Мы
о нём не раз писали в нашей газете. Вернее, не столько писали о нём, сколько
приводили его собственные слова, ибо что наша похвала для человека, которого уже
Сам Господь прославил? Куда полезнее послушать не нас, а самого Русского
Златоуста - святителя Феофана Затворника. Его слово сверкает, как небо в
ясный жаркий летний полдень - глазам больно и сердце замирает. И что интересно:
читаешь его слова, и словно исчезает перед тобой и бумага, и типографская
краска, и видишь только самого святителя и слышишь его живой голос. Это, между
прочим, говорит и о замечательном литературном таланте, ибо писать так, чтобы
бумага явственно доносила до читателя твой голос, - это высшая ступень
писательского дара. Кто из русских до этого поднимался? Гоголь, Лесков, Розанов...
А кто ещё? И не вспомнить... И святой Феофан. Причём его-то голос не одним
талантом звучен, но ещё и благодатию Божией...
Можно ли составить его биографию? Сомнительно! Человек, самые деятельные свои годы проведший в затворе, в небольшой келейке, не может похвастаться богатой событиями жизнью. Епископ Феофан всегда бежал от внешней деятельности, пока наконец не удалился в затвор, - и вот там-то и началась его подлинная жизнь. Довольно любопытна история его ухода в затвор. Ему был всего-то 51 год, когда он подал прошение об уходе на покой. Церковные власти удивились: до старости преосвященному Феофану далеко, здоровье у него хорошее, дела в возглавляемой им Владимирской епархии в порядке... С чего бы проситься на покой? По всему казалось, что прошение его не будет выполнено: с какой стати Синод отпустил бы столь исправного, старательного и любимого паствой архиерея? Но - отпустили по внушению Божию. Прощаясь с паствой, святитель сказал: «Не попеняйте на меня, Господа ради, что оставляю вас. Ваша доброта не допустила бы меня переменить вас на другую паству. Кроме внешней необходимости есть необходимость внутренняя, которой внемлет совесть и которой не сильно противоречит сердце... И я буду молиться о вас, буду молиться, чтобы Господь всегда ниспосылал вам всякое благо - улучшал благосостояние и отвращал всякую беду, паче же чтоб устроял ваше спасение. Спасайтесь и спаситесь о Господе! Лучшего пожелать вам не умею. Всё будет, когда спасены будете».
Он не сразу стал затворником. Сперва он тренировался: провёл в затворе целиком Великий пост. Опыт оказался удачным. Тогда он затворился на целый год - душа его и этот труд понесла с лёгкостью. Лишь убедившись в том, что сей подвиг ему по силам, епископ Феофан навсегда затворил за собою двери кельи.
В
келью к нему имели право заходить лишь настоятель монастыря (Вышенской обители -
маленькой, никому не ведомой, бедной) да духовник, да ещё келейник. Иногда
святитель позволял себе выходить из кельи на прогулку - то бишь постоять на
балконе, когда никого нет поблизости. С утра служил литургию (молча!), потом
садился за писание книг и писем. Когда уставал, занимался рукоделием: писал
иконы, был превосходным резчиком и слесарем, отлично знал токарное и столярное
ремесло и сам шил себе одежду... Он считал физический труд отдыхом (да ещё и не
всегда заслуженным). Ел очень мало, почти не спал.
Был он небольшого роста, худощав и очень благообразен. Потом, вспоминая его внешность, люди не могли понять, почему это довольно-таки обычное русское лицо казалось сияющим красотой. А это в нём Дух светился. Святитель получал ежедневно по 20-40 писем и на каждое исправно отвечал - да как отвечал! - непременно давал вопрошающему мудрый совет, облечённый в прекрасные словеса. Есть одно трогательное письмо святителя Феофана к некоему валаамскому монаху, в котором он пишет: «Помолитесь обо мне, грешном, ибо мне время от времени приходит на ум злая мысль, что лучше меня нет в мире писаки». Другой монах просил у Феофана на память (как великую святыню) что-нибудь из его одежды - рясу или сапожки. Святитель отказал наотрез: «За мной столько бесов ходит, что кто-нибудь из них и за одеждой моей увяжется. Прибудет к вам такой подарок, а вы и знать не будете, откуда у вас то или иное бесовское приражение появилось». А ведь сколько работал он и помимо переписки!.. Сколько книг написал, сколько святоотеческих трудов пересказал блестящим русским языком!..
Мудрый человек во всяком деле мудр. Сохранилось удивительное высказывание святителя Феофана о воинском искусстве. В годы Русско-турецкой войны он писал в частном письме: «Зачем это наши, переходя за Дунай, всегда возятся с крепостями?! Мне думается, что, перешедши за Дунай, надобно около крепостей устроить только сильную блокаду, чтобы турки не могли оттуда носа показать; действующею же армиею идти далее без остановки, чрез Балканы - к Константинополю. Вой-ско около крепостей всё будет цело: ибо турки побоятся делать нападения. Надо только устроить, чтоб оно в здоровых местах расположено было и продовольствие получало достаточное. А чрез взятие-то крепостей сколько народа гибнет! Исповедую грех свой, что взялся не за своё дело, излагая всё сие. Но меня сильно занимают эти мысли вот уже сколько времени». Остаётся только пожалеть, что не св. Феофан командовал русской армией...
После его кончины в келии кроме многочисленных духовных книг нашли телескоп, два микроскопа, фотографический аппарат, анатомический атлас, шесть атласов по географии...
Обладая блестящим умом, святитель никогда не переоценивал значение ума для человека. «Умишко надо ногами потоптать, вот как на картине Михаил Архангел топчет сатану. Михаил Архангел - это ум, покорный истине Божией, а сатана - это ум возмутившийся, суемудренный, от которого все революции, и в семействах, и в Церкви...»
Одну комнату в своей келье святитель превратил в храм и освятил его во имя праздника Богоявления. Богоявление - по-гречески Феофания. Святитель Феофан особо чтил этот праздник и преставился в день Богоявления. Скончался неслышно - келейник и не понял, что старца уже нет с ним. Левая рука святителя лежала на груди, правая была сложена как бы для благословения. Когда стали на покойного надевать архиерейское облачение, он явственно для всех улыбнулся. И вообще, не похож он был на мертвеца: все три дня, что лежало его тело в соборе, всем казалось, что святитель спит - чутко, вполглаза, как обычно спал при жизни.
Было это ровно 120 лет тому назад...
А в будущем году Православная Россия отметит 200 лет со дня рождения Вышенского затворника.
Сергей ОЛЬХОВЕЦКИЙ
