«Человеку на море страшно, ибо он пред морем, как пред Самим Господом». Это из поморского морского устава. Этот устав значительно старше действующего Корабельного устава ВМФ. Однако дух «морского богоискательства» живёт в людях и в наши дни. Наверное, поэтому не один флотский офицер сменил службу ратную на службу духовную.
С настоятелем Спасо-Преображенского морского кафедрального собора
города Мурманска, руководителем отдела Мурманской и Мончегорской епархии
по взаимодействию с Вооружёнными Силами протоиереем Андреем Амелиным
(на снимке) беседовали мы в храме Спаса на водах, построенном на склоне
сопки близ Кольского залива. И рядом были ЗНАКИ - старый маяк и ставшая
мемориалом рубка подводной лодки «Курск»...
- Отец Андрей,
Север и вера - почти синонимы. Издавна Русский Север связан с верой и
службой воинской. Наверное, и вы оказались здесь не случайно. Что значат
Север и воинская служба в вашей судьбе?
-
Родом я с Юга России, из Краснодарского края. По окончании Орловского
училища правительственной связи - ныне это Академия спецсвязи ФСО -
служил на авианосце «Адмирал Горшков», был командиром группы космической
и правительственной связи. Религиозными вопросами интересовался ещё в
военном вузе, даже в особый отдел из-за этого приглашали. Потом Господь
дал мне верующую супругу...
В 1990-е годы деньги офицерам платили
редко, и мы ходили на баркасах ловить рыбу. А корабли стояли у стенки.
Задача была одна - выжить, сохранить технику. И всё-таки стоять на месте
невозможно, решил как-то организовывать свою жизнь. Сначала просто в
увольнениях водил матросов на богослужения в мурманский храм. Там нас
владыка всегда благословлял. Церковная служба нравилась, уже
исповедовался, причащался, читал Библию. Впрочем, становиться
священником не собирался. Хотелось получить богословское образование,
которое тогда светскому человеку с высшим образованием было доступно
только в Свято-Тихоновском гуманитарном православном университете.
Командир корабля меня отпустил. Поступил в этот замечательный
университет. Учился заочно на богословском факультете. На корабле
перешёл на должность заместителя командира БЧ-4 по воспитательной
работе.
В 1998 году наш авианосец решили перегонять в Северодвинск
для модернизации, и я зашёл в храм попрощаться с духовенством. К владыке
зайти не дерзнул бы, однако архиепископ Мурманский и Мончегорский Симон
как раз там оказался. Кстати, он из семьи военнослужащего, капитан
медицинской службы запаса, поэтому к воинству у него отношение особое...
Владыка сказал: «Всё о тебе знаю. И что учишься. А есть у тебя желание
перейти от службы Отечеству к службе Богу?» Внутренне я этим горел,
однако думал, что выбор сделаю когда-нибудь потом, на пенсии. Не
обязательно буду служить в сане, возможно, стану работать преподавателем
в церковной школе. Предложение архиепископа оказалось неожиданным и
сложным. Я выразил сомнение, что меня добром отпустят с военной службы.
«Не беспокойся. Если будет желание, отпустят», - успокоил владыка. Так
он призвал меня служить в другом качестве и благословил.
В епархии
написал автобиографию. И подал рапорт об увольнении. Однако сделать это
можно было только по дискредитации воинского звания или несоответствию. А
послужной список священника должен быть как большая красная грамота.
Поэтому владыка обратился к командующему Северным флотом адмиралу
Алексею Вячеславовичу Попову и устроил так, что уволили меня
беспрепятственно, по сокращению. Ушёл в запас старшим лейтенантом, с
должности капитана 3 ранга в 1998 году. До сих пор поддерживаю с
Алексеем Вячеславовичем самые добрые отношения... По сути дела, служба
продолжается. В душе остаюсь офицером и неразрывно связан с нашим
воинством. По благословению владыки возглавляю епархиальный отдел по
взаимодействию с Вооружёнными Силами Российской Федерации. В структуре
отдела пять секторов - надводных кораблей, подводных кораблей, ПВО,
Сухопутных войск и пограничной службы. Лично взаимодействую с экипажами
надводных кораблей Северного флота. Мне 41 год. У меня семеро детей. И
общаясь с матросами, тоже вижу в них прежде всего своих детей...
-
Укрепление воинского духа - это укрепление обороноспособности страны.
Однако не секрет, что сознание многих молодых людей искажено идеологией
материального потребления. Как вам удаётся сеять доброе и вечное,
доносить Слово Божье до военнослужащих, у которых недостаточно развит
аппарат восприятия духовных ценностей?
- Есть такая
пословица: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Люди редко
приходят к Богу путём философских размышлений о жизни и смерти, чаще - в
результате какого-то жизненного стресса, когда душа сама кричит:
«Господи, помилуй!» По рассказам ветеранов Великой Отечественной и
локальных конфликтов известно, что на войне люди начинают надеяться на
вмешательство Высших сил в их судьбу. Ничего не боятся только психически
больные люди. И сегодня военная служба - серьёзное жизненное испытание
для молодого человека, который родился в 1990-е годы. Это, можно
сказать, гангстерский период в истории Отечества. Старая система
ценностей была поспешно разрушена, а новая ещё не создана. До сих пор
зачастую слово «Бог» пишут с маленькой буквы, а «Интернет» - с большой.
Многие из призывников не получили должного воспитания. В Вооружённых
Силах эти молодые люди имеют шанс изменить взгляды и жизнь, найти свой
путь к свету и поверить в Бога.
У нас в стране мало многодетных
семей, в которых вырастают конкурентоспособные дети. И много неполных
семей, где будущего воина воспитывает только мама. Извлечённый из
привычной мягкой светской среды и помещённый в жёсткие условия службы
неокрепший духом юноша находится, как правило, в стрессовой ситуации.
Вся его душа содрогается от новой реальности и незнакомого воинского
коллектива. Кто-то даже впадает в уныние. В этом стрессовом состоянии
душа особенно чутко воспринимает обращение священника в форме простой
проповеди о человеческих качествах, о жизни и смерти. Не раз убеждался в
этом, общаясь с военнослужащими на кораблях и в частях. Насильно в
церковь никого не загонишь. Каждый человек приходит к Богу сам. И
всё-таки помочь можно... Среди людей в погонах мало убеждённых атеистов.
Отрадно, что среди офицеров, мичманов и прапорщиков становится всё
больше верующих и церковных людей, тянущихся к свету.
Один знакомый
капитан 1 ранга как-то при встрече в неформальной обстановке признался,
что в Бога не верит, и даже от души перекрестился в подтверждение своих
слов. А я ответил: «В Бога вы верите, просто не приобщены к церковной
жизни, не знаете обычаев, обрядов. А креститесь правильно...» Не могу
забыть этот случай, потому что сегодня этот капитан 1 ранга - глубоко
верующий человек, который совершил паломничество в Иерусалим...
-
Вы верно подметили, что изначально в каждом человеке заложен Свет
Божий. И даже слова, которыми мы пользуемся, изначально несут тот же
свет. Можно помочь пробуждению веры. А существует ли технология подобной
работы именно в воинских коллективах, где не всегда преобладает
духовность? Или всё по воле Божьей?
- По воле Божьей -
безусловно. Воздаётся каждому по вере его. И всё-таки у нас имеется
комплекс мероприятий, которые проводятся в воинских частях. В первую
очередь это духовные беседы на религиозные, исторические или какие-либо
другие актуальные темы, передающие не просто факты и события, а дух
нашего воинства. Коллективные и индивидуальные беседы очень важны,
потому что дают душе опору, определяют систему координат и
духовно-нравственные критерии всего сущего.
Немало примеров силы
человеческого духа дала миру военная история России. В ХХ веке
источником такой силы в нашем Отечестве была не только Красная Армия.
Вот недавно перевезли из Китая в Россию мощи белогвардейского генерала
Каппеля. Что мы знали о нём прежде? По фильму «Чапаев» известно, что
каппелевцы ходили в психическую атаку, что, кстати, говорит о боевых
качествах русского офицерства. Каппель в тяжелейших условиях сибирской
зимы осуществил «Ледяной поход», спас десятки тысяч людей. И, обморозив
ноги, принял мученическую кончину. Офицеры его так уважали, что увезли с
собой тело, похоронили в Китае...
Когда
я участвовал в дальнем походе на большом противолодочном корабле
«Адмирал Чабаненко», жил в среде военных моряков и общался с ними. За
полтора месяца в Атлантическом океане бывало всякое, нас немало
потрепали штормы, порой из-за болтанки приходилось ночью привязывать
себя к койке... И корабельная часовня не пустовала. Читал там
молитвенное правило, утром и вечером. К завершению похода все желающие -
офицеры и матросы - не помещались в часовне, стояли в коридоре. То есть
была потребность помолиться.
К Богу людей приводят самые разные
ситуации. У одного подполковника-авиатора во время похода умер в
Севастополе отец, капитан 1 ранга запаса. Лётчик не смог проводить отца в
последний путь и от тоски надолго заперся в своей каюте... Сослуживцы
встревожились. А потом офицер пришёл в часовню, мы поговорили, отслужили
панихиду, и на душе полегчало, человек сошёл с пути страшного уныния и
отчаяния...
То есть, как и прежде, священнику надо просто идти в
войска, на корабли. К сожалению, наша епархия ещё молода. До 1995 года
была только огромная Архангельская епархия, в которой на военизированный
Кольский полуостров приходилось всего пять священников. Сегодня храм
есть практически в каждом гарнизоне, строятся новые. Так, в Североморске
строится храм Апостола Андрея Первозванного. Священников уже
восемьдесят, слава Богу, мы востребованы. И всё же этого мало. Проблема и
в том, что не всякий священник может окормлять воинскую часть. Каждый
корабль - большой воинский коллектив. Всё охватить не можем. В каких-то
частях бываем регулярно. К примеру, в бригаде морской пехоты. А в
бригаде воздушно-космической обороны хочется бывать чаще и работать
планомернее.
Когда-нибудь напишем и методическое пособие для работы священника в войсках... Начало положено.
http://www.redstar.ru/index.php/2011-07-25-15-57-34/item/3698-pravoslavie-v-stroyu
