглосуточные передачи, посвященные исключительно расстрелу редакции сатирического журнала, а потом - и захвату кошерного магазина.
И еще наблюдение. 7 января центр Парижа враз «побелел». С улиц исчезли почти все арабы, а после захвата кошерной торговой точки и чернокожие обитатели французской столицы старались из домов не выходить.
На площади Республики 7 января уже к обеду начали собираться опять же белые парижане, выражавшие свое отношение к разворачивающейся драме. К вечеру там состоялся многотысячный митинг. Горели свечи - в руках собравшихся и на земле. Молодежь скандировала лозунги, смысл которых был в том, что свободу слова убить нельзя и мы все, здесь собравшиеся, «Шарли». Потом словосочетание «Я - Шарли» стало звучать повсюду, к месту и не к месту.
Почему не к месту? Да потому, что получалось: чуть ли не все белые французы разделяют ту информационную политику «Шарли эбдо», которая и привела к кровавой трагедии.
До расстрела ведущих сотрудников еженедельника этот журнал считался маргинальным. Высоколобые толерантные либералы Франции просто брезговали брать его в руки.
Карикатуры эти никто не думал перепечатывать. А вот 7 января площадь Республики, где проходил митинг, была увешана репродукциями самых злых карикатур. На следующий день почти все французские газеты и многие европейские напечатали подборки опять же самых забористых карикатур «Шарли эбдо». И то, что еще неделю назад видели лишь подписчики и покупатели еженедельника, выходившего небольшим тиражом, увидела вся Европа.
Для сатирического журнала действительно не существовало запретных тем. Точнее - понятий об этике и морали. Скажем, это было, наверное, единственное издание Старого Света, в котором регулярно осмеивались иудеи. На Западе карикатура на евреев, да еще с подчеркиванием именно их иудаизма, совершенно немыслима. А «Шарли эбдо» себе это позволял. Впрочем, карикатурным издевкам подвергались и католическая церковь со всеми ее иерархами, и мусульманство. Неслучайно на страницах журнала появился сатирический рисунок, на котором стройной шеренгой идут раввин, католический епископ и мулла с искаженными от злобы лицами и одним призывом: закрыть журнал «Шарли эбдо». Другая карикатура изображала плачущего Аллаха с подписью: почему меня любит так много полных идиотов? Ну, и какому мусульманину это понравится?
Да, кто-то может назвать политической смелостью публикацию рисунка, на котором раввин бережно опекает раненого исламского террориста.
С другой стороны, в «Шарли эбдо» множество рисунков абсолютно бестактных и оскорбительных для верующих католиков, иудеев и особенно мусульман.
Логично, что заявление «Я - Шарли» подразумевает: я поддерживаю издевательства над католиками, мусульманами и иудеями. И более чем удивительно, что в России с заголовком «Шарли эбдо» - это мы» вышла самая, наверное, либеральная газета, для которой, к тому же, шумная борьба с антисемитизмом чуть ли не главная фишка.
Расстрел сотрудников еженедельника стал, увы, звездным часом для многих французских политиков - они не исчезали с экранов телевидения, комментируя развивающиеся кровавые события. Президент Франсуа Олланд много рассуждал о толерантности, и удивлялся тому, что в такой замечательно-толерантной стране, как Франция, появляются убийцы-террористы, которым чужд дух этой самой общечеловеческой терпимости. Но ведь «Шарли эбдо» был совсем не толерантным изданием. И его сотрудники прекрасно понимали, что просто играют с огнем.
Более взвешенными и отвечающими моменту оказались комментарии Николя Саркози и Марин Ле Пен. Они говорили о жестком контроле за эмиграцией, вплоть до отмены шенгенских соглашений и ужесточении внутренней политики по отношению к тем приезжим жителям Франции, которые игнорируют правила общежития в стране с давними демократическими традициями. А безнаказанность чернокожих хулиганов, периодически устраивающих погромы в пригородах Парижа, стала делом привычным. Естественно, политические акции Николя Саркози и особенно Марин Ле Пен значительно возросли за три кровавых дня. А вот популярность толерантного и живущего с оглядкой на Вашингтон Франсуа Олланда покатилась вниз. Не спасло и организованное им 11 января шествие. Как политик, нынешний президент Французской Республики оказался, наверное, самым слабым за все послевоенное время. Граждане страны об этом говорят совершенно открыто.
Развитие кровавых событий, в общем-то, известно. Напомню о вызывающих вопросы подробностях, на которых не акцентировали внимание российские журналисты.
Итак, 7 января к неприметному зданию редакции подъехала легковушка, из которой вышли двое в масках-балаклавах. Они зашли в подъезд, убив консьержа, быстро нашли комнату, в которой проходило заседание редколлегии, и в упор расстреляли ведущих сотрудников, включая главного редактора. С криком «Аллах акбар!» убивали только мужчин, крича, что мусульмане в женщин не стреляют - хотя это, конечно, не так.
Заслышав автоматные очереди, бдительные парижане сразу позвонили в полицию, и наряды вооруженных стражей правопорядка подъехали к зданию редакции через несколько минут. А дальше начинается нечто удивительное.
Террористы, выйдя из редакции, открывают беспорядочный огонь из «калашниковых», и вся полиция куда-то исчезает. Садятся в машину, едут, им пытается перегородить дорогу полицейский автомобиль, его расстреливают в упор. Ветровое стекло полицейского авто, изрешеченное пулями, показали все телеканалы Франции. Один из полицейских, находившихся в этой машине, был ранен, вышел из авто и упал на тротуар, подняв руки вверх. Террористы тоже вышли из своей машины, выстрелили в лежащего полицейского и уехали дальше. Где был напарник убитого - осталось неясным. И почему раненый не стал отстреливаться из табельного оружия, а сразу поднял руки? И где лужи крови под телом убитого? Убитого ли?
Дальше - больше. Террористы бросили авто, которое уже зафиксировали видеокамеры, стали захватывать одну машину за другой, чтобы отъехать как можно дальше от Парижа. При этом в брошенной автомашине один из террористов оставил свое удостоверение личности. Как такое могло случиться? Документы носят во внутренних карманах одежды. При каких обстоятельствах мандат оказался оставленным «на месте преступления» - совершенно непонятно. Но уже вечером 7 января было объявлено, что террористы - это братья Саид и Шериф Куаши.
Больше братаны-злодеи никого не убивали. Захватывая чужие машины, они просто высаживали водителей. Пытаясь укрыться в какой-то загородной типографии, Куаши даже не грозили смертью тем, кого там встретили.
Отследить движение террористов, если доверять звонкам пострадавших от их беспредела, проблем не было. Но Франция ввела в операцию обезвреживания максимум сил. Тут и беспилотники с системами ночного видения, и масса вертолетов, и кавалькада спецмашин. Когда начался штурм здания, где укрылись братья Куаши, Саид и Шериф не стали отстреливаться, спрятавшись за естественными укрытиями. Они вышли с автоматами АК наперевес навстречу атакующему их спецназу. И были изрешечены сотнями пуль.
Французский полицейский спецназ вмиг героизировал тех, кого еще сутки назад показывали отморозками цивилизованного общества. Исламисты приняли смерть, не прячась, а глядя в лицо своим врагам, держа оружие в руках.
Есть масса нелетальных средств, с помощью которых можно обезвредить преступника.
Куаши вышли на открытое пространство, словно говоря: берите нас. А их изрешетили пулями. Чтобы не сказали лишнего на допросах?
Это было 9 января. А 8 января двое полицейских попытались проверить документы у чернокожего гражданина. Итог: мужчина-полицейский ранен, а его напарница-женщина убита. Полный непрофессионализм сотрудников полиции. Или коррупционная ситуация? Если останавливаешь человека для проверки документов, то подозреваешь в нем преступника, первым достаешь оружие и будешь очень внимателен. Если просто хочешь показать свою власть мундира - рискуешь получить пулю в лоб. Получили.
И вот 9 января чернокожий Амеди Кулибали, тот, у кого проверяли документы со смертельным для полиции исходом, захватил кошерную лавку, сразу кого-то там убил и заявил: вы знаете, кто я, на что способен.
Во властных структурах Франции началась истерика. Одно дело - террористы-исламисты, расстрелявшие сотрудников журнала, который ненавидели очень многие. Другое - убийство продавцов и покупателей еврейской торговой точки. Был отдан приказ на штурм. И всех террористов расстреляли публично. Хотя могли взять живыми...
Явные странности в кровавой парижской драме дали повод многим заявить о том, что все было устроено Вашингтоном. И в это можно поверить.
Помнится, Барак Обама назвал не так давно главные, с его точки зрения, угрозы глобальной безопасности нового века: исламский терроризм, лихорадка «Эбола» и Россия. А поскольку у исламистов не было особых причин предъявлять какие-то претензии толерантной Западной Европе, «старушке» надо было напомнить об угрозе. Кстати, в США лозунг «Я - Шарли» сразу осмеяли. Они там, за океаном, совсем не отмороженные «Шарли», они - «толерантные», но с запретом критики иудаизма.
Что дальше? Многомиллионные шествия во Франции собрали только белых людей. Это было прекрасно видно на телеэкранах. Африканцы и арабы категорически отказались оплакивать жертв террористических актов.
Доходило до того, что арабо-чернокожие школьники покидали свои классы, когда там объявляли минуту молчания в память погибших.
США возбудили европейский белый национализм? Все может быть. За океаном играют в свою игру. Но помнят ли они предсказание своего уникального экстрасенса по имени Кейси? Оно гласило: чернокожий президент США станет последним для страны.
Эдгар Кейси ни разу не ошибся в своих озвученных видениях.
http://www.stoletie.ru/tekuschiiy_moment/parizhskije_tajny_307.htm
