Разговоры о «национальной идее» нередко возникают от суеты и праздности. Но стоит произнести: «Куликовская битва», открывая сердце ветрам победы, - и сразу становится ясным, что объединяющая идея у русского народа давно уже есть... И у её истоков - духовный подвиг монаха, который сумел разглядеть в очертаниях башен белокаменного Московского кремля контуры будущей великой державы.
Академик Б.А. Рыбаков писал о последствиях куликовской победы: «Общерусский подъём сказался в развитии литературы, науки и искусства. Достаточно назвать только одно имя Андрея Рублёва, чтобы почувствовать, каких высот достигла русская культура непосредственно после Куликовской битвы. Крепла идея объединения разрозненных русских земель в мощное единое государство». Сергий Радонежский благословил возрождение Руси.
Ветры куликовской победы разогнали мрак, в народе как будто удесятерились прежде дремавшие силы. Строились новые храмы, появлялись поэмы и сказания о победе... Чудеса Феофана Грека и Андрея Рублёва возвысили Русь. После победы благочестивый князь заложил на реке Дубенке Успенский монастырь и создал храм Рождества Пресвятой Богородицы на могилах павших воинов.
Нелегко осознать всю остроту подвига преподобного Сергия Радонежского и князя Димитрия Иоанновича. Нам из «прекрасного далёка» кажется, что только так и мог поступить князь московский: встать на защиту Отечества, броситься в сражение...
А ведь история знает немного примеров самоотверженного сопротивления сильному агрессору. У захватчика всегда есть преимущество первого хода, инициатива... Вспомним историю великих завоеваний - от Кира до Третьего рейха. Как часто народы сдавались им без боя. А Димитрий выбрал смертельный бой «за други своя» и за будущее Руси. Гибели он не страшился, живота своего не щадил.
С многовековой исторической дистанции для нас неудивительно, что Сергий Радонежский благословил князя на сражение с войсками Мамая. Но представим себе: это случилось во времена, когда русские княжества пребывали в зависимости от Орды и от Великого княжества Литовского. И только православная церковь объединяла разобщённый, неприкаянный народ. И преподобный Сергий, всегда отказывавшийся от власти, от митрополичьей кафедры, стал вождём православного народа. Благословив на битву, он принял на себя ношу - непосильную.
Что объединяло русских? Не было единого государства, не было самодержца. Общественный уклад, культура, язык - в те годы эти понятия оставались размытыми. А крестное знамение объединяло. И память о предках.
Нам скажут: а может ли православный монах благословлять на битву, на кровопролитие? Ведь Родина монаха - царство Божие, разве может он обожествлять соблазны гибнущего сего века - такие, как любовь к Отечеству? Не слишком ли земным, не слишком ли мирским был наш игумен? Не заигрался ли в политику? Эта логика, доводящая христианство до толстовства, знакома нам.
В Евангелии действительно ничего не сказано о любви к Родине, а некоторые положения Писания можно трактовать и в антипатриотическом духе. Но Писание было дополнено Священным преданием. И любовь к Отечеству, к своему народу и государству - святыня, дополняющая христианские ценности. Быть может, преподобный Сергий особенно дорог русскому сердцу именно потому, что в его судьбе пересеклись эти линии: Евангелие, Предание, Родина. Ведь его патриотизм бескорыстен: мы знаем, что Сергий был не властолюбив, в его житии немало свидетельств о подлинном смирении. Иноки Сергия Радонежского и князь Димитрий шли на смертный бой - и преподобный Сергий видел, что в те дни их вера была сильнее, чем до роковых дней. Боевое испытание помогло истребить в душах всё лишнее, греховное - то, что вылупливается из эгоизма. Иван Ильин писал: «Воин, как носитель меча и мироприемлющего компромисса, нуждается в монахе как в духовнике, в источнике живой чистоты, религиозной умудрённости... И самый меч его становится огненною молитвою. Такой Димитрий Донской у Св. Сергия перед Куликовой битвой». Из отцов нашей Церкви преподобный Сергий ближе всех к жертвенной героике воинского подвига. А Россия - страна воинская...
В монашеской келье рождался воинский и духовный подвиг, преобразивший православную, свободную от иноземных завоевателей Русь. Именно на Куликовом поле были заложены победные традиции христолюбивого воинства. А московская дружина времён Димитрия Донского состояла из опытных бойцов, прошедших огонь и воду. Воинское ремесло они знали досконально. Но, чтобы тягаться с Мамаем, одной дружины недостаточно, тут должен подняться народ.
Сохранилась легенда: двигаясь навстречу врагу, близ Коломны, князь Димитрий услышал глас, предрекший ему заступничество Богоматери в походе. А потом была обретена Донская икона...
«Лепо есть нам, братие, положити главы своя за правоверную веру христианскую, да не прияти будут грады наши погаными, не запустеют святии Божии церкви, и не рассеяни будем по лицу всея земли, да не поведены будут жёны наша и дети в полон, да не томимы будем погаными по вся дни, аще за нас умолит Сына своего Пресвятая Богородица», - говорил Димитрий своему воинству, вспоминая слова преподобного Сергия.
Он понимал, что идёт на смерть. И чудом выжил на бранном поле. После боя князя искали среди мёртвых, он и впрямь лежал без сознания, сбитый с ног в бою. Только весть о победе вернула Димитрию силы.
Благословение Сергия Радонежского стало для нас образом Победы. И в этом - ещё одно объяснение бессмертия основателя Свято-Троицкой лавры. Образ победы как национальной идеи - центральный для всей русской героики, получил импульс для развития именно в ходе осмысления Куликовской битвы. С этого времени русская героика - это героика победителей, людей, стремящихся к победе как к достижимому идеалу. Таким героям свойственна мобилизационная психология: они способны ярко проявить себя в экстремальной ситуации, совершить чудо, активизировав для этого все силы, все скрытые в человеке резервы.
Сражение с ордами Мамая - это ещё и эпическая драма истории. Современный исследователь пишет:
«Куликовская битва - яркая вспышка той материальной и духовной энергии, которая была накоплена созидательным и ратным трудом нескольких поколений русских людей. Составляющими той великой силы, которая на Куликовом поле надломила вековое могущество Орды, были повседневный, упорный труд крестьянина и ремесленника, горячее слово патриота-проповедника, доблесть воина и мастерство художника».
Битва 8 (21) сентября 1380 года, с которой отсчитывают историю великорусского народа, остаётся лучшим примером симфонии Церкви, государства и культуры. И преподобного Сергия Радонежского называют родоначальником земли Русской именно потому, что был он духовным отцом куликовской победы.
Олицетворяли победу герои Непрядвы - благословлённые преподобным Сергием его духовные дети, иноки Александр Пересвет и Андрей Ослябя.
Глядя на них, каждый ратник понимал, что это священная война. Пересвет начал битву поединком с ордынским богатырём Челубеем, в котором погибли оба противника. А Ослябя первым ринулся в бой и погиб, подав пример оцепеневшему воинству. Не столь важно, насколько историчен этот сюжет. Иногда легенда важнее документа, потому что она вдохновляла поколение за поколением, она созидала Россию.
Предание об этих подвигах стало ясной метафорой взаимоотношений Церкви, государства и народа. Примером благочестия, ревностным служением Церковь вдохновляла, придавала силы - как святой чудотворец Алексий, митрополит, святитель Московский, по выражению автора Жития, «душа советов и дел князя Димитрия». И - как Сергий Радонежский, подаривший русскому народу не только победу, но и мерный свет монастырей, очагов православного благочестия Московской Руси.
После Мамаева побоища ордынское иго ослабло, но не прекратилось. В 1382 году Москву разорит хан Тохтамыш... Но поражения не могли вытравить память о куликовской победе, и объединение русского народа стало неизбежным.
http://www.lgz.ru/article/-28-6471-16-07-2014/mech-i-molitva/
