В 1939 году в фашистской Германии был учреждён орден «Крест матери» - очень почётная награда, вручавшаяся женщинам, родившим четверых и более детей. По времени это совпало с наступлением нацистов на религию. Вот как это описано у знатока немецкой истории времён нацизма писателя Олега Курылева:
«На какие только ухищрения не шли в те два предвоенных года директора школ и партийные администрации города и районов, чтобы принудить родителей отказаться от предконфирмационных (катехизации перед первым причастием) занятий с их детьми в младших классах и последующего христианского воспитания в старших. Детей в наказание заставляли писать труднейшие диктанты, в которых вместо допустимых трёх ошибок они делали от семи до сорока трёх. Им угрожали чтением Библии до посинения, стремясь таким образом внушить отвращение к Священной истории. Их родителей вызывали на бесконечные родительские собрания, угрожали неприятностями на работе. Иногда собирали одних лишь отцов, как более покладистых, и те ставили свои подписи в необходимых заявлениях. Но на следующий день пришедшие в школу матери требовали отзыва этих подписей, устраивая бурные сцены протеста...»
В конце концов национал-социалисты отступили. Временно, конечно, вняв словам Гитлера, обращённым, по сути, ко всем немецким родителям: «Вы скоро умрёте, и ваши дети всё равно будут принадлежать нам!» Это он сказал миллионам матерей, им же и награждённых.
Вот уже сто лет без малого одна идеология в России и Европе сменяет другую, но все они враждебны христианству.
Я пишу об этом, памятуя о происходящем на Украине, да и в России тоже в последние 23 года. Кому будут принадлежать наши дети? Этим вопросом мы за последние 100 лет задаёмся не впервые. С ужасом взирали жители русских селений на марширующих по улицам пионеров и комсомольцев - юных богоборцев, которых натравливали на христиан. Но разрушена была лишь «надводная» часть христианского воспитания, ментальность осталась прежней. Нечто подобное произошло и в наше время. Попытки привить презрение к собственной культуре, дискредитировать русскую историю не дали в России заметного эффекта.
Недавно в Петербурге был проведён эксперимент, авторы которого подходили к молодым людям, предлагая за тысячу рублей сказать на камеру: «США лучше России во всём», «Россия - больше не моя родина». Согласились 8 из 50 опрошенных. Конечно, тридцать лет назад таких нашлось бы значительно меньше. Может, ни одного бы не нашлось, но очень многие отказались бы из страха. Сейчас бояться совершенно нечего. Не могу сказать, что эксперимент был безупречен с этической точки зрения. Его инициаторы - сами почти мальчишки, наверное, пока не понимают, что провоцировать людей - худой метод. Но речь здесь о другом. Понравилось поведение отказавшихся.
- Всё равно не узнают, - увещевали организаторы акции.
- Нет, - отвечал парень.
- Почему?
- Не скажу просто.
- Не скажу даже за пять тысяч долларов, - отвечал другой.
- Это очень плохо, - попытались объяснить авторы эксперимента ещё одному отказавшемуся.
- Нет, это очень хорошо, - ответил он.
- У меня все родственники в Германии, но я люблю Россию, - заявляет девушка.
- Я родился в этой стране, я верю этой стране, и она мне нравится, - произносит юноша очень спокойно.
- А за две тысячи? - спрашивают ещё одного парня.
- Тем более, - отвечает он.
Некоторые, отказавшись, улыбаются и даже извиняются. «За что?» - спросите вы. А вот мне это нравится. Ни один из отказавшихся не проявил сомнений, но в то же время - никакой агрессии. Они отвечали очень просто: «Нет». И какая-то чистота и красота были в их поведении. Извинения свидетельствовали, что говорили они не от лица сообщества, «всего народа», «прогрессивной молодёжи» и т. д. - в них не было ничего от тех, кто скачет и кричит. Нет, каждый говорил от своего лица, высказывая личные убеждения. Никаких колебаний, обывательской нерешительности на лицах: «А может, сказать? Тысяча рублей за несколько секунд, ведь это немало». Или: «А вдруг узнают? Страшновато». Всего этого не было в помине, и я любовался этими юношами и девушками, их улыбками, их извинениями, словно они признались в чём-то очень интимном. Так они относятся к Родине.
Но было в этом опросе и нечто пугающее. Я не о его провокационности и не о тех 16 процентах, что всё-таки согласились. Было заметно, что эти молодые люди привыкли жить во враждебной информационной среде, где предложение предать свою страну разлито по экранам телевизоров и кинотеатров, не говоря об Интернете. Но точно так же они привыкли и сопротивляться этому.
Лично для меня религиозная основа подобного отношения несомненна. Помню, во время одного социологического опроса пожилые люди говорили, что молодёжь сейчас неверующая. Часто старшее поколение задаётся вопросом, почему современная молодёжь не верит в Бога. За этим следует ответ: «Раньше запрещалось верить, но люди всё равно верили. Тайно верили... А сейчас это не запрещено, но они не хотят верить». Но это не так, во всяком случае социологи этого не подтверждают. В прошлом году очередное исследование провёл Фонд общественного мнения. Оказалось, что 63 процента молодых людей, от 18 до 30 лет, исповедуют православие, а религиозны - более 70 процентов. Тридцать процентов христиан в этом возрасте - кто чаще, кто реже - причащаются. Это самый высокий показатель среди всех возрастов, даже пожилые подходят к Чаше не столь часто (26 процентов), а люди от 31 года до 60 лет ещё реже (23 процента).
Я не хочу идеализировать молодых, но думаю, что, когда мы умрём, наши дети заменят нас...
Владимир ГРИГОРЯН
