Сердечная тревога
- Ночью, около двух часов, я внезапно проснулась. Сердце сжималось от какого-то предчувствия. Подумала: «Почему это о. Алексий так долго не пишет и не звонит... Слышала, что его уговаривали лечь в больницу на операцию. А что с ним?» Молюсь, слёзы бегут, а губы непроизвольно шепчут: «Господи, да будет на всё воля Твоя».
Так 24 октября 2010 года начался мой день рождения. Конечно, пришли родные и близкие, состоялось и застолье, звучали и приятные речи. Да всё было как-то не по себе. Гости уже расходились, когда я решилась позвонить в Вятские Поляны. Набрала телефон Никольского храма. Тогда-то и услышала о ночном пожаре в доме Сухих и гибели батюшки. Для меня это стало настоящим шоком.
- Римма Яковлевна, а как вы впервые встретились с о. Алексием Сухих?
- Была на съёмках в Вятских Полянах, а в дом настоятеля привела одна знакомая. Она посылочку заносила, и я с ней пошла - такая расфуфыренная, губки подмазаны. Батюшка встретил нас на крыльце, её пропустил, а передо мной дверь загородил и смотрит внимательно. Потом приглашает: «Ну, проходи». Приятельница быстро поручение выполнила и упорхнула, а меня о. Алексий задержал. В тот день состоялась моя первая исповедь. Всю душу он выпотрошил, а потом сказал, что к нему обращались кировские журналисты и режиссёры с просьбой сниматься на телевидении. «А я вот с вами буду делать православные передачи», - сказал он. «Батюшка, так я же не воцерковлённая, недавно крестилась. Мало что знаю». - «А вот будем работать, всё и узнаешь».
|
«Вятка» в метрике
Свыше сорока лет Римма Яковлевна Лаптева проработала режиссёром на ГТРК «Вятка». Её передачи, очерки и фильмы о людях самых разных профессий, снятые с большой любовью, говорят о ней не только как о талантливом режиссёре, но и как о человеке, отзывчивом к чужим потерям и обретениям. Нередко случалось так, что герои материалов и автор становились потом близкими друзьями.
Мы встретились в её квартире, где тихо и уютно, кругом книги и дымковская игрушка. Да и сама хозяйка - скромный интеллигентный человек, ценящий превыше всего порядочность в людях, - словно сошла с картины былых времён.
|
- Вы очень похожи на моего школьного учителя. Такие раньше в гимназиях преподавали...
- Я и есть учитель. Педагог-словесник по образованию; в 1952 году окончила педагогический институт имени Герцена в Ленинграде.
- А родом вы откуда?
- Я вятская, здесь родилась и прожила всю жизнь, за исключением выезда на учёбу и летний отдых. В свидетельстве о месте рождения указана Вятка. Это потом наш город переименовали в Киров.
- Расскажите о своём детстве.
- Я росла болезненным ребёнком. Из дома меня редко отпускали одну - может быть, потому, что родители потеряли первую дочку Инну. И чем было заниматься? Слушала радио и много читала. А пока читать не научилась, то делала игрушечные книжки: сшивала листочки и внутри рисовала буковки и цветы. Потом своим куклам эти произведения «читала». А жили мы напротив библиотеки имени Герцена. Там был детский отдел, и с ранних лет я стала туда ходить. Библиотекарь тётя Маруся, заметив, что я люблю читать, привлекла меня и к другой работе: ремонтировать книги, ходить по домам должников и даже помогать на выдаче. Потом допустили меня в святая святых - к книжным полкам. Я приходила с самого утра и пропадала на весь день.
Читала запоем всё подряд: дореволюционные журналы «Ниву» и «Задушевное слово», научно-популярную литературу. Если помните, раньше были такие серии: «Занимательная минералогия», «Занимательная астрономия» и другие. В школьные годы чем только не интересовалась! И прозой народов мира, и описанием разных стран. Как интересно было знакомиться с той литературой, которая не входила в обязательную школьную программу! И что удивительно: в подростковом возрасте меня занимало не только содержание книги, но и то, каким языком она написана, как оформлена. После окончания школы хотела пойти в библиотечный институт или полиграфический, чтобы посвятить жизнь книге. Но в конце концов оказалась в педагогическом.
«Помоги, Господи!»
- Римма Яковлевна, как вы пришли к православной вере?
- Крестилась я в 1991 г., ещё до встречи с о. Алексием, после смерти мамы. Мама была членом партии, и, видимо, поэтому я оставалась некрещёная. Хотя как сказать... Может, и была крещена, но тайно, бабушкой Натальей или няней Таней - после моего падения в младенческом возрасте из окна второго этажа. Оставили ребёнка в пелёнках на подоконнике, а створки не плотно были прикрыты. Я бултыхалась, они открылись - вот и полетела. Обнаружили меня на траве возле камня. Я чему-то радуюсь, гулю, пузыри пускаю, будто ангел на крыльях меня опустил. А взрослые встревожились, и до пяти лет я у доктора наблюдалась. Вот такая семейная легенда до меня дошла. Всегда чувствовала, что Господь ведёт меня по жизни. Кто-то оберегал от поступков, которые могли иметь непредсказуемые последствия, подсказывал: «Туда не ходи!» или «Этого не делай». И таких случаев было немало.
В восемнадцать лет я чуть не утонула в болоте. Родители сняли на лето комнату в деревеньке недалеко от разъезда Гирсово и попросили привезти им продукты. Я не знала ни дороги, ни местоположения деревни. Они только сказали, что тут и знать-то нечего: «С поезда вместе с народом пойдёшь, там одна дорога». Я сильно перегрузила рюкзак, поэтому замешкалась при выходе. А когда сошла, все уже разбежались - некому показать дорогу. Пошла наугад через лес и забрела в торфяное болото. Ступаю ногой - она проваливается, ступаю второй - ещё больше вязнет. В конце концов засосало по грудь. Хочу крикнуть (среди деревьев вроде бы тени маячат), но с перепуга голоса нет. Тогда-то я по-настоящему испугалась, сразу о Господе вспомнила и взмолилась: «Помоги, Господи!» И Он меня услышал.
Глаза к небу подняла и вижу, что надо мной тоненькие веточки свисают. Схватилась за них, и вот - хоть верьте, хоть нет, но произошло настоящее чудо. Эти веточки меня с рюкзаком вытянули из болотной топи и перенесли на землю. Ничем другим, как Божией помощью, я это объяснить не могу. Шла по лесу, не разбирая дороги, вся в слезах, но больше не оступалась, хоть под ногами колебалась зыбкая почва. Вдруг почувствовала твердь, встала на хорошую дорогу и вышла из леса прямо на огород, где у колодца сидели, пригорюнившись, молочница Маня и мама. Я вся страшная, в ошмётках грязи. Можете себе представить, что они испытали, увидев такое чучело!
А годы шли
- После окончания института почти восемь лет я проработала учителем русского языка и литературы в 23-й школе. До сих пор бывшие ученики, когда повстречаемся, подходят, говорят слова благодарности. Трудно было с моими восьмиклассниками. Малая начитанность, незнание правил, вопиющая безграмотность некоторых учеников приводили в отчаяние. Чтобы двигаться по программе дальше, надо было азы закреплять. А на это времени не отводилось. Пришлось ввести в школе дополнительные занятия, загрузить и домашними заданиями. Я опиралась на советы опытных коллег, помощь родителей и желание большинства ребят подтянуться. Каких только методов не применяла, чтобы приучить ребят к осмысленному чтению, привить любовь к литературе! Завуч мягко выговаривала: «Ну, ты ведёшь урок, как артистка».
Помню, у нас был очень строгий инспектор, который приходил с проверкой то к одному учителю, то к другому, а ко мне на урок почему-то не торопился. Я не знала, что и подумать. Завуч разъяснила: «Он твоих учеников на переменах расспросил. Дети, оказывается, любят твой предмет и знают его, ему и приходить не надо».
Со временем работа в школе начала меня тяготить: из года в год приходилось повторять одно и то же. Притом преподавание литературы в 1950-е годы было донельзя политизировано.
Тогда как раз появилось местное телевидение, и я решила устроиться редактором. Пришла на телестудию, но штат оказался уже набран. Не успела выйти из здания, как встретила М. Н. Кублановского, главного режиссёра ТВ. Он сходу предложил мне написать заявление на должность ассистента режиссёра: «Будешь моей правой рукой. Ты же способная. А возможности для роста здесь есть». Не жалею, что прошла через все редакции, от новостей до сельскохозяйственной, что поездила по области, узнавая жизнь в глубинке и людей.
В 1964 г. был объявлен первый набор в ЛГИТМИК (теперь это, кажется, Театральная академия), на отделение режиссёров ТВ. Через пять лет окончила, получив диплом режиссёра драмы и телевидения. Очень любила делать программы с актёрами, писателями, художниками, музыкантами. Были самостоятельные постановки «Славен Хлынов-град», «Прошлые времена» (по Салтыкову-Щедрину), «Ключ от пропасти» и другие. Прошло в эфир много работ по народному творчеству и по промыслам. Особая любовь - васнецовская тема. Представив на фестиваль в Рязани фильм «Величальная Александру», посвящённый младшему брату Виктора, наша бригада получила приз в номинации «За национальное возрождение России».
Я многое узнала и воплотила на экране, прежде чем в 90-е годы встретиться с протоиереем Алексием Сухих и перейти к православным передачам.
Поиски креста
- В 1994 г. меня, как пенсионерку, лишили на телевидении штатного места и зарплаты, поэтому до сентября 2003 года я трудилась, можно сказать, во славу Божию, за одни только гонорары. Но нисколько об этом не жалею, потому что приобрела больше, чем потеряла. Я уже начала делать цикл «Из прошлого Вятки» с редактором Ольгой Алтарёвой о вятском земстве, купцах и градоначальниках. Это было близко к православной тематике, ведь все наши герои были людьми верующими.
Встреча и соработничество с о. Алексием мне очень много дали. Читала и перечитывала Евангелие, подаренное им. И ещё буду, и ещё... Чем больше осмысляешь, тем больше проникаешься божественным Словом. Моя библиотека стала пополняться православной литературой. И батюшкины дары храню - книги, иконочки, письма. Образок Святителя Николая всегда со мной. Это тоже его благословение на начало совместных трудов.
Помню, снимаем в сельском храме службу. Я бегаю к оператору, по каким-то делам хожу по храму. Но, как только стали читать «Символ веры», батюшка взял меня под локоток: «Стой на месте и молись». Потом он сказал, что, если читают эту молитву, то, где бы она ни застала, там и должно стоять до самого конца. Сейчас я без молитв не живу, многие знаю наизусть.
Первую православную передачу сняли про старца Матфея Яранского, ещё до его канонизации. Тогда Господь послал нам удивительные встречи с местными жителями, которые рассказывали о чудесах, происходящих на могиле о. Матфея. Побывали мы и там, где он подвизался в монастыре. А домик, в котором жил последние годы святой, к тому времени снесли. Потом на этом месте поставили крест, но вскоре он куда-то исчез. О. Алексий с несколькими вятскими священниками пошли его искать, и оператор включил вовремя камеру, когда крест нашли и стали поднимать. Получился замечательный эпизод. Передачу я предложила вести самому батюшке. Он удивился, но потом согласился, и это закрепилось как традиция на весь цикл.
Перед о. Алексием открывались, как на духу, сердца и священников, и прихожан. Он и темы предлагал. В эфир прошли передачи о преп. Трифоне Вятском, преп. Стефане Филейском (Куртееве), о новомучениках и исповедниках российских, в т. ч. о матушке Серафиме (Гордеевой), о священниках, которые служили в годы войны, и другие. И во всём Господь нам помогал. Понимаю, что главным образом по молитвам о. Алексия Сухих.
Поездка в Истобенское
|
- Однажды телевизионная группа отправилась в село Истобенское. Только выехали на трассу, как полил дождь, да такой сильный! Батюшка видит, что я приуныла, и улыбается: «Вот как с попом-то ездить!» Подъезжаем к Истобенскому - дождь стихает. А в храме нас уже встречает местный священник о. Александр Амосов. Началась служба. Темно, да так, что людей не видно. Оператор шепчет: «Снимать?» Отвечаю: «Подождём немного». И только о. Александр вышел на амвон - такой поток света хлынул в окна, что стоял он, осиянный, в лучах солнца. Камера пошла, и всё отлично вышло. Потом сделали досъёмку у о. Александра дома.
Но сначала угощаться пришлось. На первое - губница (так у нас называют грибовницу), на второе - жарёха из грибов. Все едят и нахваливают, а я эти грибы не могу есть: здоровье не позволяет, да ещё в таком количестве. И лекарства не взяла... О. Алексий толкает меня в бок: «Ешь, тебе говорят. В гостях нельзя отказываться». Принимаюсь за обед... И ведь ничего со мной не случилось. Поугощайся я таким образом где-то в другом месте, сразу бы в больницу попала. А тут молитву перед трапезой прочитали, пищу освятили - и всё обошлось...
|
О. Александр Амосов - удивительный батюшка! Прошёл всю войну и выжил благодаря молитвам матери, которая благословила его иконой Божией Матери «Неопалимая Купина» (видели мы эту иконочку в домашнем иконостасе). На фронте дал обет Богу, что если вернётся домой, то станет священником. После войны он сначала набирался ума-разума в монастыре где-то под Киевом, потом получил духовное образование и был направлен в Орлов, а затем переведён в Истобенское. С о. Александром мы сняли один из эпизодов передачи «На алтарь Победы», а начальный сюжет - в Вятских Полянах. Сидели дома у батюшки и обговаривали план съёмок. Я предлагаю: «Хорошо бы нам участника войны найти, а ещё лучше - из Никольского прихода». - «Да где ж я тебе возьму?» Вдруг - звонок в дверь. Соседка, бабушка Анна, принесла свои первые помидоры. Батюшка попросил её рассказать, что она помнит о военном времени. Да как она запричитала, завспоминала - не остановить! Получился очень живой материал. Последнюю часть передачи готовили в Серафимовской церкви, где о. Алексий посоветовал снять священника и диакона, отца и сына Кряжевских, а потом сам рассказывал, как Церковь помогала фронту во время войны.
Поимённая память
- Римма Яковлевна, в нашей газете в феврале месяце мы представили выдержки из второй вашей книги «Письма вятского обывателя», где по подлинной переписке семьи мещан Клабуковых прослеживается история Вятки начала XX века (Ходят и орешки пощёлкивают, «Вера», № 653). А как начинались ваши литературные труды?
- Я работала над православными передачами и в то же время собирала фотографии и архивные материалы для серии книг о. Алексия «Вспомним поимённо». Не одна я такая была. Помощников добровольных у батюшки было очень много, и его большого сердца на всех хватало. Каждому подскажет, каждого приголубит. Когда он благословил меня на эту работу, я поначалу думала отказаться: среди моих знакомых нет детей и внуков священнослужителей. Но оказалось, что их не так уж мало. Знакомство с потомками Овчинниковых принесло новые данные в книгу о. Алексия и обернулось потом рассказом в моей первой книге «Вятка на ладони». Сведения, которые сообщила Ф. А. Россова о священниках Россовых и Россихиных, тоже пригодились и батюшке, и мне. Фрагмент воспоминания Е. И. Хлыбовой (Рудиной) опубликовал о. Алексий, её же рассказ «Земные тяготы» можно прочитать в моей книге. Воспоминания дочерей регента Александра Антонова войдут в новую книгу «Вятка. Семейный портрет». Я отправляла батюшке диски с фотографиями, в ответ он меня наставлял: «Собирайте всё, что связано с Церковью. Мы уйдём в «путь всея земли», но потомки должны знать свою историю такой, какой она была, а не такой, какой хотят её представить сейчас определённые круги власти».
- Над чем вы сейчас работаете?
- В издательстве «О-Краткое» готовится к печати уже названная мною третья книга «Вятка. Семейный портрет». Она может быть интересна широкому кругу читателей, потому что открывает неизвестные страницы истории через рассказы потомков вятских дворян, купцов, священников и представителей других сословий. Воспоминания дополнены уникальными фотографиями из семейных архивов.
- Божией помощи в трудах вам, Римма Яковлевна!
Записал Евгений СУВОРОВ
