Две круглых даты всероссийски любимых поэтов-воронежцев соседствуют: 3 октября исполнилось 190 лет со дня рождения Ивана Саввича Никитина (1824-1861), а 15 октября - 205 лет со дня рождения Алексея Васильевича Кольцова (1809-1842).
Эти поэты располагаются рядом не только во времени и географии, но и в наших сердцах, в русских антологиях поэзии, песен, романсов. Стихи И. Никитина и А. Кольцова, как и Н. Некрасова, А. Пушкина, М. Лермонтова, все еще передаются от поколения в поколение как предание, входят в кровь и плоть русского человека. Молодой поэт и публицист Ирина Ушакова, уроженка тверского поселка Оленино, в частной переписке вспоминает: «Мой дедушка говорил по утрам моему маленькому сыну кольцовское: "Что ты спишь, мужичок? Ведь весна на дворе..." И в том, что дед его так журил, была и отеческая забота, и нежность к чадам, и напоминание о том, что труд красит человека, облагораживает, вдохновляет, и доверие природе, которая в ответ не может не благоволить нам. И была еще в этих словах какая-то былинная сладкая грусть, что ведь это вечное: и мужичок, и весна. А всего-то две строчки, написанные почти двести лет назад».
Эта преемственная реплика важна и показательна, поскольку принадлежит человеку нового поколения. Вот, словно в нерасторжимой связке, слова молодой писательницы и о Никитине: «Первая моя книга - и сейчас любимая. Мне четыре года. Помню тепло от печи, свет от пяти окон в просторной бабушкиной горнице. В кухне зашумели разговоры. Это приехал мамин крестный, прошел в калитку, скользнув под яблоневую ветвь, поднялся на крыльцо, и вот в моих руках - его дорогой подарок, «стихи». Открываю наугад новенькую книгу и вижу рисунок: в калитку входит господин в черном цилиндре. Опираясь на трость, он оглядывает заросли сада перед домом и, наверное, слушает пение птиц. Я долго глядела на этого господина и на заросший сад - в тонкой брошюре Ивана Никитина, изданной в 1982 году. Это была иллюстрация к стихотворению "Первый гром прогремел"».
Напомним, что стихотворение заканчивается такими строками:
Стал уютней, светлей уголок мой теперь: Этой кроткой семьи новоселье, Может быть, после смут, и борьбы, и потерь Предвещает мне мир и веселье!Написано словно для нас, сегодняшних, живущих в грозовые времена. А какие времена в России - не грозовые?
И.С. Никитин в 1859 г. напишет из Воронежа в письме Н.И. Второву: «Где это золотое время, когда, бывало, при закате солнца мы бродим с Вами по полям, говорим о том, что облагораживает душу; между тем в синеве звучит над нами веселая песня жаворонка, тучки горят в огне, поле застилается туманом, рожь засыпает, и запах созревающего колоса разливается в свежем вечернем воздухе... Невозвратное время! Теперь уже не с кем побродить мне по полям».
Никитин - поэт провинциального простонародья, сочинивший песню, которую знала вся Россия, и русское сердце до сих пор отзывается ей: «Ехал из ярмарки ухарь-купец...».
Нам сегодня пора вспомнить, что русского человека гнал трудиться не «план пятилетки», а призывала сама природа, рождавшая в нем песню, которую и вынесли из народных глубин Кольцов и Никитин, «подслушали» М. Глинка, П. Чайковский, С. Рахманинов. На стихи Кольцова, вобравшие в себя дыхание русской природы и русского характера, общенародную мудрость, написаны произведения Н. Римского-Корсакова, М. Мусоргского, А. Даргомыжского, много писал М. Балакирев (помните «Обойми, поцелуй...»?). Популярным романсом стали стихи Кольцова «Разлука» (1840), впоследствии положенные на музыку А. Гурилевым.
На слова Никитина тоже написано более 60 песен и романсов известными композиторами - Н. Римским-Корсаковым, В. Калинниковым и другими.
Как Кубанский казачий хор исполняет его «Русь»!
Это ты, моя Русь державная, Моя родина Православная! Широко ты, Русь, По лицу земли В красе царственной Развернулася!У Никитина, как и у его старшего товарища Кольцова, поэзия народно-песенная: «Старый мельник»... «У кого нет думы». А вот «Гнездо ласточки»: «Одна певунья-ласточка, Под крышей обжилась, Свила-слепила гнездышко, Детьми обзавелась...» У Никитина - живо понятие «любить», равносильное «жалеть»; так он и о жаворонках пишет, и о «сохе-матушке», и «зреет рожь - тебе заботушка», и «хлеб поспел - тебе кручинушка». Эти слова ласкают русское сердце и в наш железный век. Так бабушки наши говорили. Поэзия была их домом.
Критик В.Г. Белинский скажет о Кольцове: «Он носил в себе все элементы русского духа, в особенности - страшную силу в страдании и в наслаждении, способность бешено предаваться и печали, и веселию, и вместо того, чтобы падать под бременем самого отчаяния, способность находить в нем какое-то буйное, удалое, размашистое упоение». Но и Белинский не все сразу понял: в 1835 г. сказав о Кольцове, что «он владеет талантом не большим, но истинным, даром творчества не глубоким и не сильным, но неподдельным и ненатянутым», после смерти поэта в 1846 г. назвал его «гениальным талантом». И стал в краткой жизни Кольцова другом ему.
* * *
Алексей Кольцов родился в семье прасола, учился в уездном училище, но не кончил и двух классов: отец заставил его помогать в своих торговых делах. Разъезжая в степи с гуртами скота, ночуя под открытым небом, Кольцов с 16 лет начал сочинять стихи. Перенеся несчастную любовь к крепостной прислуге, горничной Дуняше, девушке редкой красоты и чуткости, проданной его отцом донскому помещику в отдаленную казацкую станицу, юный поэт слег в горячке и едва не умер.
На заре туманной юности Всей душой любил я милую: Был у ней в глазах небесный свет, На лице горел любви огонь. Что пред ней ты, утро майское, Ты, дубрава-мать зеленая, Степь-трава-парча шелковая, Заря-вечер, ночь-волшебница.В 1825 г. Кольцов приобрел на базаре сборник стихов И. Дмитриева и пережил глубокое потрясение, познакомившись с «русскими песнями» «Стонет сизый голубочек», «Ах, когда б я прежде знала». Он убежал в сад и стал распевать в одиночестве эти стихи, уверенный в том, что все стихи - песни, что все они поются, а не читаются. Кольцову было 24 года, когда московский философ и поэт Н. Станкевич опубликовал в «Литературной газете» одну из его песен. Тогда же была выпущена первая книга его стихов.
В 1836 г. Кольцов по торговым делам был в Петербурге и побывал на «олимпиадинском чердаке» В. Жуковского в Шепелевском дворце - с П. Вяземским, В. Одоевским, И. Крыловым. Завел дружбу с художником А. Венециановым, появился на знаменитых литературных вечерах у профессора П. Плетнева. Особое впечатление на Кольцова произвело знакомство с А. Пушкиным и беседы с ним о литературе. Пушкин напечатал в своем журнале «Современник» стихотворение воронежца «Урожай». Потрясенный безвременной кончиной Пушкина, Кольцов посвятил его памяти стихотворение «Лес» (1837), в котором «через эпический образ русской природы передает богатырскую мощь и национальное величие поэтического гения Пушкина».
Летом 1837 г. Кольцова навестил в Воронеже поэт В. Жуковский, сопровождавший наследника престола в путешествии по России. Но в мещанской будничной провинции поэт был одинок. «Тесен мой круг, грязен мой мир; горько жить мне в нем; и я не знаю, как я еще не потерялся в нем давно». Заболев чахоткой, при полном равнодушии невежественного и жестокого отца А. Кольцов скончался тридцати трех лет от роду.
Песням Кольцова нельзя подобрать какой-либо «прототип» среди известных фольклорных текстов. Он сам творил песни в народном духе, овладев им настолько, что в его поэзии воссоздается мир народной песни, сохраняющий все признаки фольклорного искусства, но поднимающийся в область собственно литературного творчества. Свежо, словно сегодня написано:
Ах ты, степь моя, Степь привольная, Широко ты, степь, Пораскинулась, К морю Черному Понадвинулась!Поэзия Кольцова оказала большое влияние на русскую литературу. Под обаянием его «свежей», «ненадломленной» песни находился в 1850-е А. Фет, народно-крестьянские мотивы Кольцова развивали Н. Некрасов и его последователи, в ХХ в. песенные традиции Кольцова были подхвачены М. Исаковским, А. Твардовским и другими.
Памятник Кольцову в Воронеже
* * *
Иван Никитин родился на 15 лет позже Кольцова, в мещанской семье. Когда его земляк умер, 19-летний Никитин только входил в жизнь. Известно его стихотворение «У могилы Кольцова»: «Опадает листва на могилу Кольцова, Умирают слова и рождаются снова...»
Оригинальная и существеннейшая черта поэзии Никитина - правдивость и простота, доходящие до самого строгого воспроизведения житейской прозы, поэт совершенно свободен от каких бы то ни было нарочитых эффектов и праздного красноречия. Все стихотворения Hикитина посвящены либо природе, либо людской нужде. В одном из писем поэт называет природу - необходимый и единственный источник мира и утешения своей «нравственной опорой», «светлой стороной жизни»: она заменяла ему живых людей.
И.С. Никитин
Иван учился в духовном училище и семинарии, из-за расстроившихся дел отца учиться в университете ему не привелось, и он вынужден был сделаться сидельцем в лавке. Отрочество и ранняя молодость Hикитина представляют печальную картину одиночества, «беспрестанных обид самолюбию», изображенную им впоследствии в поэме «Кулак» (1857). Мать поэта, не выдержав семейного деспотизма и пьяных выходок мужа, скончалась, когда сын еще не вышел из отроческого возраста.
Позже Никитин писал:
Я помню ночь: перед моей кроваткой, Сжав руки, с мукою в чертах, Вся бледная, освещена лампадкой, Молилась мать моя в слезах. Я был в жару. А за стеною пели. Шел пир семейный как всегда. Испуганный, я вздрагивал в постели.Среди товарищей Никитин оставался нелюдимым и одиноким. Случайно узнал о Шекспире, Пушкине, Гоголе и Белинском и читал их украдкой, с усердием. На даровитого мещанина особенно сильное впечатление произвели песни земляка Кольцова; Никитин решился обратиться со своими стихотворными опытами в редакцию «Воронежских губернских ведомостей». То самое патриотическое стихотворение «Русь» (про Русь державную) нашло благосклонный прием, и с того времени началась популярность молодого поэта. По успешном издании книги своих стихотворений он получил ссуду под полное собрание сочинений и открыл книжную лавку, сделавшуюся центром воронежской интеллигенции. На просп. Революции в Воронеже сегодня имеется мраморная доска с надписью: «В этом доме была книжная лавка-библиотека поэта И.С. Никитина (1859-1861 гг.)».
В круг Никитина вошел молодой учитель Алексей Суворин (в нынешнем году отмечали 180 лет со дня его рождения) - уроженец села Коршево Бобровского уезда Воронежской губернии, тогда вольнодумец и чуть ли не либерал (а кто не вольнодумец в молодости!), а потом - столп русского консерватизма. Он привязался к этим «бородатым воронежским острословам, хмельным спорам, журнальным новинкам и потрепанным книгам».
Памятник Никитину в Воронеже
Но в столицах, куда Никитин ездил по книжным делам, он не знакомился с литераторами, ему было неинтересно; следы семинарской отчужденности и долголетней борьбы с нуждой оставались неизгладимыми.
Умер поэт в 37 лет. Знаменитая элегия стала своеобразным завещанием, выбитым на его могильном памятнике:
Вырыта заступом яма глубокая, Жизнь невеселая, жизнь одинокая, Жизнь бесприютная, жизнь терпеливая. Жизнь, как осенняя ночь, молчаливая, Горько она, моя бедная, шла. И, как степной огонек, замерла.В Воронеже теперь ежегодно проводятся праздники поэзии - Кольцовско-Никитинские дни. Своим литературным авторитетом край изначально обязан им - Алексею Кольцову и Ивану Никитину, похороненным рядом в воронежском «Литературном некрополе» и подарившим золотые стихи каждому русскому человеку.
Ежегодно в октябре у Литературного некрополя Воронежа, где покоятся оба поэта, проводятся Кольцовско-Никитинские чтения
__________
Фото - http://riavrn.ru/news/voronezhskie-poety-i-shkolniki-na-literaturnom-nekropole-chitali-stikhi-koltsova-i-nikitina-/
http://www.ritmeurasia.org/news--2014-10-16--chut-primetna-tropinka-rosistaja...-15030
