10 мая 1924 г., 90 лет назад родилась Юлия Владимировна Друнина
Юлия Друнина родилась в победном, как потом оказалось, мае, в Москве. Отец - учитель истории, мать - школьный библиотекарь. Училась в московской школе № 131, где преподавал её отец. Простая московская нормальная семья. После начала Великой Отечественной войны в семнадцатилетнем возрасте Юля записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста), работала санитаркой в госпитале. Вместе с семьёй, как и многие, была эвакуирована в Заводоуковск. С Приуралья Друнина ушла на фронт. Опять отправилась на Запад, участвовала в строительстве оборонительных сооружений под Можайском. Наконец, русая и юная красавица стала санитаркой пехотного полка - «по пахоте ползёт пехота».
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
Взыскательный читатель поэзии видит, что никаких тут перлов, находок - нет. Это честная и суровая поэзия в некрасовском стиле. Но такая и нужна была тогда народу. Но самое потрясающее - нужна оказалась и после. Самые большие заказы книг были у Юлии Друниной. Она даже опережала популярного Р. Рождественского, который звучал из каждого телевизора своими песнями. Друнина и тут бросила вызов. Не все знают, что песни, звучавшие в фильме «Человек-амфибия», написаны ею: «Эй, моряк, ты слишком долго плавал...»
Но что они по сравнению со стихами, новыми книгами? Миллион заказов! Она, нищая, пришедшая с войны в шинели в Литературный институт, была бы самой состоятельной поэтессой мира. Мы в нашем журнале публиковали воспоминания поэта-фронтовика Николая Старшинова - первого мужа Юлии Владимировны - об их бедной, но прекрасной послевоенной молодости.
Мне много раз пришлось общаться с этой обаятельной женщиной, вместе с ней ездить с командировками по стране, выступать - от Керчи до Находки. Однажды она меня даже спасала на Дальнем Востоке после застолья с обилием экзотических непривычных яств. Спокойно, деловито, ласково, как на фронте. Помню, в той же поездке руководительница, секретарь Союза писателей СССР Римма Казакова говорила мне: «Вот загадка - Юлия Друнина. Приехали в Германию: она же в них стреляла! - на каждом шагу с почтением: фрау Друнина, фрау Друнина - не отходили...» А какая тут загадка? Немцы чтут достойного соперника и почитают силу таланта и воли. Как раз воли-то (а вернее, веры!), когда рухнул её любимый Советский Союз, Друниной и не хватило. Мы тут её на этих страницах и укоряли, и жалели, и оправдывали...
Самое время сегодня сказать о неизбывной любви Юлии Друниной к Крыму. Ну, кто его не любил? Море, курорты, бывший писательский Коктебель (кстати, надо вернуть и сделать российским Домом творчества!), но Друнина полюбила военно-партизанский Крым, встречалась с ветеранами, ходила по потаённым тропам, изучала битвы за перевалы.
Старый Крым
Куры, яблони, белые хаты -
Старый Крым на деревню похож.
Неужели он звался Солхатом
И ввергал неприятеля в дрожь?
Современнику кажется странным,
Что когда-то, в былые года,
Здесь бессчётные шли караваны,
Золотая гуляла Орда.
Воспевали тот город поэты,
И с Багдадом соперничал он.
Где же храмы, дворцы, минареты? -
Погрузились в истории сон...
Куры, вишни, славянские лица,
Скромность белых украинских хат.
Где ж ты, ханов надменных столица -
Неприступный и пышный Солхат?
Где ты, где ты? - ответа не слышу.
За веками проходят века.
Так над степью и над Агармышем
Равнодушно плывут облака...
В этом стихотворении поэт мучается, задаёт неудобные вопросы, сомневается... И мы на том же пути.
О, нам ещё такое предстоит, Юлия Владимировна!
Александр Александрович БОБРОВ
http://www.russdom.ru/node/7628
Юлия Друнина родилась в победном, как потом оказалось, мае, в Москве. Отец - учитель истории, мать - школьный библиотекарь. Училась в московской школе № 131, где преподавал её отец. Простая московская нормальная семья. После начала Великой Отечественной войны в семнадцатилетнем возрасте Юля записалась в добровольную санитарную дружину при РОККе (Районное общество Красного Креста), работала санитаркой в госпитале. Вместе с семьёй, как и многие, была эвакуирована в Заводоуковск. С Приуралья Друнина ушла на фронт. Опять отправилась на Запад, участвовала в строительстве оборонительных сооружений под Можайском. Наконец, русая и юная красавица стала санитаркой пехотного полка - «по пахоте ползёт пехота».
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
Взыскательный читатель поэзии видит, что никаких тут перлов, находок - нет. Это честная и суровая поэзия в некрасовском стиле. Но такая и нужна была тогда народу. Но самое потрясающее - нужна оказалась и после. Самые большие заказы книг были у Юлии Друниной. Она даже опережала популярного Р. Рождественского, который звучал из каждого телевизора своими песнями. Друнина и тут бросила вызов. Не все знают, что песни, звучавшие в фильме «Человек-амфибия», написаны ею: «Эй, моряк, ты слишком долго плавал...»
Но что они по сравнению со стихами, новыми книгами? Миллион заказов! Она, нищая, пришедшая с войны в шинели в Литературный институт, была бы самой состоятельной поэтессой мира. Мы в нашем журнале публиковали воспоминания поэта-фронтовика Николая Старшинова - первого мужа Юлии Владимировны - об их бедной, но прекрасной послевоенной молодости.
Мне много раз пришлось общаться с этой обаятельной женщиной, вместе с ней ездить с командировками по стране, выступать - от Керчи до Находки. Однажды она меня даже спасала на Дальнем Востоке после застолья с обилием экзотических непривычных яств. Спокойно, деловито, ласково, как на фронте. Помню, в той же поездке руководительница, секретарь Союза писателей СССР Римма Казакова говорила мне: «Вот загадка - Юлия Друнина. Приехали в Германию: она же в них стреляла! - на каждом шагу с почтением: фрау Друнина, фрау Друнина - не отходили...» А какая тут загадка? Немцы чтут достойного соперника и почитают силу таланта и воли. Как раз воли-то (а вернее, веры!), когда рухнул её любимый Советский Союз, Друниной и не хватило. Мы тут её на этих страницах и укоряли, и жалели, и оправдывали...
Самое время сегодня сказать о неизбывной любви Юлии Друниной к Крыму. Ну, кто его не любил? Море, курорты, бывший писательский Коктебель (кстати, надо вернуть и сделать российским Домом творчества!), но Друнина полюбила военно-партизанский Крым, встречалась с ветеранами, ходила по потаённым тропам, изучала битвы за перевалы.
Старый Крым
Куры, яблони, белые хаты -
Старый Крым на деревню похож.
Неужели он звался Солхатом
И ввергал неприятеля в дрожь?
Современнику кажется странным,
Что когда-то, в былые года,
Здесь бессчётные шли караваны,
Золотая гуляла Орда.
Воспевали тот город поэты,
И с Багдадом соперничал он.
Где же храмы, дворцы, минареты? -
Погрузились в истории сон...
Куры, вишни, славянские лица,
Скромность белых украинских хат.
Где ж ты, ханов надменных столица -
Неприступный и пышный Солхат?
Где ты, где ты? - ответа не слышу.
За веками проходят века.
Так над степью и над Агармышем
Равнодушно плывут облака...
В этом стихотворении поэт мучается, задаёт неудобные вопросы, сомневается... И мы на том же пути.
О, нам ещё такое предстоит, Юлия Владимировна!
Александр Александрович БОБРОВ
http://www.russdom.ru/node/7628
