Было в свое время обострение креститься

Признает ли Церковь моду? И есть ли сейчас мода на веру? На вопросы «Вечерки» отвечает настоятель храма Святой Великомученицы Варвары в Архангельске иеромонах Даниил (Плотников).

В манто или авто

- Отец Даниил, в миру мода существует буквально на все, от цвета глаз и машин до кулинарных блюд и литературных авторов. А что, модно ли сейчас в церковь ходить?

- Было в свое время обострение креститься, обзаводиться защитными амулетами. Почетно было сказать, мол, я человек верующий. Но это затихло, лет двенадцать назад. Потому что в вере разочароваться очень несложно. Я бы даже сказал - очень просто в ней разочароваться. По крайней мере, проще, чем в манто или авто. Ведь со всем, что модно, человек связывает определенные надежды - должна быть какая-то отдача. Смотрите, на все, что сегодня модно, человек возлагает вполне определенные надежды. Приоденусь - буду на высоте. Помолюсь - спасусь. В принципе, это нормально, естественно. Но если всяческие модные «фишечки» сменяют друг друга безболезненно, то разочарование в вере чревато травмой и даже озлоблением. Никто ведь не станет считаться с выпавшими из моды штанами. А пустота внутри - всегда нехорошо.

- Посмотрела в словарях определение слова «мода». Если просто - это то, что привлекательно в какой-то период времени. То есть мода - нечто сиюминутное. Можно ли в таком случае сказать, что Церкви это явление чуждо?

- Конечно, я не могу свидетельствовать от имени Церкви, а только от своего. Почему-то отложилась в памяти старая песенка группы «Любэ»: «Трубы парохода модны в любое время года...» Вполне светские музыканты с долей иронии озвучили здесь собственное отношение к этому понятию. И если мы все-таки станем говорить о Церкви - она не оперирует им, разумеется, нет.

- Мода - индустрия, большой бизнес, и сложно даже представить себе, чтобы современный человек без этого обошелся. Но дело даже не в этом. А в том, что стремление сделать себя привлекательнее - это естественное человеческое стремление.

- Да, тяга к самосовершенствованию заложена в нас самой природой. Человек, осознает он или нет, всегда стремится стать лучше. Но, как и ум, как и голос, как и моторику пальцев, стремление это нужно правильно развивать, ставить, воспитывать, в конце концов. И мне видится, что холодное и бездумное следование всему модному - это неверно воспитанное в человеке желание стать лучше.

- Можете ли вы привести какой-то конкретный пример?

- Возможно, он крайний и несколько абсурдный, но, скажу я вам, бывают ситуации, когда при одном взгляде на очень модную девушку даже неверующему человеку хочется перекреститься. Объясните мне, ну что прекрасного в перекачанных ботексом губах? Или других частях тела? Наверняка слышали вы и о том, сколько страданий женщинам приносят ошибки недобросовестных медиков. Мне страшно за людей, когда они после всего этого начинают приходить в себя. А они начинают, рано или поздно.

На одно лицо

- За тем, о чем вы говорите, стоит, на мой взгляд, нечто большее, чем желание иметь и возможность покупать. Украшаясь, женщина выделяет себя среди остальных, соперниц. Ведь ей нужно привлечь внимание мужчины, выйти замуж, родить детей. И внешний фактор часто один из верных способов достижения благой цели. Вы согласны?

- Конечно, согласен - ничего худого в этом я не вижу. Стремление быть лучше, прекраснее, интереснее в женщине Богом заложено. Нет ничего плохого, если она пользуется косметикой или одевается в нечто блестящее. Но надеюсь, вы не станете спорить и с тем, что вкус и чувство меры делают человека еще более привлекательным.

- Допустим, вы зашли в священническом облачении в автобус, а там расхристанный парень или условно одетая девушка. Вы станете читать им проповедь?

- Ни в коем случае. Я же в рясе или в подряснике, а это и есть обращение, это и есть молчаливая проповедь. Когда человек, пусть и случайно, проходит мимо церкви, смотрит на купола, на христианские символы, когда встречает на улице батюшку, в его душе обязательно что-то отложится, что-то, что, может быть, положительно заявит о себе в будущем. А разговаривать можно, когда человек сам того просит.

- Батюшка, бытует мнение, что на церковных службах все прихожанки «на одно лицо» - в платочках, свитерах, длинных юбках. А многие «так» не хотят. Что ответите?

- Люди пожившие, опытные за нас давно ответили: жизнь научит. Правильно относиться к внешним, да и вообще к любым проявлениям жизнь действительно учит. Это сейчас мы говорим: «Да чтобы я так? Да никогда!» А через год-другой-третий, поглядишь, сами так же стоим и Богу в этих самых платках да юбках молимся. И ничего! У нас в храме Святой Варвары на днях настоящее чудо произошло. Один молодой человек - а вел он себя по отношению к Церкви всегда агрессивно - впервые причастился.

Лечить или само пройдет? - Во главе модного угла, как правило, стоит нечто материальное - вещь. И многие из тех, кто застал еще времена дефицита, окунувшись в изобилие, до сих пор не могут всплыть. Ученые, медики ставят таким диагноз «шопоголик». Нужно это лечить или само пройдет?
- Что ж, человек - существо религиозное. Это внутри каждого из нас заложено. Поэтому приверженность вещам, моде можно воспринимать как проявление особого рода религиозности. Человек подсознательно и всегда ищет себе объект для поклонения и служения ему. В данном случае это вещи. Но это и подсказка для него, что нужно обрести Бога истинного.

Знаете, я уверен, что по количеству торговых центров можно судить о религиозности общества. В России, на мой взгляд, религиозность зашкаливает, но совершенно не воспитана. Часто в магазинах, заглядывая в глаза человеку, понимаешь - он же верующий. Он вещь бережно в руки взял, он так смотрит на нее, он даже не дышит над ней - он молится. Поэтому европейская цивилизация уже пришла к тому, чтобы дать человеку передышку. Возьмем Германию, где в субботу и воскресенье не работает ни один приличный магазин. В субботу до обеда работают непритязательные столовые и супермаркеты. В воскресенье никто - святой день.

- Ваша мысль мне понятна, а многим, уверена, будет близка. Но чего же мы хотим добиться? Чего будем от этого ждать?

- Например, того, что человеку наконец откроется что-то новое, очень важное. Не надо в церковь, не надо! Просто, воспользовавшись паузой, передохнуть, побыть собой, побыть с собой. Ведь даже это теперь зачастую невозможно и даже невыносимо. Наедине с собой нам тревожно, беспокойно, грустно или, не дай Бог, скучно. Мы тут же начинаем все включать - телик, компьютер, музыку. Или начинаем звонить друзьям-знакомым. В общем, создаем некий шум, дабы утонуть в нем, раствориться в нем.

Психологи о том же говорят - это огромная проблема. А у самых слабых, самых беззащитных возникают грустные думы о смысле жизни, о смерти...

Человек с грехом не связан

- Батюшка, правильно ли призывать людей к скромности в быту или даже аскетизму, если материальный мир - то немногое, что доставляет удовольствие и, по большому счету, не мешает другим?

- Аскеза - это не засушенные индусы с кривыми руками. Аскеза - это, вообще-то, спорт. Нести аскетический подвиг - значит тренироваться как спортсмен. Для духовного человека аскеза - это молитва, воздержание, послушание, любовь. Церковь ни в коем случае не регламентирует быт человека, ведь человек сам хозяин своей жизни. Но Церковь может призывать к воздержанию. И это правильно.

Я знаком с людьми, которые раз в полгода меняют один новый автомобиль на другой новый автомобиль. И когда начинаешь говорить о таких вещах, как воздержание, видишь, как плохо становится человеку даже физически. Ведь воздержание - это ограничение. А мы химически, соприродно от вещей зависим. Купить, взять в руки, насладиться игрой, разочароваться, выбросить, снова купить...

- Да уж, нет святых среди нас...

- Как верно сказал когда-то Иоанн Кронштадтский: «Грех ненавиждь, грешника люби». Здесь у Церкви есть право рассуждать, каким духом человек живет. Церковь таким образом заботится о людях.

Обличать грех - это функция Церкви, иначе она не нужна. Она не нужна для молебнов, для свечек, для записок или просто чтобы зайти постоять, все это второстепенно. Она нужна в первую очередь для того, чтобы человек встретился с Богом.

В последнее время часто слышим: Церковь что-то резкое о ком-то там сказала... Не совсем так. Мы не может переносить конкретный грех на конкретную личность. Мы грех обличаем, а не человека. Ибо сам по себе человек с грехом не связан, грех в нем инороден, он ему мешает, человек от греха страдает. Но нужно дать человеку пройти через это, нужно позволить ему совершить ошибку, то есть позволить человеку вырасти.

- Что ж, спасибо за эту интересную беседу.

Наталья КОЛОГРЕЕВА

"Вечерний Северодвинск"

http://www.arh-eparhia.ru/publications/?ELEMENT_ID=32248