Скандальная выставка продолжает работу..
Фото: Смолянская Евгения
"Актом циничного террора в отношении русской культуры" назвал открывшуюся выставку "Духовная брань" настоятель Сретенского монастыря, секретарь Патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов).
- Конечно же, к искусству все, что происходит на этой выставке, не имеет никакого отношения. Это очередной акт циничного и безжалостного терроризма по отношению к нашей культуре, - заявил он корреспонденту "Интерфакс-Религия". Комментарии не укротили накал событий. В полицию позвонил неизвестный и сообщил о якобы заложенной в "Винзаводе" бомбе. Стали ждать кинолога с собакой, они пришли и угрозу взрыва не подтвердили.
Теперь, не закрывая возмутившую церковь выставку, ждут возвращения Марата Гельмана. "Марат Гельман ...знает о том, что "Винзавод" не включает в свою выставочную программу проекты, провоцирующие религиозную или политическую вражду. Как только он вернется в Москву, совет "Винзавода" будет обсуждать судьбу этого проекта", - объяснила свою позицию директор "Винзавода" Елена Пантелеева.
Марата Гельмана интересно дождаться. Он не простак. Вряд ли "художества" Pussy Riot сделали их в его глазах художниками, разве что художественной самодеятельностью. А затеянную выставку Евгении Мальцевой уже так просто не возьмешь и в суд не потащишь. На этот раз спродюсированный проект, похоже, хорошо продуман его продюсерами. И моральное, и этическое, и ценностное сопротивление происходящему потребует от недовольных им множества сложных ходов.
Да простят меня мои духовные отцы и глубоко уважаемые пастыри, я не увидела в картинах Евгении Мальцевой особого богохульства ( правда, видела лишь альбом с репродукциями). По ним видно, что это, бесспорно, работы в экспрессионистской манере, сделанные не бездарным художником. Некоторые мои коллеги были поражены отдельными картинами (экспрессионизм на это щедр).
Взгляд верующего человека, конечно, неприятно поражают какие-то моменты и детали, но ситуация требует разбора.
Однако бесспорно, что вызовом Церкви и не только Церкви, но и порядочному обществу в данном случае являются не столько работы, сколько сама их презентация, слова, их обрамляющие. Если слово "икона" употреблено в смысле "икона стиля", мне кажется, остается только развести руками: ну что поделаешь, такой у них стиль, такие "иконы". Если речь об иконах, на которые молятся, надо обращаться к хорошим психологам и психиатрам, они без всякого богословия объяснят, почему такие образы, как бы они кого ни впечатляли, не могут быть предметом религиозной практики и чреваты нарушением душевного здоровья.
Конечно, в сфере художественной могут происходить поиски "новых религиозных образов", как пишут организаторы, но искателям надо быть готовым к обязательной реакции "на самом деле религиозных людей".
Тем более, что "...Брань" бросает вызов не только Церкви. Презентационный текст выставки утверждает устами Сергея Попова, что уже можно говорить о "богословии после Pussy Riot" и об "искусстве после Pussy Riot".
Что касается богословия, то спорить на эту тему уже тошно. Богословам остается, по-моему, только печально качать головой и вздыхать по поводу премногого возрастания желающих пополнить диагностические ряды в институте психического здоровья.
А вот на месте искусства и вообще гуманитарной мысли я бы всерьез обиделась. Поскольку формула "искусство после..." вообще-то отсылка к знаменитой фразе Адорно и ничего иного кроме слова "Освенцим" не предполагает. Сам язык, как великий русский, так и прочие великие и малые, не впускает другого слова. То есть "акционеры" на этот раз не жалеют не только Церковь и великую христианскую культуру, но и Освенцим.
Понятно, что современному авангардному искусству по его собственным представлениям о мире и своем месте в нем, что называется, "везде можно". Не только в Зоологический музей с публичными соитиями и с курицей известно куда, но и на амвон прыжком, и задом к алтарю. Но это "можно", не будем забывать, содержится только в головах у представителей этого искусства - и мейнстримовских, и маргинальных. К очевидности оно не имеет никакого отношения.
Другие головы ( и, судя по соцопросам, их большинство) такую полную растабуированность не содержат. Нормы культуры, как русской, так и любой достоуважаемой и наличествующей в России, также.
Поэтому не приходилось сомневаться, что деятели такого "искусства" (неважно, "после" оно или "до") однажды "напорются".
Всяк, кто к богословию не всуе прикасался, знает несколько "по жизни" важных канонов. Один из них: не понесешь малые тяготы, получишь большие. Не понесешь табу общества, получишь табу тюремного сообщества.
Продолжение темы Pussy в выставке Евгении Мальцевой выглядит как дразнилка.
Дразнятся, кстати, не только либеральные языки. Нелиберальные тоже остры. Блестящая дразнилка бродит по консервативной части блогосферы - сторонников Pussy Riot называют "Иуда Пуссириот".
Ну раз уж вы рветесь, как Евгения Мальцева, в новые апостолы и богословы, то вот вам уже и место приготовлено - Иуда Пуссириот.
В такого рода событиях, как выставка Евгении Мальцевой, заложено очень много самообличительного. Как самообличительна, несмотря на весь свой гордый пафос, новость о том, что 46 членов европарламента выдвинули PR на премию "За свободу мысли" имени Андрея Сахарова. "Три Пусси, 46 членов, академик Сахаров - это какой-то позор", - пишет Александр Минкин, и с ним трудно не согласиться.
Нет драмы и вызова в авангарде как таковом! Велимир Хлебников объявлял себя "Предземшара", а мы до сих пор его читаем.
Но, во-первых, он писал не только это, а перед этим еще и читал Пушкина (не сбрасывая его с парохода современности), понимал цену Лермонтову, Гоголю и далее по классическому списку.
Можно замахнуться и на "новую русскую икону", но надо хотя бы знать, что такое иконы. Что это не просто подпись продюсера под твоей работой. Что это требует от тебя отношений и коннотации со всей бесспорно великой историей русской иконописи.
Кишка тонка? Неграмотна? Не знаешь? - так стесняйся этого. Неграмотных много. Но неграмотностью не гордятся. Ее не выставляют.
А если ни бельмеса не понимаете, а только сбрасываете, что вам вздумается, с пароходов современности без оглядки на чьи-то оскорбленные чувства, то помните, что сколько бы ни центрировались массмедиа на ваших концертах и выставках и их последствиях, все это событие в темном углу.
В таком углу заводятся мыши, вьют паутину пауки. Паутина в доме - это, конечно, большое событие. Но оно содержит не трудночитаемый вызов и обычно рождает практически без вариантов желание ее смахнуть.
Судьбы людей и сами люди (как участниц PR, так и продолжателей) вызывают жалость. Тем более речь идет о, говоря словами апостола Павла, "находящихся в узах".
А событию (ям) такого рода не миновать участи мышей и пауков в доме.
Не бывает "Жизни после паутины" и "...после выведения мышей в доме".
цитатаЛ. Толстой "Анна Каренина"
Либеральная партия говорила или, лучше, подразумевала, что религия есть только узда для варварской части населения, и действительно, Степан Аркадьич не мог вынести без боли в ногах даже короткого молебна и не мог понять, к чему все эти страшные и высокопарные слова о том свете, когда и на этом жить было бы очень весело.
