Е.Н.: Вышла книжка, которую вы представили как «опыт преподавания». Это курс школьного факультатива под названием «Святыни Отечества». Действительно, за спиной полных 15 лет преподавания того, что теперь официально введено в обязательную школьную программу с именованием ОПК, правда, в рамках лишь одной четверти 4-ого и одной четверти 5-ого классов, а споры всё не утихают - как вы из своей Ивановской глубинки видите эту проблему?
Н.Б.: Открыла я давеча «Фому», а там как раз на эту тему размышления. Оказывается немецкие учителя давно преподают в своих светских школах «Религию». Учителя тоже светские - их церковь даёт им разрешение на такое преподавание. Всё очень грамотно и невероятно «толерантно» - дети вырастут и разберутся, и по зрелому разуму выберут, что им по душе. Прямо читаешь и радуешься. Однако поговорочка тут же вспоминается: «Что русскому хорошо, то немцу...», ну и наоборот, соответственно.
Наш батюшка российский в этой публикации по всем проблемам ОПК тоже имеет позицию оптимистичную и, единственно, считает, что преподавать должны всё-таки священнослужители и их достаточно, чтобы миссию эту выполнять. Не сочти, что я иронизирую. Все мы стараемся, как можем... Внучка у меня домой пришла из школы (она в третьем классе) и громко нам кричит: «Я за Христа пять получила!» Это значит, мы должны её похвалить, какая она молодец, ведь она же уверена, что мы будем радоваться с ней, мы - церковные. Но это по истории. А по литературе другая внучка, старшеклассница, пришла грустная и говорит: « Мне двойку поставили за Екатерину». - «?» - «Я написала в сочинении, что никакой она не луч света, если она мужу изменила и утопилась». «Ну да, -говорю - если свет, который в тебе - тьма, то какова же тьма?»
Проблемы ОПК, ну, назовём их так, сейчас - это проблемы, как жить, откуда на них не смотри, хоть из глубинки, хоть из серединки.
Е.Н.: Вы думаете, что этот предмет, преподаваемый в таком мизерном количестве, будет способен рассеять тьму в чьих-либо головах и сердцах? Вот у вас уже не один год факультативных занятий в школе и это как-то отразилось на учащихся? Как вы это сами видите?
Н.Б.: Знаете, скажу вам откровенно, когда я начала ходить в школу, не было никаких практически пособий, я не знала, что я буду говорить на каждом уроке. Один учитель дал мне мудрый совет, так как я была в ужасе. Он сказал - говори, что хочешь, только не останавливайся! Они должны тебя полюбить. По дороге в школу я так крепко научилась молиться, чтобы они меня полюбили. А что значит - полюбили? Значит - стали доверять. Можно сказать, что это приём педагогики, а можно сказать, что это приём жизни, чтобы они стали тебе - свои. Но этого тоже мало. И вот тут мне помог один батюшка. Он тоже дал мне одно мудрое наставление. Он сказал мне - ты же не от себя ходишь, что там за твоей спиной, когда ты к ним идёшь? Церковь. Вот это они должны через тебя увидеть. И я ходила к ним, как - альтернатива. Можно жить так, а можно - так. На некоторых уроках иногда приходилось прямым текстом говорить: « почему я хожу к вам за 7 км - чтобы вы точно знали, что можно жить по-другому, никого не унижать, не оскорблять, ни обманывать». Это была середина 90-х годов, сам помнишь приватизацию, талоны... этот обморок народный. Вот так же и ОПК в школе - альтернатива. Это микроскопическая зацепка выбрать другую жизнь. В альпинизме дорогого стоит та маленькая площадка, на которую можно опереться.
Ну, а как отразилось? Во-первых, я сама перестала бояться! Нет, конечно, перед каждым уроком всегда будет особое волнение, как перед прыжком с парашютом. А во-вторых, удивительное это дело - «горчичное зерно». И в сказках так: сделаешь маленькое усилие, чем-то пожертвуешь, а возмещается сторицей. В школе под наш предмет выделен отдельный класс, он соответственно оформлен, это действительно замечательный красивый класс, в котором наглядно видна и красота церквей, и великие моменты нашей истории, и великолепие и многообразие нашего земного дома. Этот предмет, наши поездки, фотовыставки сблизили нас всех, словно мы стали роднее друг другу. В 2002 был выпуск девятиклассников, которые прослушали весь курс нашего факультатива. Есть дети, которые приезжают и помнят, есть учителя, которые могут продолжить эти труды. Ведь в самом названии нашего факультатива есть именно объединяющее начало. Когда человек знает, что он сопричастен чему-то настоящему, великому, он не чувствует себя ненужным и одиноким.
Е.Н.: Мы говорили сейчас об ОПК, но у вас совсем другой подход. У вас факультатив и название такое конкретное - «Святыни Отечества». Вы же можете сравнить эти два похода. Что общего, в чём различия? Будете ли вы теперь продолжать факультатив?
Н.Б.: Да, это верное замечание, что название нашего школьного факультатива - конкретно. Не устаёшь повторять - не было бы счастья, да несчастье помогло. Когда мы начинали в 1994 году, у нас были очень конкретные задачи. Это было время разрушения привычных форм жизни. Надо было найти силу, укрепиться, понять, что происходит. Общие культурологические рассуждения тогда не имели смысла. И никто бы нам тогда не позволил в школу привнести что-то со словом «православие». А название нашего факультатива не встретило ни у кого никаких возражений, оно было понятно и работникам РОНО и иноверцам, которые есть и в нашем регионе, и верующему православному человеку смысл его был ясен. Наша школа чудом уцелела в период массового уничтожения - не боюсь этого слова- наших изумительных малокомплектных школ в сельской местности, но это целый отдельный разговор... Это невосполнимая потеря. Я ничего тебе не могу сказать об ОПК - я не преподавала. Но я тоже считаю, что учитель может сделать всё. Или - ничего, даже из самой хорошей программы. Конечно, мы следим за всем, что делается в области преподавания ОПК. Сейчас много чего уже есть, и у нас много общего, это и естественно. Но наша программа всё-таки просто совершенно иная по своей структуре. Она и опирается на конкретные, понятные маленькому человеку вещи. Она системно связывает реальности повседневной нашей жизни, жизни природы, как уже данного нам некоего устроения, основ Священного Писания, опять-таки как данного нам некоего руководства к действию и самого действия - практики жизни церковной. У нас 7 разделов, касающихся непосредственной жизни человека на земле, и каждый из них прорабатывается вышеуказанным образом - постепенно, системно, крепко. Ну, надо книжку смотреть, там всё есть - программа, уроки для младших и средних классов. На каждый раздел приходится по 8 уроков минимум, учитель может выбрать из этого количества материала то, что он считает нужным. Я думаю, что можно было бы теперь и на нашей книге поставить вверху подзаголовок: «Основы православной культуры» - она об этом же. Во всяком случае, противоречия нет. Наша программа выверена на практике от 1 до 9 классов включительно, и я думаю, что именно сейчас она может быть очень полезной учителям, да и родителям, как некий плацдарм для выработки своего личностного отношения к новому, пока неосвоенному, предмету.
Е.Н.: Но вот всё-таки основная проблема сейчас в воспитании детей какая на твой взгляд?
Н.Б.: Сократим уравнение, вынесем всё за скобки, останется в них (а+б). И на мой взгляд это (а+б) на все времена одно и то же: сострадание и ожесточение, и все их варианты, все формы, все проявления, крайние и не крайние. И сейчас эти два понятия, два состояния души, что нашей, что детской - на острие всех основных проблем. Потому, наверное, и церкви возродились. «Где преизобилует грех, там преизобилует и благодать». И мы, как в известном рассказе, чем можем, тем и «отбиваемся» от рати этой беспощадной. Кроме того в головах и у нас, и у наших детей большой хаос и надо найти конец ниточку, за которую тянуть, чтобы хоть что-то распутать. Иногда кажется, что самая большая для начала победа будет состоять в том, чтобы просто научить детей не раскидывать обувь в коридоре - замечать, что после тебя остаётся. Как в разгармонизированной ежедневной жизни говорить о гармонии творения мира...
Е.Н.: В прошлом году книга была представлена на православной ярмарке, зимой на Рождественских чтениях, но на прилавках магазинов мы её не увидели. Сейчас это уже более солидное издание, с иллюстрациями, хотя тираж снова небольшой. Где эту книжку могут найти наши читатели?
Н.Б.: С юности у меня было такое наблюдение: если автобус туда не идёт, значит тебе туда не надо. Это, конечно, условно говоря. Но вот с книжкой ситуация складывалась удивительно - все «автобусы» туда. Я заболела достаточно серьёзно. Зато у меня появилось время материалы собрать, написать. Отредактировать профессионально помогли в Троице-Сергиевой Лавре. И духовно поддержали. Для меня это высший критерий. В Лавре в своё время я проходила курсы повышения квалификации, и насущные проблемы преподавания ОПК знаю - это подача материала. А у нас прекрасно всё отработано - практически. В Лавре книгу и напечатали, в основном для нашего региона. Эта тысяча экземпляров разошлась мгновенно - по учителям. Это первое издание было как бы пробным. Нам хотелось дополнить книгу иллюстративным материалом. Пришли отклики. Один отклик оказался неожиданным - от московского учителя, историка. Он написал, что книга более нужна городским учителям, нежели сельским, так как напоминает о забываемом. Даже из Сибири получила письмо с просьбой прислать книгу. А книг-то практически нет. И вдруг - издательство «Олма - Пресс» само предложило издать эту книжку. За свой счёт. Это уже было реальное чудо. Кланяюсь в ноги всем, кто помог, кто работал над книгой. Я думала, такого не бывает. Сейчас книжка есть в продаже в книжном магазине Сретенского монастыря, в магазине «Православное слово» на Пятницкой, в магазине «Риза» в Петровском парке, наверное, будет и на православных ярмарках, и буду очень рада, если наш опыт кому-нибудь пригодится.
Е.Н.: Я знаю тебя давно, ещё со времён твоего преподавания в школе киноактёра при Одесской киностудии. Из выпусков тех времён всем известные Юра Стоянов, Лариса Удовиченко, твой муж, ныне протоиерей о.Виктор (Салтыков), я, грешный. О.Виктор знаком многим по фильмам Валерия Тимощенко, в частности, «Русский Заповедник». Когда вы уехали и начали работать в Кавказском биосферном заповеднике, мне казалось, что это ненадолго. Вы там пробыли 12 лет, и вот уже лет 20 в Ивановской области, в таинственных Жарках. Что это за этапы большого пути?
Н.Б.: Без этих этапов ничего бы не было, да и книжки, конечно бы, не было. Самого бы главного могло не получиться - жизнеутверждения. Только здесь в Жарках воочию нам открылось чудо русской деревни, которой, увы, уже нет и не будет, но которая чиста, как мощи праведника и которая дала свой плод. Под алтарём у нас одежды убиенного иеромонаха Нестора. Он был убит в 1993 году. Своей смертью он всем нам дал жизнь. Это трудно объяснить. Так убитый в бою друг даёт другому жизнь и свободу. Так на крови мучеников воздвиглась церковь, которая есть радость жизни. Это уже не детские игрушки. Сейчас мученица - вся земля и надо выбрать, ты с кем. А с тем, кого любишь, с тем и судьбу разделяешь, как и Господь разделил её с нами. Самое удивительное, что задача нам дана не просто с готовым ответом, но и со всем ходом решения, и неисчислимое количество людей эту задачу решили. «Не бойтесь!», «Не бойтесь убивающих тело и более ничего сделать не могущих»... Сейчас кого не возьми - у всех этапы большого пути. А идея преподавать в школе была у о.Нестора сразу. Он думал, конечно, о «Законе Божием». Может быть, его молитвами идёт помощь. И он, и ты, и мы - призыва времени тысячелетия Крещения Руси. Надо это помнить - неожиданное было время, необыкновенное. А по «сюжету» - мы сами ничего не планировали, и в заповеднике думали остаться навсегда, но не мы располагаем... А в Жарки, если помнишь, мы попали через тебя. Ты посоветовал нам поехать к батюшке для начала. Мы и поехали к о.Амвросию (Юрасову), он и благословил - в Жарки. Приехали, о.Нестор нас встречает и говорит: «А я молился, чтобы мне помощников прислали».
Е.Н.: Ну, и не могу не задать тебе ещё один вопросик простой - как там матушкам в деревне живётся? Ведь не секрет, что многих жён священников пугает переспектива оказаться на отдалённом приходе, заниматься огородом, не иметь ванны и оставить детей без приличного образования?
Н.Б.: Вот и до самого главного добрались! Так иногда Чехов вспоминается: «Какая бы могла быть прекрасная жизнь под этими прекрасными деревьями», как-то так. Но я всё-таки убеждена, что это пугает далеко не многих. Пока не про матушек, а просто скажи, из чего лучше воду пить: из колодца, из родника или из трубы водопроводной и так далее по списку. Даже сравнивать не хочу. Когда мы уехали из города, думая, как и ты, что ненадолго, у меня было три, я бы сказала, потрясения. Первое, это когда я насыпала в землю какие-то семена, а из них выросла самая настоящая чудесная морковка. Второе - это корова. Я их вблизи никогда не видела, и вдруг мне её пришлось доить. Огромное, тёплое, вздыхает, глазом смотрит и терпеливо ждёт - домашнее животное. Господь дал, чтобы я с голоду не пропала - это было открытие! Ну и затем - русская печка. Лучше я говорить больше ничего не буду - про это ещё целую книжку можно написать. Это на самом деле и есть, освящённое трудом и молитвой, пространство нашего отечества, его «простые» святыни. Это прекрасное словосочетание «несвятые святые» абсолютно точно можно бы применить по отношению ко многим людям, которых мы встретили в этой Ивановской глубинке. А матушкам скажу - дочка у нас выросла на кордоне, за 20 км от школы, на 1 сентября пошли мы с ней пешком, лошади все в обходе были... А в Жарках доучивалась уже только за 7 км - и пешком, и верхом, и в санях - по всякому зайцев пугали. Закончила она в Лавре регентское отделение. Пять внуков у нас. То, что кажется нам трудностями часто оказывается великими радостями, а вот удобные устроения могут стать очень опасными. И боимся мы, бедолаги, где нет страха. Отдалённый приход, матушки, может стать великим счастьем. Храни вас Господь!
