Приключения калужского стрельца в Европе

В XVII веке Россия, пережив Смуту, могла, казалось бы, немного передохнуть. Однако на юге ни на один год не затихала необъявленная война с Крымским ханством. Этот агрессивный вассал великой Османской империи почти каждую весну посылал целые орды на грабёж южных уездов.

Во время этих набегов в плен захватывались тысячи людей. Огромное степное пространство от Оки до Чёрного моря и от Волги до Днепра называлось «Дикое поле». Пытаясь в буквальном смысле себя отгородить от поползновений татарских мурз, русские возводили в степи грандиозные полосы укреплений - Засечные черты, состоявшие из острогов и крепостей с возведёнными между ними валами, засеками, стенами. На степных укреплениях денно и нощно несли службу «государевы люди»: служилые дворяне, «городовые» казаки, нанятые иностранные офицеры, стрельцы - числом многие и многие тысячи. Перед вами история удивительных, почти фантастических приключений в Европе одного из стрельцов с Засечных черт

Нашего героя звали Иван Семёнович Мошкин, и был он уроженцем Калуги. Кроме пространной челобитной самого Мошкина, поданной им на имя царя Михаила Фёдоровича (1613 - 1645), немало ценного сообщает о нём итальянская брошюра, изданная в 1643 году в Риме. Да-да, наш соотечественник в XVII веке попал и в европейскую прессу!

В том году состоялся очень крупный крымский набег на русские земли. У одного из татарских отрядов произошла стычка со стрельцами, в составе которых был и Иван. В бою Мошкин попал в плен, после чего был увезён татарами в Крым и там продан «в Турскую землю на каторгу», т. е. рабом на турецкие галеры в Турцию (Османскую империю). Пребывать на галерах («на каторге») считалось у русских самым тяжким из возможных жребиев в плену, символом беды и страданий. Гребцы содержались в кандалах в ужасных условиях и безпрестанно «живот свой мучали за тебя, праведнаго государя». Рабом на галерах Мошкин пробыл тяжких семь лет, до осени 1642 года. Историкам известны ещё более ужасающие примеры, когда пленники находились в рабстве 10, 15 и даже 30 лет!

Иван «работал» гребцом на большой галере (галеасе), которой командовал турецкий офицер Анти-паша Мариоль, или Апты-паш-Марьев. Кроме Мошкина, на галере находилось 280 гребцов, из которых около 210 человек - русские. Турецкий экипаж насчитывал вместе с матросами, офицерами, надсмотрщиками и слугами ещё около 250 человек. Имена примерно двух десятков из русских гребцов галеры нам известны благодаря их собственным челобитным (по каждой можно писать отдельный приключенческий рассказ). Дворяне, стрельцы, казаки, крестьяне - ныне они были объединены одним уделом галерных рабов и общим желанием вырваться из иноземного плена...

Мошкин намеревался при удобном случае поднять мятеж на галере, захватить её и уйти в Россию («в православную христианскую веру пойтить»).

Ждать удобного момента Ивану пришлось целых три года, но зато на корабле образовалась организация заговорщиков во главе с Мошкиным: «и стал [я] подговаривать своих товарыщей, всех невольников, чтоб как турок побить и в православную христианскую веру пойтить... мои товарыщи... мне... посягались, что слова моего слушать и ни в чём меня не выдать...» Заговорщики вовлекли в свой замысел почти всех гребцов галеры и имели сообщников даже среди экипажа, причём турки об этом даже не подозревали. И всё это организовал рядовой калужский стрелец!

Многотрудное терпение Ивана и его друзей было вознаграждено - события русской истории дали галерным рабам шанс обрести свободу. Ещё в 1637 году отважные донские казаки дерзким нападением заняли турецкую крепость Азов (Азак, Озов) в устье Дона. Турки долго тянули с карательной экспедицией, лишь летом 1641 года к Азову подошла огромная турецкая армия под командованием Дели Хусейн-паши, собранная со всех концов державы Османов, включая Крым и Албанию.

В Азове к началу осады находились до 8 тысяч казаков, включая женщин. В ходе осады донцы отбили 24 приступа, 4 раза разрушали осадные сооружения турок. Османская артиллерия уничтожила большую часть Азова, но, несмотря на это, взять крепость туркам таки не удалось, а потому 26 сентября 1641 года (по старому стилю) турецкая армия отступила.

Осенью неудачная осада Азова закончилась. В Османской империи в те времена правил султан Ибрагим I (1640 - 1648), который очень круто отнёсся к своим бездарным военачальникам. Как пишет Мошкин, «и турской царь на них опалился и многих пашей четвертовал и вешал, что они города Озоева не достали...». Опасаясь, что он тоже может попасть «под раздачу», Анти-паша Мариоль решил бежать из Стамбула на своей галере («убоялся»).

В ночь с 9 на 10 ноября 1642 года галера Анти-паши скрытно вышла из гавани Стамбула и направилась на запад, по волнам Мраморного моря. Была ясная лунная ночь. Иван решил, что пора действовать. Его замысел был таков: зажечь припасённый порох на палубе, под кормовыми помещениями, где спали турки, затем в условиях пожара и суматохи русские думали освободиться от цепей. В ночной тьме Мошкин, прикованный к кормовой скамье, лег под неё и начал фитилём поджигать порох, а прочие гребцы пытались заслонить его собой от глаз турок. Как назло, порох оказался отсыревшим. Мошкин срочно вызвал на помощь ещё одного сообщника - итальянца Сильвестра из Ливорно, который в ночь мятежа лежал на палубе (турки думали, что спал), и когда стало ясно, что порох не зажигается, то по просьбе Мошкина принёс тлеющих углей в платке.

Ивану наконец-то удалось поджечь порох, хотя при этом он получил сильные ожоги. Раздался взрыв, хотя и не такой мощный, как хотели заговорщики, но 28 турок были убиты или выброшены за борт. На корабле поднялись суматоха и паника, начался пожар. Гребцы, используя подручное оружие, напали на оставшихся турецких солдат.

При взрыве уцелел сам Анти-паша и выбежал на палубу. Здесь следует эпизод поединка между ним и Иваном Мошкиным, достойный приключенческого романа: «И, услышав Апты-паш крик и шум, и выбежал на переднюю лаву, и держит в руках саблю и стал, говорил: "то есте собаки крестьяне-изменники, сядьте, а не вставайте, и что вы то делаете?" И я... Ивашка, учал ему говорить спорно и стал его Апты-паша называть: "то еси сабака турчанин неверный". И проколол я... того Апты-паша саблею в брюхо, и потом его ухватили ближние мои товарыщи и бросили его в море». Во время последующей ожесточённой схватки с другими турками Иван был несколько раз ранен.

Итальянский текст приводит ещё одну сцену схватки с участием Мошкина: «...он подвергся большой опасности, ибо один старый, крепкий турецкий солдат бросился с желанием доконать его, но товарищи вовремя пришли к нему на помощь; турок храбро и упорно сражался с дьявольскою неукротимостью; долго русины не могли одолеть его, пока наконец не пронзили его копьём; он пал со страшным пронзительным криком».
В результате мятежа русские захватили галеру с богатыми трофеями: только наличными на борту оказалось 8000 талеров! И это не считая множества огнестрельного и холодного оружия, дорогих тканей, сёдел, одежды, а также съестных припасов и прочего. Поспешно починив два паруса, русские взяли курс на запад.

Миновав Дарданеллы, галера восставших прошла под парусами и веслами «7 дней и 8 нощей». Миновав Эгейское и Ионическое моря, галера прибыла в сицилийский порт Мессину. Там местные итальянцы и их испанские правители были весьма впечатлены отвагой русских, захвативших турецкую галеру практически на виду столицы Османов. Впрочем, Мошкин и его люди также явили собой проблему для испанской администрации - что с ними делать дальше?

Испанцы решили подумать, а русских пока изолировать, русские оказались в новом плену. Из-за этих перипетий у Мошкина обострились раны и ожоги, и он оказался прикован к постели: «ранен и обгорел и два месяца лечился...»

Испанский вице-король захотел удержать у себя русских, ведь в случае успеха переговоров он получал боевую галеру с храбрым экипажем и умелым капитаном (Мошкиным). Применяя попеременно «кнут и пряник» (угрозы и посулы), испанцы предложили русским перейти на службу Испании: «давал нам гроши и платья и жалованья, чтобы мы служили шпанскому королю». Лично Ивану вице-король обещал «земли... по 20 руб. на месяц». Иначе говоря, калужскому стрельцу Ивану Мошкину испанский вельможа сулил землю и службу в размере 20 русских рублей в месяц, хотя годовое жалованье стрельца составляло всего 5 рублей!

Но тут «эти дикие московиты» подкидывают испанцам сюрприз, когда все дружно... отказываются от испанских предложений! Мошкин записал это лаконично: «шпанскому королю служить не захотели». Переход на службу к нерусскому государю рассматривался в то время в России как государственная и даже религиозная измена, космополитизм считался страшным грехом.

Затем «культурные европейцы» решили всё же отпустить «московитов»: «и отпустили нас совсем, ограбив душею и телом». Казалось бы, любой другой бы впал в отчаяние - ограбленные, в чужой стране, без надежды на помощь! Однако калужский стрелец Иван Мошкин вновь проявляет невероятное, почти фанатичное упорство и твёрдость - он повёл свой отряд в Россию... пешком через половину Европы.

Путь отряда Мошкина пролегал по дорогам Южной Италии. В Вечном городе русские снова вызвали сенсацию, а их рассказ о мятеже на галере был записан каким-то писакой, чтобы спустя несколько месяцев превратиться в уже упомянутую итальянскую брошюру.

Из Рима русские двинулись в Венецию, а потом в Вену - столицу императора Австрии Фердинанда II (1637 - 1657). Полоняниками заинтересовался сам император, который тоже предложил русским остаться и служить ему, суля Мошкину австрийское дворянство: «цесарь крестьянской был нам рад и звал нас на службу и давал нам жалованье большое, а мне, холопу твоему Ивашке, давал поместье». Но, несмотря на щедрость «цесаря», Мошкин и его люди вновь отказываются от предложения устроить свою жизнь на чужбине.

Отряд под руководством Мошкина пересёк Австрию, затем «Венгерскую землю» и прибыл в Варшаву, столицу Речи Посполитой. На польских подводах русские добрались до Вязьмы, первого русского города, откуда местный воевода уже на русских телегах отправил их в Москву. Долгий и трудный путь Ивана Мошкина и его друзей на Родину завершился.

В начале лета 1643 года Мошки и его товарищи подали челобитную на имя царя, в которой рассказали свою фантастическую историю и попросили Михаила Фёдоровича пожаловать их «за полонское нужное терпение своим царским жалованьем, чем тебе... об нас бедных, Бог известит». Прошение о компенсации за плен было в нормах законодательства того времени. Царь к невероятным приключениям своих подданных отнёсся равнодушно и в ответ на прошение велел «тому стрельцу... дать корму по 2 алтына», т. е. Иван был снова принят на стрелецкую службу с «кормом» в 2 алтына, что составляет 12 денег (200 денег составляли 1 рубль). Остальные полоняники получили по несколько денег, крестьяне были освобождены по закону от холопства. На фоне того, что предлагали им за границей иноземные государи, совсем негусто...

Дальнейшая судьба Ивана Мошкина неизвестна. Преодолевший несколько морей и несколько стран, произведший фурор в Европе, калужский стрелец растворился без следа в бурном океане русской истории. Этот человек не был «суперменом» или гением, он был простым русским мужиком, оказавшимся по Божьему промыслу вдали от родных мест. Но раз уж Бог положил ему с товарищами такие испытания, то они преодолевали их с неизменным терпением, упорством и храбростью. Всех их объединяла спокойная уверенность в том, что их мытарства закончатся благополучно, ибо они «христианския веры не покинули», а значит, и Бог их тоже не покинул.

«И шёл я, холоп твой Ивашка, с товарыщи своими через многия земли наг и бос, и во всех землях призывали нас на службу и давали жалованье большое, и мы, холопи твои, христианския веры не покинули, и в иных землях служить не захотели, и шли мы, холопи твои, на твою государскую милость...»

Артур Аминович БОГАТЫРЁВ