Раннее утро. Вершина Афона. Над морем, на высоте около 2030 метров, возвышается мраморная скала, а на ней Православный Крест и храм в честь Преображения Господня.
Проснулся затемно, часа в четыре, видимо уже вошел в афонский ритм жизни. Здесь монахи живут по византийскому времени и основная молитва у них приходится на ночь. Молятся все: двадцать монастырей, скиты, кельи и каливы. Молитвенное место отшельников пещера или какое либо другое неприхотливое укрытие. Монахи молятся за мир, за людей. Их молитва слышна Игуменье Афона, Матушке Богородице и, конечно же, доходит до Отца Небесного.
Вот и мы, священник Андрей и четверо мирян, предприняли довольно дерзновенную попытку испросить благословения у Матушки и отслужить Божественную Литургию на вершине. Время выстроилось таким образом, что взошли мы на гору, когда зашло солнце, как раз на Праздник Казанской Иконы Божией Матери (4 ноября по новому стилю). То, что мы здесь в это время, уже можно назвать благословением, потому что, как я уже понял из своих предыдущих поездок, сюда без благословения Игуменьи попасть праздношатающимся весьма проблематично. Значит, у нас есть надежда, что мы здесь не случайно и это радует.
* * *
Прилетели в Салоники в назначенное время, к середине дня переместились на микроавтобусе до Уранополиса, опробовали греческой кухни на берегу тихого осеннего залива. Ничего не предвещало изменения погоды, хотя по прогнозу на завтра обещают штормовое предупреждение. И поэтому паром, говорят, ходить не будет. Странный прогноз, небо чистое, и ветра почти нет. Посмотрим, что будет утром. Легли спать, после повторной вечерней трапезы с уже присоединившимися к нам двумя афонскими иеромонахами. Все прекрасно и удивительно. Мы любим тебя, Афон, жди нас! Завтра мы ступим на твою освященную землю!
День первый
Ночью спал как убитый. Утром проснулись и все встало на свои места. Волна и ветер с дождем таки устроили все по прогнозу. Что делать, не терять же нам день, бездарно сидя в гостинице. Принимаем общее решение идти на Афон пешком, предварительно докупив кое что из непромокаемой пленки. Взяли рюкзаки, попрощались с гостиничным и, преодолевая дождь, ветер, пограничников и дорожные искушения, которые, впрочем, с лихвой компенсировались неожиданными подарками, вышли по направлению к "самоуправляемой монашеской республике" от 972 года. Следует сразу сказать, что наше предстоящее пребывание на Афоне знаменовалось множеством неожиданностей и откровенных чудес. Даже и не знаю, как может рациональное обмирщенное мышление разрешать нерешаемые задачи. Однако, Бог есть, и Он управляет миром вопреки логике, тем более нашей, приземленной. Поэтому попробую вести рассказ со вниманием и некоторыми отступлениями, чтобы мы все уяснили для себя главное. Когда мы с Богом, то Он управляет всяким нашим делом во благо. Дело только в нас самих, будь то один человек или несколько, работающих и молящихся во Имя Его.
Вышли мы, как было сказано, в дождь, который то усиливался, то ненадолго слабел.
Это, разумеется, не ускоряло нашего перемещения, и когда мы, миновав первый скит Крумница, слегка перекусив на пороге храма, вышли на дорогу, ведущую на Афонский хребет, по которому она и проложена, то нашему взору предстала любопытная картина.
Стоя наверху и видя перед собой всю перспективу до горизонта, мы были несколько обескуражены. В августе 2012 года здесь почти все выгорело, и поэтому Святая Гора прекрасно просматривалась на многие километры вперед.
(Пожар полыхнул на праздник священномученика Пантелеимона. Чудо в том, что четвертая часть Афона выгорела дотла, но почти все скиты, каливы и монастыри остались целы. Огонь обошел их стороной!)
Дорога раздваивалась, далее же множилась на различные рукава и оценить верное направление было не так-то просто, тем более что никто из нас не ходил по ней ранее. Посовещавшись, решили идти влево, так как вдалеке по ней шла машина. Через некоторое время мы догадались, что скорее всего эта дорога и является основной, во всяком случае здесь иногда ездили внедорожники, которые проходили мимо. Но мы их и не останавливали, наивно думая, что дойдем до Зографа за световой день и успеем до закрытия ворот. Так нас успокаивало наше прелестное мышление, но Богородица "сверху" все видела иначе. Она знала наш потенциал, и прекрасно видела, что мы не успеем дойти до монастыря и поэтому послала нам машину с сербским водителем Милорадом, который, как раз ехал в сторону Хиландара. Он сказал, что довезет нас до тропы на Зограф, а дальше мы сможем дойти сами. На что мы несказанно обрадовались, так как уже немало промокли и поняли, что идти придется до победы. Как вскоре выяснилось, дорога до тропы составляла около 5-6 часов нашего ходу, то есть около 25-30 километров пересеченной местности в условиях непогоды. Серб узнал откуда мы, и благодарил русских братьев, на что я ему ответил "Какие же мы братья, братья не предают". Не знаю, понял ли он, что я сказал, но правда есть правда.
Расставаясь, распрощались друзьями, и обещали помолиться за него на вершине Афона. Хороший человек, дай ему Бог здравия. Денег он конечно же не взял, просто наотрез отказался. Если бы он нам не показал начало тропы, то весьма сомнительно, что мы бы нашли ее вообще, а наши поиски могли закончиться в итоге ночевкой где-то под мокрым кустом на непрекращающемся до самой ночи дожде. Что конечно же не входило в наши планы на сегодня. Еще раз спасибо тебе Матушка Богородица за оказанную милость. Тропа древняя, наверное 1000-летняя, идет от Хиландара сербского в Зограф болгарский. Красивая тропа, идешь, как в сказке, под ногами мягкий ковер из опавшей листвы, под ними обточенные ногами, молитвами и тысячелетием камни, а сверху арка из густо нависающих деревьев и кустарника. Уже при подходе на дороге появился указатель к пещере преподобного Космы Зографского. Мы поднялись в его пещеру на скале. Место живописное, это было видно даже в пасмурную погоду. Моли Бога о нас, святый отче.
К вечеру, вымокшие, но непобежденные, мы наконец-то прибыли в первый на нашем пути монастырь, болгарский Зограф (Зограф по гречески - живописец. Упоминался уже в первом афонском типиконе 971 года).
Здесь нас ждал нерукотворный, чудотворный образ Великомученика Георгия и гостеприимство монахов.
С этим образом связано следующее предание.
Монастырь был основан на Афоне в X в. тремя братьями-монахами родом из Охриды: Моисеем, Аароном и Иоанном. Однако между ними возникло несогласие по поводу того, какому святому или празднику посвятить обитель. Прп. Моисей предлагал построить ее во имя Пресвятой Богородицы, прп. Аарон - свт. Николая, а прп. Иоанн - вмч. Георгия. После долгих споров они заперли в храме иконную доску, покрытую левкасом, и встали на молитву. Утром, отперев храм, они с удивлением увидели, что на доске изобразилась икона вмч. Георгия, в честь которого и был освящен монастырь.
Одновременно с этим чудом на Афоне произошло и другое дивное событие, но далеко от Святой Горы - на сирийской земле, в Фануилевом монастыре, расположенном недалеко от родного города святого великомученика Георгия - Лидды. Об этом чуде зографские монахи узнали несколько позже из уст изумленного игумена Евстратия и его спутников - монахов из Сирии, прибывших на Афон. На глазах у монахов изображение на иконе святого Георгия неожиданно отделилось от доски, поднялось в воздух и скрылось из Фануилова монастыря в неизвестном направлении. Удивленные иноки пали ниц и долго молили Бога, чтобы Он открыл им, куда скрылся от них чудотворный образ великомученика. Господь услышал молитвы огорченных и испуганных монахов: сам святой Георгий, явившись опечаленным братьям, утешил их, поведав, что нашел себе храм на Святой Горе Афон и предложил им поспешить туда же. Исполняя волю Божью, монахи вместе с игуменом поспешили на Афон, где поселились в Зографе, потому что именно здесь и нашли оставивший их в Сирии лик святого. На Афоне игумен Евстратий стал игуменом Зографской обители и вместе с монахами из Фануилева монастыря мирно закончил на Святой Горе свои земные дни.
Также Икона примечательна тем, что на ней, возле левой ноздри святого, с незапамятных времен остается до сих пор крайняя часть пальца в засохшем виде, которым некогда грубо и небрежно коснулся иконы один недоверчивый епископ, странствовавший по Святой Горе. По преданию, он представлял Водинскую епархию и никак не хотел верить в чудеса, исходящие от иконы, за что и был наказан. Мнительный епископ без должной почтительности предстал перед иконой Святого Георгия и легкомысленно спросил сопровождавшего монаха: "Не эта ли - та самая чудотворная икона?" и указательным пальцем коснулся лика святого Георгия. Безрассудная дерзость паломника, несмотря на его духовный сан, была наказана: палец не только мгновенно прилип, но и навсегда прирос к иконе. Несчастному епископу пришлось в невыносимых болях перенести вынужденную операцию... Когда палец был отрезан, недоверчивый до этого события епископ наконец-то убедился в чудотворении зографской иконы.
Еще история Зографа хранит память о 26 мученниках:
При Михаиле Палеологе, Зограф, как отказывающийся присоединиться к унии, был разорен. 10 октября 1276 года в башне монастыря латинянами были сожжены 26 преподобномучеников, воспротивившихся унии с Римом. Их сожгли только за то, что они обличили заблуждения латинян и не пожелали принять их. Они не согласились с тем, что Дух исходит не только от Отца, но и от Сына, а также латинянам не понравилось, что они указали им на то, что они усвоили ветхозаветную, иудейскую практику, и готовят хлеб для богослужения из пресного теста, опресноков, в то время, как православные делают его на закваске. Вот этого, оказывается, хватило для того, чтобы их поджечь в башне монастыря, где они затворили себя от преследователей. Было там 24 монаха и 2 мирянина. Монахи молили Бога и вопрошали: "Почему нам выпала такая участь, и чем мы так провинились перед Тобой?" И тогда им явилась Богородица и укрепляла их, сказав: "Неужели вы не хотите пострадать за Моего Сына". Они смиренно выбрали мученические венцы. О чем и было свидетельство. Однажды, когда в соборном храме шла служба об убиенных мучениках, в алтаре поднялся столп яркого света и перешел на место их гибели, в то место, где стояла ранее башня. Что свидетельствовало об их праведной кончине. Святые мученики зографские, молите Бога о нас!
Хотя изначально в этот монастырь мы не планировали заходить, однако Богородица распорядилась по-Своему. Возможно для того, чтобы укрепить в предстоящем путешествии на гору нашего молодого попутчика, 16 летнего Георгия, или по другим нам пока неведомым мотивам.
Архондаричный, видимо видя наши славянские лица, без каких-то записей разместил нас в просторной келье, сказав при этом, что через несколько минут начинается служба.
В большинстве афонских монастырей используется так называемый византийский счет времени суток - отсчет часов начинается с захода солнца. В обычное время года в монастырях ежедневно совершаются: вечером (около 9 ч. дня по визант. времени) вечерня, за которой следует вечерняя трапеза и повечерие; утром (через 8 ч. после захода солнца) полунощница, утреня, 1, 3, 6-й часы, Божественная литургия (после литургии бывает обеденная трапеза); наконец, непосредственно перед вечерней следующего дня читается 9-й час.
Быстро переодевшись в сухое, мы пошли в храм, который, как и все храмы афонских монастырей, располагался в центре крепостных стен монастыря. Храмы на Святой Горе, в отличие от наших, сияющих золочеными куполами, на вид весьма непритязательны, незаметны даже, но когда входишь вовнутрь, убранство и, наверное в первую очередь намоленность, сразу же настраивают тебя на "нужную частоту". Вот и здесь, в уже сгущающихся сумерках, чувствовалась вечность. Подошли к чудотворной иконе Великомученика Григория, приложились с благоговением к этой всемирной святыне, далее обошли храм по периметру и поклонились Христу, Богородице и святым, смотревшим на нас с образов на стенах. Затем встали в стасидии, благо мест хватало на всех, и погрузились в молитву. Служба велась на церковнославянском языке.
После вечерни вышли на улицу и сразу же перешли в трапезную, которая располагается в двадцати шагах напротив входа в храм. В трапезной монахов и священников отделили от мирян и разместили каждого на своим месте за длинными столами. Прочитав молитву перед вкушением пищи, мы с аппетитом и удовольствием, наконец-то, откушали неприхотливой монастырской трапезы. Было на столах и известное болгарское вино. Так как причащаться назавтра мы не собирались, то выпили и его, согревшись после долгого дня путешествия по горе. После трапезы все вновь перешли в храм на повечерие. По окончании службы, уже на улице под аркой, поговорили с русским послушником, последние годы до прихода в монастырь жившим в Англии. Он нам подробно рассказал об истории монастыря и о его святынях. А также попросил помолиться за братию в каком-либо русском монастыре, на чем и расстались, прикупив в лавке по дороге в свою келью кое какие иконы на молитвенную память.
Продолжение следует...
