Иначе эта
сфера окажется в руках у радикалов
Никто не знает, сколько медресе существует в России
Фото: Homas Dworzak / Magnum Photos / Agency.Photographer.Ru
В последние месяцы на Северном Кавказе и в Поволжье совершена целая серия терактов, направленных против исламских священнослужителей. Экстренная встреча президента с представителями традиционных конфессий в Татарстане свидетельствует о крайней серьезности складывающейся ситуации.
Ранее основным объектом террористических атак были прежде всего военные, однако сейчас вектор атак террористов меняется. Не силовики, а исламские идеологи становятся их главной мишенью. В чем причина такого сдвига? Представляется, что одна из причин - накопившиеся деформации в системе религиозного образования.
Не первый раз в стране вспыхивают дискуссии о религии. Провокационные выставки и акции художников, жесткие заявления сторонников религиозных традиций, дискуссии религиозных деятелей и их конкуренция на информационном поле, наконец, угрозы духовным лидерам со стороны радикалов - все эти будоражащие умы политиков и журналистов события требуют оценок на более глубоком уровне, нежели осуждение радикальных форм проявления религиозности или атеизма. Другими словами, встает вопрос о месте религии в обществе, о роли культурного и религиозного просвещения, о том, каким образом государство и общество должны взаимодействовать с религиозными институтами. Эти размышления касаются большей частью ислама, так как именно ислам в России стал в последнее время той призмой, сквозь которую видны проблемы всего религиозного образования и просвещения.Заполнение вакуума
Распад Советского Союза породил масштабный идеологический вакуум. Ценностные модели, привычные для советского человека, перестали работать в рыночных условиях, а новые общепринятые ценности так и не утвердились. В результате этот идеологический вакуум стали заполнять религиозные структуры, которые могли предложить четкое мировосприятие и устоявшийся ценностный набор. Ключевую роль в этом процессе играла Русская православная церковь, которая создала как серьезную кадровую базу, так и всю необходимую образовательную инфраструктуру. Исламские религиозные деятели оказались в более сложном положении. Учитывая, что в советский период был предпринят целый ряд шагов по деисламизации общества, в частности была уничтожена система религиозного мусульманского образования, закрыты практически все мечети, можно сказать, что мусульмане начали воссоздавать свои религиозные институты практически с нуля. В 1990-е этот процесс происходил при значительной подпитке из-за рубежа, как кадровой, так и финансовой.
И кадры в этом процессе, как всегда, «решали всё». Не имея возможности получить исламское образование в России, сотни и тысячи молодых людей уехали учиться за рубеж. Университеты и медресе Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов, Катара, Египта, Турции с распростертыми объятиями принимали россиян на учебу, обеспечивая их общежитиями, питанием и стипендиями. Естественно, подготовка студентов осуществлялась на основе взглядов, которые доминировали в этих странах, без учета российских культурных и национальных традиций. Уже невозможно точно установить, сколько россиян получило исламское образование за рубежом. Этим процессом никогда и никто не управлял: региональные духовные управления мусульман только в последнее время начали контролировать выезд молодых людей на учебу по официальным каналам, но остается и множество неофициальных.
Как результат, в части российских медресе и мечетей появились радикальные проповедники, в том числе вербовщики различных исламистских структур, призывавшие сражаться против неверных. Некоторые из таких медресе были закрыты («Расул Акрам» в Москве, «Аль-Фатх» в Ижевске, «Йолдыз» в Набережных Челнах, «Аль-Фуркан» в Бугуруслане и ряд других). Однако это лишь часть проблемы. Практически все выпускники зарубежных исламских учебных заведений вернулись в Россию носителями совершенно другого восприятия мира, общества и ислама и быстро обнаружили несоответствие многовековых исламских традиций, принятых на территории России, тем взглядам, которые они почерпнули за рубежом.
Стремлением новых духовных лидеров стало «приведение в соответствие с мировыми канонами» отечественного ислама. Этот тезис тут же дополнялся обличениями в адрес духовных авторитетов страны, уничижительными заявлениями в отношении гуманитарного образования в России и достижений российских мусульман в исторической науке, культурологии, востоковедении, эстетике. Вернувшиеся из мировых исламских центров выпускники начали убеждать своих единоверцев в том, что «истинные духовные ценности находятся за пределами сложившихся локальных традиций, а вероисповедание выше национальности и гражданства».
Структуры контроля
Государство фактически оказалось не готово к подобным трансформациям. Процесс возрождения исламского образования в России начался и проходил без какого-либо контроля со стороны федеральных структур. Еще раз напомню, что в России живут десятки миллионов мусульман, а во многих регионах ислам является доминирующей религией. Российский ислам наиболее интернационален и имеет наибольший потенциал роста среди традиционных религий как за счет положительной демографической статистики в регионах с преимущественно исламским населением, так и за счет постоянного притока мигрантов из государств Средней Азии.
Осознание простого факта многоконфессиональности России, проведение государством осмысленной политики взаимодействия с мусульманской уммой, последовательное содействие процессу возрождения исламских образовательных институтов могли бы предотвратить многие острые конфликты. И не только на Северном Кавказе. География подобных конфликтов расширяется. Сложная ситуация складывается в Татарстане, где поднимает голову радикальный ваххабизм, совершаются покушения на высших исламских священнослужителей.
На федеральном уровне понимание необходимости перемен в сфере исламского образования обозначилось только в 2002 году. Тогда Владимир Путин дал поручение «разработать комплекс мер по оказанию организационной, материальной и методической помощи в развитии сферы религиозного образования, прежде всего мусульманского».
Только в 2005 году был создан Совет по исламскому образованию при Совете муфтиев России, в который вступили высшие исламские учебные заведения, а также небольшая часть медресе. Совет оказывает влияние на программы обучения, методику и методологию преподавания различных дисциплин. В целях координации деятельности высших исламских учебных заведений были созданы Центр исламских вузов на Северном Кавказе и Совет ректоров высших исламских учебных заведений России.
Однако органы государственной власти в полной мере включились в реализацию поручений президента только в 2007 году, когда правительство РФ утвердило «План мероприятий по обеспечению подготовки специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама в 2007-2010 годах», который предусматривал государственное финансирование в объеме 300 млн рублей в год. Эта программа была продлена на период до 2013 года с сохранением уровня финансирования. Кроме того, в 2008 году в результате внесения изменений в ряд законодательных актов религиозным образовательным учреждениям было предоставлено право получать лицензию Министерства образования и науки на осуществление образовательной деятельности и государственную аккредитацию на выдачу документов государственного образца о соответствующем уровне образования. Таким образом, религиозное образование стало частью правового поля России, а Минобразования получило рычаги контроля над учебными программами религиозных учебных организаций.
Две модели
В настоящее время в мире существуют две модели построения системы исламского образования. Первая де-факто сложилась в России и представляет собой систему воскресных школ при мечетях, а также сеть медресе и исламских высших учебных заведений. Географически все исламские учебные заведения расположены в европейской части России, за Уралом нет ни одного, что приводит к необходимости привлекать к работе в качестве имамов выходцев из Средней Азии.
Исламские воскресные школы при мечетях не играют ключевой роли в формировании системы профессионального духовного образования, однако оказывают существенное влияние на рядовых мусульман, привлекают молодежь. Точное количество таких школ сегодня не известно никому. Эти школы, как и все остальные учебные заведения, должны иметь государственную регистрацию и лицензию на ведение преподавательской деятельности, однако на практике эти требования выполняют только единичные школы при мечетях. Безусловно, государство должно создать такие условия, при которых школы будут заинтересованы в том, чтобы находиться в правовом поле.
Еще более сложная ситуация сложилась с системой средних профессиональных исламских учебных заведений - медресе. Как и в случае с воскресными школами, ни государство, ни федеральные исламские религиозные структуры не располагают информацией о том, сколько именно медресе существует в России. Причина опять-таки в том, что многие из них действуют вне правового поля. Так, в Дагестане зарегистрировано 24 негосударственные мусульманские образовательные структуры, из которых лишь 11 имеют лицензию Минобразования. Точное количество действующих в Дагестане медресе неизвестно, но, по некоторым оценкам, оно приближается к сотне. Похожая ситуация и в других северокавказских республиках. Есть, конечно, и исключения: в Татарстане все существующие медресе имеют государственную регистрацию, а большинство из них - лицензию Министерства образования на ведение преподавательской деятельности. При участии Духовного управления мусульман разработана единая программа подготовки, срок обучения в высших медресе определен в пять лет, в средних - три года.
Высшие исламские учебные заведения - наименее проблемное звено в системе исламского образования. Будучи участниками Совета по исламскому образованию при Совете муфтиев России, они имеют стандартизированную программу обучения. Кроме того, все они лицензированы или находятся в процессе получения лицензий на ведение преподавательской деятельности в Министерстве образования и науки РФ и, соответственно, выдают дипломы государственного образца. Сложность, которую отмечают все ректоры исламских вузов, - принцип финансирования. Каждый негосударственный исламский вуз имеет партнера - светский государственный вуз, через который и получает государственное финансирование. Однако зачастую выделенные деньги расходуются, частично или полностью, светским вузом и не доходят до конечного получателя. По оценке ректора Московского исламского университета Дамира Хайретдинова, более половины этих средств остается у светских вузов-партнеров. При этом связка между медресе и высшими учебными заведениями отсутствует.
Вторая модель исламского образования создана, к примеру, в Германии и Швейцарии и подразумевает открытие кафедр исламской теологии в светских вузах. В России такая модель используется только в Уральском государственном горном университете, где на кафедре теологии при поддержке регионального духовного управления мусульман и Российского исламского университета (Казань) осуществляется подготовка студентов по направлению «исламская теология». Такая модель имеет свои преимущества: студенты получают больше знаний по светским дисциплинам, что приводит к повышению общего уровня эрудиции, который особенно важен для имамов в крупных городах. Думается, в нашей стране с успехом могут использоваться обе модели построения религиозного образования, так как они не противоречат друг другу.
Нужен единый стандарт
Думаю, что ключевой проблемой российского ислама по-прежнему является проблема кадров: велик процент пожилых священнослужителей, существует острая нехватка священнослужителей в сельских районах, а среди сотрудников образовательных заведений разного уровня до сих пор много людей, получивших исламское образование за рубежом. Первым шагом в деле проведения осмысленной государственной политики по отношению к исламу должна стать реформа системы управления исламским образованием на территории России, целью которой, наряду с подготовкой необходимого числа исламских ученых, квалифицированных священнослужителей, преподавателей медресе и вузов, должна стать активная просветительская деятельность в обществе.
Сейчас нам необходимы последовательные шаги в этой области. Целесообразно мусульманские образовательные учреждения зарегистрировать и давать лицензию Минобразования. Кроме того, министерству совместно с Советом муфтиев России необходимо продвигать единые образовательные стандарты и программы, разработанные Советом по исламскому образованию, для всех типов исламских учебных заведений на федеральном уровне. Сейчас учебные заведения могут воспользоваться примерными программами и учебными планами, подготовленными Советом по исламскому образованию, или разработать свои программы в соответствии со стандартами. Необходимо двигаться в сторону стандартизации и унификации исламского образовательного пространства на всей территории России. Существующий хаос в образовательной среде ведет не только к размыванию многовековых традиций российского ислама, но и создает практические сложности для российских мусульман вследствие нехватки имамов, а также низкого образовательного уровня отдельных действующих исламских священнослужителей.
Параллельно с созданием упорядоченной системы мусульманского образования должна быть проведена переаттестация действующих исламских преподавателей и священнослужителей, оценка их профессиональной компетенции и ценностных установок. Именно в этом направлении и ведется работа в Татарстане, которая, как показывают трагические события, нравится далеко не всем.
Большой опыт в этом плане накопила Турция, где подобная работа ведется на государственном уровне: никто не может занять пост имама или преподавателя исламских наук, не получив образование на теологическом факультете турецкого университета. Подобным путем следует и Азербайджан, где государство также проводит осмысленную политику в области религиозного образования.
Какие еще ключевые проблемы отечественного религиозного образования требуют решения? На настоящий момент не существует единой программы обучения в исламских вузах, она находится лишь на стадии разработки. Существенный ограничивающий фактор - катастрофическая нехватка русскоязычных учебных пособий для вузов, причем как по религиозным дисциплинам, так и по светским, которые учитывали бы специфику мусульманской культурной среды. В рамках федеральной программы по углубленному изучению ислама с 2007 года только казанскими вузами было разработано 80 учебных пособий, но даже сами разработчики отмечают их невысокий содержательный и методический уровень.
Идеология современных реформ в образовании (я говорю именно об идеологии, а не о конкретных шагах) включает в себя три компонента: инновационность, универсальные критерии оценки знаний при переходе с одного уровня образовательной системы на другой и одновременное выстраивание образовательной траектории каждого учащегося на основе выявления его способностей и типа одаренности, ранняя профессиональная ориентация. Более того, администрирование образования теперь открыто для критики, в дискуссиях стали участвовать родители, педагоги и сами учащиеся. Однако все эти тенденции и заявленные идеологами реформ ориентиры совершенно не коснулись религиозного образования, будь то православие, буддизм или ислам. С учетом мировоззренческих вызовов последнего времени, усиления межрелигиозной вражды во всем мире, конфликтов и скандалов, так или иначе касающихся религии и религиозной культуры, мы все должны наконец осознать, что образование действительно является фундаментом общества и занижение статуса учителя, преподавателя слишком дорого обходится всем нам. Развивать человеческий капитал с помощью культуры, образования и просвещения - единственный путь в стабильный, современный и цивилизованный мир.
http://expert.ru/expert/2012/36/religioznoe-obrazovanie-protiv-islamskogo-ekstremizma/
