-
Не, ну не дуры, а?! - заорал Кари, бросая
трубку: трубка разлетелась на асфальте вдребезги.
- «Я в офисе привыкла работать!»,
«Мне на воздухе находиться вредно!»,
«У вас там земля и негигиенично!» -
передразнил он гневно недавних собеседниц. -
Тупицы толстые! Кабинеты-офисы им подавай! А
клубнику, поди, поедают - думают, поди, что она
прямо в упаковке на деревьях вырастает.
Тут скромный финский труженик вновь обрел известное финское спокойствие и обратился ко мне:
- Вот, смотри. Весна наступает вовсю. Работы, сам видишь, невпроворот. Я один просто не успеваю. Жена не в счет - она бухгалтерией заведует, и так слабая. Вывод: на всё теплое время года я должен нанимать работников, желательно таких, которые от работы не бегают. Желательно понимающих по-фински. Ага, подал объявление в нашу местную газету с таким примерно содержанием: «Требуются трудолюбивые помощники для работы в поле и в лесу». Я человек известный в округе - все знают, что с оплатой не подведу, да и не принято у нас обманывать людей: что заработал - получи. Так ведь не хотят работать-то! Звонят студенты и первым делом спрашивают не о том, что конкретно нужно делать, чем заниматься, а где находится офис, откуда они «будут рулить продажами клубники». Ну постыдились бы хоть немного! Что, так устали от трудов праведных, что только офисным планктоном себя мыслить могут? Совсем сдвинулись. Куда катится Финляндия, ума не приложу. Не, не та нынче молодежь пошла, не та. Вот раньше-то, помню, вставали мы вместе с солнышком и шли с отцом работать... - дальше начался знакомый многим рассказ про то, как раньше вообще всё хорошо было: и солнце теплее, и зима холоднее, и деревья зеленее - не то что нынче. А молодежь вообще испортилась, никакой на нее надежды не осталось.
Песня-то знакомая, но каждый год Кари дополняет ее новыми куплетами. Кари Каяноя - скромный финский труженик, скромный финский миллионер и фермер по совместительству. Точнее будет сказать, что миллионером он стал, во-первых, из-за того, что фермер, во-вторых, потому что скромный, и в-третьих, потому что, несмотря ни на какие новые куплеты в адрес молодежи современной, он ее, эту молодежь, очень даже любит, приглашает к себе на работу и учит уму-разуму, за что молодежь разных наций ему благодарна до невозможности.
Началось с того, что, обнаружив новые способности земли, которой владеет, Кари вовсю занялся выращиванием клубники: спрос на нее огромный, ягода вкусная и полезная - почему не заняться, а заодно не заработать? Очень даже можно. В одиночку, как уже говорилось, работать скучно - призвал на помощь сначала соотечественников, а потом уже всех кому не лень. Ну, тех, кому не лень, оказалось значительно больше: в разбалованных соотечественниках-лентяях Кари сначала сильно разочаровался, а потом смирился: такова, - говорит, - наша финская селяви. Может, со временем поумнеют - будут приезжать в село. Хотя бы и заработать.
Надежда, между прочим, потихоньку оправдывается: всё чаще стали заглядывать на ферму к Кари гости-соседи из Турку - кто-то детей привозит посмотреть на настоящую жизнь, кто-то сам вдруг решил приблизиться к природе. И все - обязательно за клубникой. Но в работники так пока никто из соседей не просится - смотрят, как другие работают. Национальная, - считает Кари, - финская забава. Ну, пришлось попытаться переубедить - не получилось:
- Русские ребята и эстонцы вон как работают - я сам за ними едва поспеваю!
Одно из главных условий благосостояния, уверен Каяноя, - это собственный труд.
- Мне, видишь ли, стыдно было бы жить, получать прибыль, разъезжать по заграницам да курортам, а самому превращаться постепенно в ленивую скотину. Да, деньги, слава Богу, есть, но, во-первых, их наличие всегда призрачно и шатко, а во-вторых, они имеют целью не самолюбование, а правильное ими распоряжение. Я, может, формулу вывел: не человек для денег, а деньги - для человека! - гордо так сообщил, потом раза два еще эту формулу повторил для закрепления.
Это, пожалуй, был единственный случай, когда Кари хоть как-то позволил себе обозначить при других свою, скажем так, платежеспособность: он действительно очень скромный человек. Те брезгливость, глупое тщеславие, чванство, что мы, быть может, привыкли видеть, насмотревшись на иных «обеспеченных», ему не только не присущи, а и вовсе отвратительны. Проще говоря, «дешевых понтов» у Кари нет: есть честный, зачастую тяжелый труд и простодушная доброта. Некую параллель можно было бы провести между ним и киношным героем Форрестом Гампом, когда тот, обладая весьма и весьма приличным состоянием, косил газоны, но в финском случае уровень все-таки повыше - как минимум, интеллектуальный.
Кстати, об интеллекте, «дешевых понтах» и приличии. Как-то Кари имел неосторожность заключить сделку с одним пареньком, обладающим теми самыми неприятными качествами, которые вызывают отторжение. Вроде бы и паренек небогатый, но амбициозный - дальше некуда. Время тогда было, сами помните, лихое: девяностые годы. Паренек этот предложил Кари «заниматься лесом»: были у него какие-то там связи. Каяноя и согласился: почему не попытаться? Да и паренька, говорит, не понял сразу. Так или иначе, первая сделка состоялась, всё получилось. Решили после нее встретиться, обговорить планы на будущее. К чести Кари нужно сказать, что эта встреча была последней: прогнал он этого паренька взашей.
- Почему, - спрашиваю его, - ты так категорически решил расстаться с деловым партнером-то?
- Да всё очень просто, - отвечает. - Девяностые годы, у вас кругом бедность. До сделки парень ездил на какой-то обычной машине: не сказать, чтобы развалюхе, нет - просто на обычной. А тут приперся ко мне на ферму на новехонькой «тойоте», костюм лоснится, сигара в пасти - воплощение пошлости и пренебрежения к окружающим. И вот скажи: зачем мне такой компаньон?! Я-то, дурак, думал, он деньги на производство потратит, рабочим условия получше создаст, а он - вишь, что выдумал! Не-не-не, не надо мне таких «товарищей»! По мне, так лучше скромно и честно, чем так вот - богато и позорно.
Скромно живя и честно зарабатывая, Кари зимой начинает впадать в финскую тоску: надоедают эти черно-белые зимы. Пить вредно, да и не интересно - они и уезжают подальше. Недавно, вот, слетали в Индонезию. Приехали - новую историю с гордостью поведали:
Кари Каяноя
-
Мы там сидели в ресторане, просто говорили. Все на
нас оглядывались. Потом какие-то мужики не выдержали,
подошли. Спрашивают, кто мы такие. Мы сначала
перепугались, потом говорим правду: финны мы. -
«Да-а?! А где это?» - Ну,
попытались кой-чего объяснить. Те вовсю веселятся и
просят нас говорить по-фински. Да без проблем!
Говорим на родном наречии. А вокруг всё стихло: нас
слушают. Закончили мы наш монолог-диалог и
спрашиваем: в чем дело-то? Оказывается, местным
настолько понравилось звучание финского языка, что
они готовы были его слушать без остановки: как музыку
его слушали. Вот какой у нас замечательный язык!
- воззрился он на меня.
- Ну, ты громко так не рассуждай, - прозрачно намекнул я ему, - тут эстонцы, между прочим, рядом сидят, которые своим языком очень даже дорожат. А еще есть русский язык, который тоже музыкален, - хочешь, Ломоносова процитирую?
Поник своей миллионерской головою, забубнил что-то индонезийское. Но гордость его за родной язык я понимаю и приветствую.
Мы видимся с Кари каждый год - не сказать, чтобы закадычные друзья (север требует постепенности и основательности), но добрыми товарищами стали. Да, я спокойно говорю: «Должен съездить - миллионера проведать. Он меня скромности учить будет». И народ уже не удивляется: есть, оказывается, такие люди, для которых деньги - не смысл существования, а способ радовать других. Клубникой, например, - я всегда с собой ящика два привожу детям в подарок от Кари.
.jpg)
