Что отвечу Чемберлену,
гитлерам, что в злом азарте,
стёрли бы Страну на карте?!
Мне слепят глаза софиты.
И ещё не скоро даты:
сорок первый - сорок пятый.
Живы все и не забыты.
Берег левый наш и правый.
И не родились покуда
беловежские иуды.
СССР - не переправа.
Часть одна шестая света
в свете рампы - вновь Держава.
Здесь за всех, кто ждёт ответа,
говорить имею право.
Вижу зло - и то, и это.
И накладываю вето.
Что отвечу Чемберлену,
выходя один на сцену?!
***
Опять запоздавшее чувство вины:
страну довели, мол, до ручки.
Точь-в-точь в «дурачка»: и умы, и чины
спустили - пришли недоучки.
Без козырей разве удастся игра:
азарт - ненадёжный товарищ?!
В богатой стране на дырище - дыра.
Путь дым застилает пожарищ.
Сжигая мосты, - лишь вперёд и вперёд,
на корни плевать вековые!
Но лошадь - чем дальше - всё хуже ползёт:
был выбран хомут не по вые.
И вот ни туды мы отсель, ни сюды.
На месте торчим, как в болоте...
Добрался кой-кто до проточной воды.
Своей только предан заботе.
Есть дума одна - в одиночку скорей
на берег, где суше и слаще.
Нет дела теперь до вчерашних друзей.
А нам - не догнать уходящих!
В нас силы остались.
Дорогу найдём.
Уже миновали болото.
Ночлег,
скромный ужин
и ранний подъём.
Надежда на лучшее что-то.
***
Жизнь России сегодняшней - кома.
Нет страны.
Нет проблемы.
Нет Дома.
Лишь осколки.
В них - смерть мировая.
На сей раз не спасёт Герда Кая.
Сон.
Мираж.
Правды в этом - ни капли.
Да, нет денег,
чтоб съездить на Капри.
Да, стар Дом.
И проблем аж до крыши.
Но Россия на ладан не дышит!
И не роется в сердце анатом,
извлекая чернобыльский атом,
к развитым занесённый соседям
из страны забуревших медведей.
От ухабов дороги - тревога.
Нет царя.
Выше стало до Бога!
***
Горят леса - горит Россия.
И здесь, и тут тревожный счёт.
Что уповать - придёт Мессия?!
Нет, нового изгнать Батыя
собраться должен сам народ...
***
Мы истоки свои позабыли.
И чужие всё слушаем были.
Обмелели. Вот так же, как реки.
Неужели всерьёз и навеки?
Фронтовая фотография
Памяти тёти Е.В.Можуховской (Головкиной) -
участницы Сталинградской битвы, зенитчицы,
после Великой Отечественной вернулась в родную Москву,
окончила искусствоведческое отделение МГУ,
много лет проработала в журнале «Художник»
На фотографии военной
(во многих семьях их хранят)
в шинелишках обыкновенных
я вижу девушек-солдат.
И узнаю лицо родное.
Чуть больше тёте двадцати.
Судьба могла бы быть иною -
война все спутана пути.
Хоть фотографии стареют -
они о многом говорят.
Мы вновь в зенитной батарее.
Передовая. Сталинград.
Военный фотокорр услуги
тогда свои представить смог.
Снялись на память... Где ж подруги
нелёгких фронтовых дорог?
Не всех с войны дождались дома.
Живыми снимок свёл девчат.
И Лиза, Нина, Маша, Тома,
обнявшись, в наши дни глядят.
Глядят на наши поколенья.
Так ждали - счастье к ним придёт.
Но завтра - новое сраженье...
И поредеет их расчёт.
Мы молодыми видим близких,
какими знать не довелось.
А в их военной переписке
есть и для нас привет, небось.
...Не надевала тётя наша
своих наград - скромна душой.
Вот письма. Астраханка Маша
приветы шлёт семьи большой.
Подруги виделись не часто:
свои заботы и дела...
Воспоминания не гаснут.
И фотография цела.
Неизвестному солдату
Памяти А.В.Семёнова,
дяди отца по материнской линии,
пропавшего без вести
в годы Великой Отечественной
Рожденьем я - осеннего призыва.
И в мыслях вновь на той передовой,
где памятник на Запад, словно ива,
склонясь, застыл, последний помня бой.
Прости, солдат, что холмик не ухожен,
нет имени, некрашена звезда...
Твой вечен сон и всё-таки тревожен.
Так нас гудками будят поезда.
Прости, солдат!
Кем стал, был б счастлив ль в браке,
не будь в твоей судьбе последний бой?!
Ты здесь упал в отчаянной атаке:
ведь кто-то ж должен жертвовать собой?!
Последний долг...
Да разве это много?!
Жизнь - подвигу бессмертному цена.
Не зарастай же в памяти, дорога.
Солдаты - обретите имена!
Птица-память
Словно вдовы, плакучие ивы,
в вечной скорби склоняясь к воде,
разглядеть в ней хотят тех, красивых,
что ушли... Отраженье, ты где?!
Затуманилась гладь зеркальная.
Ничегошеньки не видать.
Память близкая - память дальняя
отражением может стать.
«Отразился ты в памяти, милый...» -
Вдовы ждут, ждут до нынешних дней.
И, отдав ожиданью все силы,
растворятся в просторах полей.
Затуманилась гладь зеркальная.
Ничегошеньки не видать.
Память близкая - память дальняя
отражением может стать.
Память чайкой летит белокрылою
над простором полей много лет.
Снег ложится на землю остылую -
вдов солдатских он светлый завет.
Затуманилась гладь зеркальная.
Ничегошеньки не видать.
Память близкая - память дальняя
отражением может стать.
Словно вдовы, плакучие ивы.
Птица-память спустилась к воде.
Только миг видеть им тех, красивых,
что ушли... Отраженье, ты где?!
Затуманилась гладь зеркальная.
Ничегошеньки не видать.
Память близкая - память дальняя
отражением может стать.
***
Переход к зиме
после Покрова.
Кланяясь земле,
вновь кружит листва.
Дуб, берёза, клён
испокон веков
кроной бьют поклон.
Зимний ждут покров.
Груз стряхнули с плеч,
на молитву став -
у деревьев-свеч
есть такой устав.
Вновь кружит листва.
кланяясь земле.
После Покрова
переход к зиме.
***
По лесу сумрак стелется,
но длится жизнь-живот...
В лесу родилась елица,
и вот она живёт.
Елена Буевич. Елица
В лесу вольготно елице.
А до небес сколь верст!
И в заповедной кельице
их ей Господь отверз.
Ей служат белки с птицами.
«Мила твоя краса».
И любит подивиться
на сестру свою лиса.
Закружится метелица,
одарит серебром.
Жизнь крутится, как мельница,
день мелется за днём.
В лесу вольготно елице.
А до небес сколь верст!
И в заповедной кельице
их ей Господь отверз.
***
Вдоль дороги стоят, как солдаты, столбы.
Две березки по-бабьи наморщили лбы.
Своих братьев лесных провожая служить,
им желают здоровыми быть.
Ну, а если в пути вдруг один упадёт,
то другой его место в шеренге займёт.
Дальше сам на плечах понесёт провода.
Ждут свет сёла и ждут города.
***
Памяти режиссёра из Новосибирска
Ювеналия Соловьёва
Вот и скрылась из виду деревня,
а вдоль трассы -
лесная страна.
Хор берёз,
как живая стена,
к нам поближе -
солисты-деревья.
На дорогу б им выйти теперь.
Сесть в попутку
и в город уехать,
там, на сценах,
добиться успехов...
Не судьба!
Больше - жертв
и потерь.
Здесь, талантливым этим певцам,
вековать,
будет всё, как и прежде.
Сколько их извели по печам?!
Но стоят всё берёзы
в надежде.
А вдоль трассы -
лесная страна.
Вот и скрылась из виду деревня.
Расступилась стена -
хор берёз.
И у них, и у нас столько слёз!
Может, нас и простили деревья...
***
Маме
Хмур нынешний день в переписке.
Туман.
Только сердцу и зрим
родным берег мой,
а мне - близких.
Всё памятью мы озарим.
Не чужд мне тот берег,
им - этот.
Здесь корни семьи,
там - рождён.
Надежда увидеться к лету -
несбыточный, кажется, сон.
Бумаге доверят вдруг руки
(вздохнувшим строкам вопреки!)
минувшие дни без разлуки -
пожатье над буйством реки.
Другой огонёк из тумана
ждать месяц и два, может быть.
К листкам вновь припав
(манна, манна!),
хотим о тревоге забыть.
Неспешно прочитана пачка.
Ничто не осталось в тени.
В душе начинается качка.
Но тут показались огни.
Так весточкам радуясь новым,
продолжат сердца разговор.
Всё ёмче смысл каждого слова.
Всё шире духовный обзор.
И письма, как ниточка света,
пробившись в закрытую дверь,
Затеплят маяк.
Он к рассвету
добраться зовёт нас теперь.
***
Кончается эпоха.
Что там, за рубежом?
Что кинем здесь со вздохом,
гонясь за миражом?
***
Я живу не в виртуальном мире.
Мiръ, где я живу, -
теплей и шире.
В нём я и сквозь скорби вижу Свет.
Инструмент лишь для общенья интернет.
***
О, интернет, лукавый плут!
Нет там нас,
где давно не ждут...
Тот, кто искал общенья с миром,
теперь своим пленён кумиром.
В себя бы нам вернуться снова.
В начале, вспомним, было Слово!
***
Злобою окутана планета.
Передел идёт в который раз.
Мы живём на расстояньи интернета.
Видим миг, как распинают нас.
***
Что-то мы уже забыли.
В чём-то мы уже отстали.
Может, мы душой остыли?
Иль от праздности устали?
Был прищур на недостатки.
Много лет играли в прятки.
И бежали без оглядки,
всё мечтая о разрядке.
Мы теперь глаза открыли
и кусаем локти яро.
Ну, а раньше где же были?
Утекало время - даром!
Щедро слёзы мы роняем,
чтоб оплакать все потери.
На себя лишь не пеняем,
что чего-то проглядели...
Душа
Душа забвенью зря училась...
В.В.Набоков «Что за ночь с памятью случилось» (1938)
«Душа забвенью зря училась...».
Наука та не шла на лад.
В тенетах лжи, страдая, билась.
И вот теперь в душе - разлад.
Разлад в душе от неприятья:
пытались чуждому учить.
Лгать -
надевать чужие платья.
Но сбросить -
голой стыдно быть!
О, души-сёстры,
души-братья!
Коль мы бессмертны,
как же жить?
Разлад в душе...
***
Если в жизни всё гладко и просто,
ты у всех на хорошем счету.
стала слишком уверенной поступь
и дела безмятежно идут -
ты не тешься успехами вволю:
где-то рядом страдает другой.
Не судьбой -
поменяйся с ним ролью:
испытай хоть когда-нибудь боль...
Ночной сонет
Слышу умолкнувший звук
божественной эллинской речи.
А.С.Пушкин «На перевод Илиады» (1830)
Кровь предка-грека говорит во мне.
Прародина, красавица Эллада,
душе ты русской - вечная лампада.
Твой свет опять я увидал во сне.
А может быть, луна в моём окне
причудливо коснулась ночью взгляда?!
Далёкое мне показалось рядом -
я был, где был, но и, возможно, вне?
И, отдаваясь радостно волне,
что к берегам великим вдруг помчала,
в тот миг я познавал своё начало.
И любопытство утолил вполне.
Как Одиссей, из странствий возвратясь,
в душе хранить с минувшим буду связь.
***
Свет в окошке -
Божий свет! -
радует нас
изо дня в день,
проникая
в наши души
через оконный
крест.
***
Не всегда радуемся
свету в окошке.
Суета мешает
созерцать
обыденное,
любоваться,
восхищаться
движением жизни,
очищенной
от мрачных черт
оконным крестом.
И вот уже -
ночь.
***
Как свет в конце тоннеля -
поутру свет в окошке.
Порой в сумраке ночном,
когда не спится,
мучают тревоги
и сомнения,
долго-долго движешься
в замкнутом пространстве.
И вот наконец-то
рассвет забрезжил -
Божий свет!
Надежда.
***
Снасти ветхи, мачты тонки,
борт - не низок, не высок.
Жизнь похожа на обломки,
но трепещет парусок.
Елена Буевич. «Кораблик»
Ещё ночь, но будет утро,
встанет солнышко для нас.
Так трепещет - сердце будто! -
парусок,
что в бури спас.
Ждём мы чуда, как всегда.
Здесь, почти у самой кромки,
вдруг срастаются обломки -
там, где берег и вода.
Вот у этой зыбкой кромки
все смываются невзгоды.
Пусть надежды очень ломки,
но какие наши годы...
Парусок, что в бури спас,
так трепещет - сердце будто!
Встанет солнышко для нас.
Ещё ночь, но будет утро!
Сверчок
Вот подошёл для песни срок.
Миг проявить талант.
Поёт по вечерам сверчок -
запечный музыкант.
Бушует вьюга за окном,
дороги замело.
А нам, кто со сверчком знаком,
тепло,
легко,
светло.
День совершил круговорот.
С прогулки появился кот.
И развалился у печи.
Знай свой шесток, сверчок, - молчи
Свою кот песню заурчал.
Сверчок опешил, замолчал.
Когда уснул у печки кот,
сверчок, не ведая забот,
как повелось из года в год,
опять себе поёт.
***
Заснуть человеком -
проснуться котом.
А что же прикажете
делать потом?!
Котом Бегемотом
окажешься вдруг.
Закрутит-завертит
булгаковский круг...
Проснусь и покину
кошачее племя,
Хоть быть Человеком -
нелёгкое бремя
Голубка и кот
Улетела голубка.
И в прыжке не поймал.
Вот сижу одиноко.
Да гляжу на причал.
На безбрежное море.
Где она?
Далеко?
Улетела голубка.
Пережить нелегко.
Ты «не плакай, голубка»!
Нет, не хищник, поверь.
Элегантная шубка.
Я - воспитанный зверь.
Так сижу вот часами
здесь в кошачьей тоске.
Твой портрет коготками
напишу на песке.
А была ли голубка?
Может, просто мираж?
Отвернулся, простите!
Ведь не порчу пейзаж.
***
Не рыжий кот, но золотой -
Высокой самой пробы.
Он в дверь скользнёт перед тобой,
как солнца луч особый.
Тигриной столько в нём красы.
Величественной стати.
Лучатся царственно усы -
отличье древней знати.
***
Нет, не сводил с книг классиков я пыль,
не зная пыл. Всегда их чтил стихи я.
Я в стих входил, внутри стиха я жил.
Душа жива, дыша его стихией.
Спас, охранил собор певцов, дал кров,
помог не вдруг увидеть очертанье
своих стихов. Декор тех, нужных, слов
в них внесть не с рук, а каторжным стараньем.
Всё в песнях ново - времена иные.
Век с веком слово единит собой.
Культуры слой - Дворцы стиха больные:
вид нежилой. Но Дух стиха - живой!
Не им, а нам бы реставратор Духа.
Кто Он и где? Возможно, уж в пути.
Хореи, ямбы долетят до слуха -
шаги людей... Он - должен в Дом войти.
Камертон
Память дрожит. Как по озеру - дрожь.
Счастье оставишь, а горе сотрешь
в этой картине.
Будет пейзаж. А вернее - портрет:
В будущем свет, и прошедшего нет -
ты посредине.
Елена Буевич. Память дрожит...
Струны послушны движению рук.
И камертон - сердца вашего стук.
Песни рожденье.
Непостижим всегда этот секрет.
Или секрета здесь попросту нет?
Может, терпенье...
Нет, не случайно под струн перебор,
стих, что забыт был до нынешних пор, -
как озаренье! -
слился однажды с мелодией вдруг.
Как бумеранг, описавший свой круг,
песни рожденье.
***
Ещё по улицам хожу
подолгу, не спеша.
Строку как истину ищу,
открыта ей душа.
Ты - лист последний на ветру,
игрушка всех стихий.
Ещё не отданы перу,
не сказаны стихи.
Пишущая машинка
У машинки, словно сердце,
что-то ёкнуло в груди.
Потерпи, товарищ верный,
до утра...
Не уходи!
- ... - ... - ...
Не закончена работа.
Сном на плечи давит ночь.
Для вещей нет «неотложек».
Им иль нам трудней помочь?!
Смерть в движенье -
может, счастье?!
Где конец,
когда финал?
Ночь.
Ещё страничку держит
став безжизненным металл.
Христово Рождество
Иерею Владимиру Колобанову,
клирику храма святителя Николая в Кленниках
Перед Образом свеча,
как печаль, растает.
Храм, души моей причал!
Вьюга вновь стихает.
А лампадный огонёк,
тонкий лучик света,
протянулся за порог,
светит до рассвета.
Освятился каждый дом.
Прочь ушла тревога:
ведь родился в мiре сём
Сын Предвечный Бога.
***
В перекрестии дорог
Путь всегда укажет Бог.
Сердцем только б помолиться:
Господи, куда стремиться?
Может, здесь остановиться -
добрым людям послужить,
призван так ты жизнь прожить.
Божий Промысл - неведом.
Мы пройдём.
Идущим следом -
Не прервать бы с прошлым нить
и о будущем молить,
отведя молитвой беды.
В перекрестии дорог
да укажет путь нам Бог...
Свет доброты
Памяти московского художника
Константина Радимова,
школьного друга отца
Добрые лица - лики святых.
Я очищаюсь, глядя на них.
Каждой эпохи - совесть и соль.
Их озаряют радость и боль.
Жизнь - продолженье старых икон.
Свет лиц и ярок, и приглушён.
Пусть незнакомы вовсе черты.
Встретишь повсюду - свет доброты.
Сердца мелодия
Голос.
Улыбка.
Вы рядом.
Вы здесь.
Вами пронизан
день сумрачный весь.
Вечный мотив,
прекрасный мотив.
Сердца мелодия...
Я ещё жив!
***
А мне бы вот только
услышать ваш голос.
И слышать его
до скончания века.
Ну кто я без вас...
Я - колосс или колос,
что чахнет
без человека?
И рушится всё.
Неприкаянна нива.
И зёрна от плевел
очищу едва ли.
Ваш голос мне - манна.
Ваш голос мне - диво.
Есть в голосе Слово,
что было вначале.
