Что это за экзотический способ проводить собственный отпуск? Почему вместо того, чтобы поехать в морской круиз или за границу и отдохнуть там в свое удовольствие, люди едут работать, к тому же - работать бесплатно? Меня всегда волновали мотивы таких трудовых паломнических поездок. Чтобы разгадать эту загадку, восстанавливать храм в Старую Потловку отправился и я.
В очереди на восстановление
Сборный
пункт - село с чудным названием Сапожок на границе Саратовской и
Пензенской областей. Коллектив добровольцев из десяти человек оказался
разнородным - Московская, Саратовская, Ростовская, Тамбовская области:
преподаватели и студенты богословских и обычных светских вузов, во главе
- историк Александр Мраморнов, коренной саратовец, который сейчас живет
в Москве. Именно он создает движение по восстановлению храма во имя
святой Аллы. Я замечаю маму с двумя девочками шести и двенадцати лет.
Решаем быть экономнее и вместо двух машин использовать одну мою.
Пассажиры с букетиками созревшего льна - «мы его только что на поле
нарвали» - усаживаются чуть ли не на головах друг у друга, но никто не
жалуется, и все отмечают, что так даже веселее, только я молча
беспокоюсь: сотни крошечных семян в коробочках-бубенцах так и норовят от
тряски рассыпаться по всему салону.
Никто не ожидал, что всего за пару часов по дороге в Старую Потловку мы побываем в стольких местах. Помимо полуразрушенных усадеб; знаменитого Куракинского дворца, что в Пензенской области, с гордой табличкой: «Охраняется государством»; разрушенных и полуразрушенных храмов мы увидели церковь села Соколка, которая поразила меня до глубины души. Крыша ее обвалилась, но купол, целый и невредимый, стоит внутри у стены и будто бы ждет очереди, когда однажды начнется восстановление храма.
Прошлое и настоящее наслаиваются, сосуществуют и в Старой Потловке. Место нашего ночлега - усадьба, некогда принадлежавшая дворянке Надежде Павловне Рихтер, это она в 1901 году построила церковь в память о своей дочери Алле, умершей в пятилетнем возрасте. Вокруг усадьбы стоят высокие стройные деревья - как минимум, в три-четыре раза старше меня, 27-летнего. Эти деревья будто оберегают здание от влияний внешнего мира, его катаклизмов. Усадьба сохранилась прекрасно, только краски потускнели. Крыльцо и высокие окна оформлены резными наличниками. Заходим внутрь - и будто переносимся во времени, а на самом деле лишь вступаем в бывшую администрацию колхоза. Длинный коридор; выбеленные стены, по периметру обитые светлым лакированным деревом; некогда просторные залы разграничены на десяток кабинетов. Володя, Женя, Артем и я размещаемся за дверью с табличкой: «Бухгалтерия».
С нами дети
Наконец
идем к храму. Многие из нас видели его лишь на фото. Дорога от усадьбы
заняла бы не более двух минут, но мы то и дело останавливаемся, кормим
коров и бычков яблоками, увертываемся от гогочущих гусей. Маленькие
девочки визжат от счастья.
То, что с нами в волонтерском лагере дети, - символично, ведь храм во имя святой мученицы Аллы, кроме того что действовал как церковь, вмещал еще и начальную школу для местных девочек.
- Очень важно восстановить церковь святой Аллы в качестве центра образования и центра хозяйства, как это было до революции, - рассуждает наш руководитель Александр Игоревич. - Тогда мы сможем восстановить не только здание храма, но и общественную и церковную жизнь села.
Написав историческую книгу о священномученике Гермогене, епископе Саратовском и Царицынском, который всячески способствовал развитию церковного образования в Поволжье, Александр Игоревич понял, что может не только исследовать историю, но и сам, своими действиями, ее продолжать.
- Еще осенью прошлого года жители села по старой памяти называли здание церкви пекарней, ведь в советские годы именно так оно и использовалось, - рассказывает Александр Игоревич. - А после того как в декабре 2013 года при семнадцатиградусном морозе впервые за 80 лет после закрытия была совершена Божественная литургия, мы увидели, что люди снова стали называть его храмом. Это очень значимая перемена.
У стен церкви сложены кирпичи, их пожертвовал один из пензенских кирпичных заводов. И хотя мы привлечены идеей восстановления храма, его реставрацией занимаются профессионалы. Скоро начнется монтаж крыши. А наша работа будет чуть менее ответственной, нам поручено расчищать от мусора, зарослей кустов и травы территорию волонтерского лагеря, а в будущем, возможно, и культурного центра.
Их нравы
Всей
командой мы отправляемся за рабочими инструментами. Александр Игоревич
будто бы живет здесь уже несколько лет: здоровается то с одним, то с
другим, перекидывается парой слов. И это не просто болтовня. Многие
жители Старой Потловки понемногу вовлекаются в судьбу усадьбы и храма.
По пути заходим к местной жительнице Вере Васильевне, чтобы
договориться, во сколько забрать кастрюли с едой. Она готовит для нас
вкусные обеды и ужины. В прошлую поездку волонтеры пустили по кругу
шапку и собрали нашей поварихе на новую газовую плиту.
К нам подходит еще один местный житель - Миша Авдеев. Миша обещал охранять территорию усадьбы. Но он любит принять на грудь, и это видно. Еще не выпив сегодня, Миша все равно что пьян. Он вежливо клянчит деньги. А одалживать инструменты мы идем к его родному брату - Роману Авдееву. Роман встречает нас у ворот своей хозяйственной территории в специальной одежде пчеловода: комбинезон, маска. Вдоль забора видим - стоят ульи. Роман будто бы младше брата, хотя на самом деле старше. Подтянутый красивый мужчина, темные волосы, чуть тронутые сединой. Пока Роман уходит точить для нас лопаты и косы, я захожу на территорию его фермы, уж очень интересно. Ферма красива концентрацией жизни: стога сена, гуси, куры, воздух звенит звуками прирученного животного мира. Роман приносит инструменты и рамку с сотовым медом. «Для радостного и бодрого труда вам», - улыбается он. Мы до следующего дня не решаемся разрезать соты, любуемся.
Работать вместе и молиться вместе
В расчистке исторического амбара, что на территории волонтерского лагеря, участвуют почти все. Володя рубит топором кустарник. Женя косит, и неплохо, хотя делает это впервые. Маруся, она учится в Саратовском государственном университете, складывает скошенную траву в одну кучу. Младшие девочки, Лиза и Катя, когда прибегают к нам, стараются помочь, таскают веточки.
Мое внимание привлекает москвич Артем, и, хотя он не наигранно отказывается фотографироваться, Маше все же удается запечатлеть его за работой: аскетичное худое лицо, широкие скулы и какая-то простота во взгляде. Я был больше удивлен тому, что он преподает в университете, чем тому, что он нередко ездит трудиться в монастырь.
- Все Господь дает по силам, - рассуждает Артем. - Один раз с ребятами на Валааме дрова кололи. Взяли самый маленький пенек. Думали, что сразу разрубим. Били по нему по очереди раз тридцать, и все никак. Потом вспомнили, что забыли помолиться перед работой. Помолились - и потихоньку смогли расколоть пень. Я тогда себе руки до кровавых мозолей натер, а с утра уже все прошло. Силы дает Господь! А еще как-то раз разгружали десять тонн корма для рыб (у монастыря на Валааме была рыбная ферма). Нас было около десяти человек. Думали, что свалимся под этими мешками, пока несли их в сарай. Но все перетаскали, и потом ничего не болело. Осознание того, что делаешь это ради Бога, дает дополнительные силы на этот труд.
После работы собираемся за столом, мне даже не хочется есть. Какое-то чувство насыщения. Воздух, что ли, здесь питает? Но чувство полноты испытываю не только я. Маруся не хнычет, делится тем, что все руки исколоты крапивой. «Возможно, это и полезно, - рассуждает она. - Но важно другое: что мне это нравится, и нравится этот пьянящий дух свежескошенной травы. Вроде колется, обжигает, а обращаешься с молитвой к святой Алле - и этот простой, в сущности, механический, труд одухотворяется».
В волонтерском лагере прошел всего лишь день, но чувствую, как за общим делом все мы стали ближе. Вместе решаем прочесть и вечернее правило. Я привык читать эти молитвы один и ощущаю их как нечто личное. Молиться совместно для меня означает проявлять доверие к тем, с кем молитву разделяю. Читаем по очереди. Звуки разных наших голосов перетекают друг в друга. Прошло всего два дня, как я уехал из родного города. Уже в дороге ощутил радость движения по родной земле. Леса, поля, реки... Сейчас, лежа на раскладушке в комнате с табличкой: «Бухгалтерия», ощущаю, что не я двигался, они пробегали мимо меня. В движении по-настоящему ощущаешь их жизнь. Но жизнь эта существует за пределами меня, помимо меня. Не могу уснуть, чувствую полноту жизни теперь уже в себе самом, в груди, в душе... Совершенно особенна эта работа ради Христа.
Фото участников поездки
Газета «Саратовская панорама» № 44 (972)
Михаил Яковлевhttp://www.eparhia-saratov.ru/Articles/delo-vo-imya-hrista
