В последнее время немало сказано о том, что в российских неправославных религиозных общинах государству и обществу следует поддерживать те направления, которые крепко связаны с нашей страной, опираются на появившиеся внутри нее идеи, тексты, тенденции, школы, структуры. Известно, например, что у нас есть своя, берущая начало еще в дореволюционных временах, традиция толкования ислама, и сегодня в обществе существует высокая степень консенсуса относительно того, что в России нужно поддерживать именно ее. Даже многие российские протестанты - члены сообщества, вроде бы укоренённого исключительно в западной традиции, - сегодня говорят о полезности опираться именно на российский опыт богословия и религиозной практики, сложившихся в общине баптистов, евангелистов, пятидесятников, чья история в стране насчитывает более века.
Впрочем, для нас, православных христиан, исключительно важно посмотреть на самих себя. Если уж мусульмане и протестанты задумываются о том, что делать в случае противоречий между российской и зарубежной традициями, и нередко выбирают российскую мысль, то нам, когда-то воспринявшим веру извне, но ныне имеющим уже более чем тысячелетнюю традицию православной мысли, учености и благочестия, традицию Предания, стоило бы уделять ей первостепенное внимание.
Кому-то мои слова могут не понравиться, но я убежден, что настало время преодолеть «парижское пленение» русского богословия, свежим взглядом посмотреть на соотношение в российском, украинском, белорусском православном интеллектуальном и культурном пространстве тех тенденций, которые были инициированы богословами диаспор XX века, и той традиции, которая возникала в православных странах в период их свободной жизни, когда не было приспособления ни к доминирующему западному окружению, ни к тоталитарным безбожным режимам.
Традиция эта достаточно обширна. Посмотрим хотя бы на социальное богословие Греции, на русскую религиозную философию конца XIX - начала XX века, на многочисленных сербских духовных авторов первой половины XX века. И в первую очередь, следует посмотреть на те мысли и на тот опыт, которые были свойственны русскому Православию, нашим иерархам, нашим духовным школам, нашим известным пастырям на рубеже позапрошлого и прошлого веков.
Особое внимание должно быть уделено наследию новомучеников, которые не случайно пострадали за слово Христовой истины, за бескомпромиссное исполнение Евангелия, за стремление приложить общественную реальность, как предреволюционную, так и послереволюционную, к тому общественному идеалу - идеалу единства, идеалу памятования о Царстве Божием, идеалу соборного измерения веры и церковности, который неизбежно вытекает из православного миросозерцания, из нестесненной, неприспосабливающейся ни к кому верности Христу и Его слову.
Да, нам могут сказать, что веру мы приняли от греков и что богословие, соединенное с греческой философией, является интеллектуально наиболее проработанным. Однако не будем забывать, что в православной традиции большую роль сыграли и другие стили мышления, в частности, еврейский и латинский, при всем нашем несогласии с последующим развитием католичества и иудейства. Не забудем и о том, что русская христианская мысль отнюдь не должна восприниматься как что-то второстепенное по отношению к греческой.
В православной традиции всегда в равной степени почитались разные тексты: от крупных научных богословских трактатов до кратких слов, которые произносили юродивые. Между этими двумя полюсами много другого - соборные определения, литургические тексты, пастырская проповедь, полемика с иноверцами и безбожниками, апологетика, наставления и письма известных духовников, изречения старцев. Все эти явления христианской мысли, безотносительно к их форме, в истории Церкви многажды отражали Божественное откровение. И если мы посмотрим на все это многообразие христианского послания в русской традиции, то мы увидим, что очень часто именно она стремилась быть максимально близкой к Писанию, к откровению Самого Бога, даже если это откровение кому-то в те или иные моменты казалось неудобным, неполиткорректным, слишком острым для успокоенной совести обывателя.
Впрочем, мира в отношениях с теми, кому чужд, неприятен или ненавистен дух благой вести Христа, Бог нам и не обещал. И значит, нужно об истине свидетельствовать, даже если это кому-то очень не нравится и этот кто-то, иногда по прямому наущению врага рода человеческого, побуждает нас молчать или говорить только приятные внешним людям вещи.
Нам, православным христианам Руси начала XXI века, нужно систематизировать и максимально широко распространить то наследие нашей собственной традиции, особенно наследие новомучеников, которое дает ответы на многие стоящие перед богословием и перед самим нашим обществом вопросы. Да, к сожалению, у нас немного интеллектуальных сил. Годы гонений, которые свели православный интеллектуальный слой к нескольким десяткам человек, все еще довлеют над нами. Слишком мало до сих пор у нас людей, способных ко многим годам напряженной интеллектуальной работы и одновременно способных выразить итоги этой работы в простом и ясном, иногда очень коротком послании. Слишком многие люди покинули интеллектуальный слой из-за житейской неустроенности в 90-е годы. Слишком многие полностью предали себя в руки наследников богословия диаспоры, которое во второй половине XX века попыталось объявить себя мейнстримом и продолжает эти попытки до сих пор. Да, христианские мыслители рассеяния сделали очень многое для сохранения веры среди своих пасомых. Однако, по определению, диаспора - это явление достаточно маргинальное в контексте жизни свободных православных народов.
Сегодня очень нужны православные интеллектуалы, способные мыслить независимо и одновременно хранить верность традициям тех народов, которые крепко связаны с евангельской вестью. Нужны люди, способные критически оценить некоторые штампы XX века и помнить о том, что наша главная и единственная лояльность - это лояльность Христу. Да, немаловажно, что о нас скажут люди, но не зря же сказано в Писании: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо, ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6, 26). По крайней мере, это очень плохо, когда речь идет о вопросах, которые касаются Божией правды и человеческих неправд. Нам нужно угождать не миру, но Богу и главное для нас - не что скажут люди, а что скажет Господь, увидев нас на Страшном Суде.
Протоиерей
Всеволод Чаплин,
«Русь Державная», 2013, №
12
http://www.rusderjavnaya.info/
