В последние дни большой резонанс получила история, приключившаяся с саратовским священником, клириком Духосошественского храма Андреем Евстигнеевым. История чудная, достойная пера сатирика советских времен. Пришли к отцу Андрею крестить девочку, а батюшка возьми да назови имя младенца, которое выбрали для него родители, нехорошим, нетолерантным словом. И это в наши просвещенные, толерантные дни - дни столь трепетного отношения к ближнему!
"Что-то не сильно он к нам, ближним своим, трепетно относится! Ни дать, ни взять - экстремист и антисемит! А еще в рясе...", - с возмущением подумали родители крещаемого ребенка, и это свое возмущение излили в письменной форме прямиком в следственный комитет.
И сделали это сразу после того, как митрополит Саратовский и Вольский Лонгин, к которому они обратились, на жалобу оскорбленных родителей отреагировал - нерадивого священника на ковер пригласил и в служении на два месяца запретил. Словом, поступил с ним по всей строгости. Разве что анафеме не предал и от Церкви не отлучил...
Но разволновавшимся гражданам этого показалось мало, и они решили все же пойти к следователям. А чтобы те в одиночку не скучали, подключили к происшествию саратовские СМИ.
СМИ, ясное дело, обрадовались и принялись активно названивать Владыке Лонгину с требованием прояснить туманное ЧП. Владыка комментарии всем дал и даже епархиальное собрание собрал, на котором предостерег подведомственный клир от повторения подобных происшествий.
И вроде бы можно было поставить в этой истории точку. Но остался еще один комментарий, который митрополит предложил нашему изданию. Комментарий весьма своеобразный, и в целях всестороннего и объективного освещения событий мы решили его опубликовать.
Предполагаем, что найдутся люди, которым этот текст может не понравиться. Возможно, что некоторые даже оскорбятся им до глубины души. Таким лучше сразу забыть о его существовании - во избежание нервного перенапряжения. Ну, а если забыть не удастся, на крайний случай под рукой всегда есть следственный комитет. Пусть он с автором комментария и разбирается...
Роза-Мария
Задумал один житель села Ф., некто товарищ Лебедев, окрестить своего младенца.
Так-то он шел до сих пор против религии. Он церкви не посещал. Ничего такого церковного не делал. И даже, наоборот, имея передовые взгляды, состоял одно время в кружке безбожников.
Но у него в этом сезоне родилась девочка. И вот ее-то он и задумал окрестить.
Вернее, его жена, эта малодушная мать, подбила его это сделать. И не так даже жена, как ее недальновидные родители дали тон всему делу. Поскольку они начали вякать: ах, дескать, некрасиво, если не крестить, дескать, вдруг она вырастет или, наоборот, умрет и будет некрещеная, что тогда.
Ну, несерьезные разговоры политически отсталых людей.
А Лебедев удивительно не хотел крестить свою девочку. Тем не менее душа у него дрогнула, когда на него насели. И он, имея внутренние противоречия, дал свое согласие. Он им так сказал:
- Ладно. Крестите ее. Только мне бы не хотелось, чтобы вокруг этого вопроса шум стоял. Безусловно, я волен распоряжаться своим мировоззрением. Хочу - крещу, хочу, наоборот, - не крещу. Но все-таки разговоры начнутся, пятое-десятое; дескать, крестил все-таки, собачий нос, обратился, дескать, к услугам церкви, дескать, недаром, скажут, дядя его в мирное время у домовладельца служил старшим дворником.
На это жена ему сказала, что если он сам не надерется по случаю крещения дочери, то никакого шуму не будет стоять около этого вопроса.
И вот родители договорились со священником, чтобы тот им окрестил девочку. И тот за пятерку взялся это сделать и назначил им день и час.
А тем временем родители зарегистрировали своего младенца в загсе под именем Роза, получили там мануфактуру и в определенный день явились в церковь для совершения крещения.
А в тот день там крестили еще одного младенца. И наши, ожидая своей очереди, стояли и глядели, как это происходит.
И сам Лебедев, будучи все-таки настроен против религии и имея, так сказать, критический взгляд на все церковное, не мог, безусловно, стоять молча. Он не мог инертно стоять. И он все время задирал батюшку своими колкими замечаниями.
И чего батюшка ни сделает, Лебедев на это ехидно улыбается, а то и просто ему что-нибудь под руку говорит. "Ну, загнусил",- говорит. Или там: "Ну, еще чего придумал..."
Или, глядя на рыжеватую растительность батюшки, вдруг говорит: "Ни одного рыжего среди святых не было... А этот рыжий".
Это последнее замечание вызвало смех среди родственников. Так что батюшка даже на минуту прервал крещение и на всех сердито поглядел.
А когда он взялся за лебедевского младенца, то Лебедев отчасти потерял чувство меры и уже начал открыто долбить батюшку своими ехидными замечаниями.
И даже шутливо, правда, сказал:
- Ну, гляди, борода, чтобы ребенок мой не простыл благодаря твоему крещению. А то я тебе прямо храм спалю.
У батюшки даже руки затряслись, когда он это услышал. Он так сказал Лебедеву:
- Слушайте, я вас не понимаю, если вы пришли сюда меня поддевать, то я на вас удивляюсь. Вы отдаете себе отчет, что получается? В тот момент, когда я держу вашу девочку в руках, заместо очистительной молитвы у меня в душе разгорается против вас злоба и сквернословие, и вот какую путевку в жизнь я даю мысленно вашей девочке. Да, может, теперь ее всю жизнь будет лихорадить, или, наоборот, она станет глухонемая.
Лебедев говорит:
- Ну, если ты мне младенца испортишь, то я тебе все кудри вырву, имей это в виду.
Батюшка говорит:
- Знаешь что. Лучше заверни своего щенка в одеяло и выкатывайся из храма. И я тебе верну твою пятерку, и мы разойдёмся по-хорошему, чем я буду все время такое нахальство слышать.
Тут родственники начали одергивать Лебедева: дескать, заткни, действительно, глотку-то; дескать, обожди, вот выйдешь из храма, и тогда отводи душу; дескать, не задергивай попа, а то он нам, чего доброго, девочку на пол опрокинет. Гляди, у него руки трясутся.
И хотя Лебедева раздирали внутренние противоречия, но он сдержался и ничего такого не ответил священнику. Только он ему сказал:
- Ну, ладно, не буду больше. Веди благородней крещение, длинногривый.
Вот батюшка начал произносить церковные слова. Потом, обратившись к Лебедеву, говорит:
- Какое имя мне произносить? Как вы назвали своего ребёнка?
Лебедев говорит:
- Мы ее назвали - Роза.
Батюшка говорит:
- То есть сколько хлопот вы мне доставили своим посещением. Мало того, что вы меня поддевали, так теперь выясняется, что вы не то имя дали младенцу. Роза - суть еврейское имя, и под этим именем я ее крестить отказываюсь. Заверните ее в одеяло и идите себе из храма.
Лебедев, растерявшись, говорит:
- Еще того чище. То он на ребенка лихорадку нагоняет, то вообще отказывается его крестить. А это имя есть от слова "роза", то есть это есть растение, цветок. А другое дело, например, Розалия Семеновна - кассирша из кооператива. Там я не спорю: есть еврейское имя. А тут вы не можете отказываться ее так крестить.
Батюшка говорит:
- Заверните своего ребенка в одеяло. Я его вообще не буду крестить. У меня в святцах нет такого имени.
Родственники говорят священнику:
- Слушайте, мы же его в загсе под этим именем записали. Что вы, ей-богу, горячку разводите.
Лебедев говорит:
- Я же вам говорил. Вот какой это поп. Он против загса идет. И сейчас всем видать, какое у него нахальное политическое мировоззрение.
Поп, видя, что родные не уходят и ребенка не уносят, стал разоблачаться. Он снял свою парчовую ризу. И тут все увидели, что он теперь ходит в штанах и высоких сапогах.
И он в таком богохульном виде подходит к образам и гасит свечи. И хочет выплеснуть воду из купели.
А в храме, между прочим, находилось одно приезжее лицо. Оно прибыло сюда по делам, для проверки кооператива. И теперь оно нарочно, просто так, от нечего делать, зашло в церковь, чтобы посмотреть, что там и как там сейчас бывает.
И теперь это лицо взяло слово и говорит:
- Я хотя стою против обрядов и даже удивляюсь на темноту местных жителей, но раз ребенка уже развернули и родители горят желанием его окрестить, то это надо исполнить во что бы то ни стало. И чтобы выйти из создавшегося положения, я предлагаю вашего ребенка назвать двойным именем. Например: у вас оно Роза, а тут, например, оно пускай Мария. И вместе это дает Роза-Мария. И даже есть такая оперетка, которая нам сигнализирует, что это в Европе бывает.
Поп говорит:
- Двойных имен у меня в святцах нету. И я даже удивляюсь, что вы меня этим собираетесь сбить. Если хотите, я ее Марией назову. Но Роза - я даже мысленно произносить не буду.
Лебедев говорит:
- Ну, пес с ним. Пущай он тогда ее Марией назовет. А после мы разберемся.
Батюшка снова надел свою ризу и быстро, в течение пяти минут, произвел всю церковную операцию.
Лебедев беседовал с приезжим лицом и благодаря этому никаких своих замечаний по поводу действий попа не вставлял. Так что все прошло вполне благополучно.
Но надежды Лебедева - чтобы не было шуму вокруг этого вопроса - не оправдались. Как видите, сия история попала даже в печать. И не напрасно. Не ходи по церквам, если твое мировоззрение не дозволяет. А уж ежели пришел в храм - веди себя прилично и не задергивай батюшку глупыми замечаниями.
Михаил Зощенко, 1938 год
http://www.vzsar.ru/print/special/v-zaschity-oskorblennyh
