Русские философы, оказавшись в 1920-е годы в эмиграции, много размышляли о глубинных причинах катастрофы, о русском характере, о нашей душе. Протоиерей Сергий Булгаков говорил о тайне: «За что и почему Россия отвержена Богом, обречена на гниение и умирание? Грехи наши тяжелы, но не так, чтобы объяснить судьбы, единственные в Истории. Такой судьбы и Россия не заслужила, она как агнец, несущий бремя грехов европейского мiра. Здесь тайна, верою надо склониться».
1. Достоевский
У Достоевского в «Братьях Карамазовых» один из героев, как мы помним, замечает «широк человек, слишком даже широк, я бы сузил». Речь о том, что человек «начинает с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским». То есть от поклонения святости его уводит в область абсолютной гнуси, от спасительного - в самоубийственную пропасть.
Давно замечено, нам свойственны крайности. Гоголь, споря однажды с неким русофобом, говаривал о падении великоросса и его восстании: «Сегодня стяжатель и грешник - завтра всё всем воздал с лихвою и всем слуга сделался; сегодня блудник и сластолюбец - завтра постник и праведник...» Гоголь восклицает: «Я люблю, кто способен на такие святые порывы, и скорблю о тех, кто их не ценит и не любит!»
Покаянием русский человек умел себя «сузить», отступив от края содомской, богоборческой бездны, зная идеал человеческой жизни - святость. Оттого и назван наш земной предел Святой Русью. Француз поименовал свою землю прекрасной, германец идеал различил в порядке, идеал англичанина - добрая старая Англия. У нас - Святая Русь. Идеалом была жизнь богомольная, монастырская, святая.
В 1917 году русский человек отступил от веры, изменил присяге, допустил убить своего Царя. Сузил себя русский человек. Отсёк святость и оказался у другого края, ещё и в суженном мире.
А зачем суженному человеку такая огромная сторона Земли, распростёртая меж трёх океанов, словно горностаевая накидка на царских плечах? Зачем Богу такая большая безбожная страна?
В 1917 году государство, собранное русским народом за шесть столетий (считая от Ивана Калиты) хрустнуло, взорвалось...
Николай Лосский говорил о внутреннем противоречии русского народа, о склонности к анархии, о том, что спасительно уравновешена эта анархия может быть лишь абсолютной государственной волей. Лосский приводит такой рассказ: «В Петербурге весной таял лед на Неве, и переходить через реку по льду стало опасно. Градоначальник распорядился поставить полицейских на берегу Невы и запрещать переход по льду. Какой-то крестьянин, несмотря на крики городового, пошёл, провалился и стал тонуть. Городовой спас его от гибели, а крестьянин вместо благодарности стал упрекать его: «Чего смотрите?» Городовой говорит ему: «Я же тебе кричал». - «Кричал! Надо было в морду дать!»
Но не в этом, конечно, объяснение 1922 года. В 1922 году, напитанная идеей Мировой революции, новым мессианством, часть русских пространств воссоединилась: появился Договор между свежими государственными образованиями РСФСР, Украинской ССР, Белорусской ССР и Закавказской СФСР. В 1939-1940 годы в состав исторической митрополии частично вернулись земли Западной и прибалтийской Руси, карело-финских земель.
В 1941 году, в результате военных действий объединённой Европы во главе с Германией, огромные территории были отторгнуты от Русского мира.
Произошло испытание идей на силу.
Гитлер видел в Советском Союзе законную добычу, полагая, что завет Бисмарка не воевать с Россией уже не действует.
Гитлер полагал, что дореволюционная сила России зиждилась на немецких корнях русских царей, что эти корни отрублены большевиками и теперь перед лицом Германии слабосильный колос на глиняных ногах, управляемый евреями.
Средневековая идея «Дранг нах остен» Карла Великого и Барбароссы оказалась и в исполнении Гитлера по сути идеей хуторской по сравнению с любой из русских мессианских идей. Война «нового порядка» против нас была лишь очередным вариантом давних попыток западной экспансии. Если при Наполеоне чёрное облако (так потом стало казаться) злой саранчи объединённой Европы ринулось завоевать медвежью берлогу, сладкое медовое царство, то при Гитлере - бешеная волчья стая. Они ведь любили изображать русского мужика медведем и не верили в существование Святой Руси, способной породить народную войну.
Обращение Сталина к святым и героям прошлого было обращением к Святой Руси. И она явилась, до этого незримо укрытая в почве и в самом воздухе. Илья Муромец взялся за булаву. В 1945 году исторические территории с «общеевропейским довеском» были возвращены.
В определённый момент красная идея захлебнулась, не получив развития, скисла в идеологической войне с новой, рождённой Западом идеей устройства глобального мира.
На просторах Русского мира в свой час уже были нанесены остриём рубиновой звезды границы. В 1991 году Советский Союз был разрушен по крайне неблагоприятному сценарию. Многие коренные территории были отторгнуты, миллионы русского, русскокультурного населения - увидели вдруг себя в невольной эмиграции.
1992 год стал приемником 1918 года: всё те же комиссары, ненавидевшие историческую православную Россию, расселись в Кремле.
Если в 1918 году они мечтали использовать Русь как вязанку дров для устройства Мировой революции, то в новом проекте Русской цивилизации уготовлено бесшумно раствориться, отдав свои жизненные соки.
Так и шло.
2. Илья Муромец
Мы знаем: кому много дано, с того и спрос особый. С какой-нибудь Бельгии с её писающим мальчиком и взять нечего. Какой с неё спрос!
Профессор Борис Вышеславцев, разбираясь с бессознательным русского народа, вспоминал одну былину, которая, как он показывает, обладает положительным ясновидением. Это былина об Илье Муромце и о его ссоре с князем Владимиром... Однажды устроил князь Владимир «почестен пир» «на князей, на бояр, на русских богатырей», «а забыл позвать старого казака Илью Муромца». Илья, конечно, страшно обиделся. Натянул он тугой лук, вложил стрелочку калёную и «Начал он стрелять по Божьим церквам, да по чудесным крестам, по тыим маковкам золоченым»... Вот вам вся картина русской революции, - восклицает Вышеславцев, - которую в пророческом сне увидела древняя былина...»
Это бунт против самого мироустройства. Анархическое начало известно в русском человеке давно. Замысливал Илья, как потом открылось, даже и убийство Владимира - убийство царской семьи. В былине всё завершилось благополучно. Владимир сумел найти богатыря (барина-богатыря Добрыню Никитича), который смог уговорить Илью, брата своего названого, прийти на новый, специально для него устроенный пир.
В реальности же код, указанный гением нашего былинника, не сработал (пока не сработал!). Нашими предшественниками было допущено убийство Царя и разбитие золочёных куполов с чудными крестами.
И вот, как некогда был наказан народ Израиля - за убийство, за неприятие Мессии - Христа Спасителя, так и наш народ покаран разрушением исторической России. И не только расщеплением государства и рассеянием народа, но и худшим - распылением самого имени русского. Не прошло и ста лет, как уже укрепилась придумка, сочинённая в злом прищуре нашими врагами, придумка «наций» - по топонимическому признаку и диалектическим особенностям речи - по названию территорий исконной Руси, именовавшихся столетиями Малой Русью, а позже на польский лад Украиной, и Белой Русью.
Мы знаем, в перспективе - мельчить так мельчить! - из русского народа ещё бы им хотелось выкроить с десяток, а то и поболее государств, населённых «молодыми нациями и народами»: волжанами, поморами, казаками, уральцами, сибиряками разных изводов, амурцами, приморцами...
Так бы и шло, и катилось.
...Но вот начался новый этап битвы. А они уж подумали, что с Россией покончено.
В благонамеренность «болота» можно бы было поверить, если бы они били в коррупцию и в несправедливость при распределении богатств. Но они совладать с собой не сумели, проговорились сквозь мат и зубовный скрежет, что ненавидят Россию в любом проявлении. Они набросились с клеветами на Церковь и Патриарха, с восторгом прославляя извращенцев, призывая русский народ вновь отвернуться от «идеала Мадонны» и кончить «идеалом содомским».
Когда-то Борис Чичерин пытался усовестить Александра Герцена, разбуженного декабристами и вещавшего из Лондона, лидера «болота» XIX века: «В обществе юном, которое не привыкло ещё выдерживать внутренние бури и не успело приобрести мужественных добродетелей гражданской жизни, страстная политическая пропаганда вреднее, нежели где-либо. У нас общество должно купить себе право на свободу разумным самообладанием, а вы к чему его приучаете? К раздражительности, к нетерпению, к неустойчивым требованиям, к неразборчивости средств. Своими желчными выходками, своими не знающими меры шутками и сарказмами, которые носят на себе заманчивый покров независимости суждений, вы потакаете тому легкомысленному отношению к политическим вопросам, которое и так уже слишком у нас в ходу. Нам нужно независимое общественное мнение - это едва ли не первая наша потребность: но общественное мнение умудренное, стойкое, с серьезным взглядом на вещи, с крепким закалом политической мысли, общественное мнение, которое могло бы служить правительству и опорою в благих начинаниях, и благоразумною задержкою при ложном направлении».
Общественное мнение без серьёзного взгляда на вещи, судя по всему, складывается в пользу глобализаторов: хитры они со своим сатаной. Но и по гамбургскому счёту масштаб их проекта крупнее ныне существующего проекта ЕврАзЭС. Вполне могут проглотить и не подавиться. Но ЕврАзЭС - проект лишь экономический, и он вполне может стать начальной ступенью в деле создания своего глобального проекта.
Англичанин, протоиерей Андрей Филлипс, священник нашей Сурожской (в Англии) епархии, в статье «Святая Русь и Англия», рассуждая о роли английского языка и истинных целях глобализации, пишет: «...английский язык является ныне языком глобализации и, таким образом, тем языком, который будет использовать антихрист, когда он явится. Что же нам тогда надлежит делать?
Нашим ответом на эту угрозу глобализации - а она действительно для всех нас опасна - должна стать глобализация православия.
Разнести во все концы и веси нашей Земли православную веру, православные вероучения, где бы мы ни встречали тех, кто восприимчив к нам - вот что подразумевается в этом сопоставлении концепций. В этом ведь и есть Божественное и спасительное призвание русского православия... Именно это православие, православие Руси и русских, в силах выполнить это служение, ибо это то православие, которое сохранилось в чистой форме, не скомпрометировав себя приспособлениями к западным заблуждениям...»
3. Иоанн Лествичник
Идея православной глобализация хороша, да и Христом заповедана; концепция Русского мира - отменна. По сравнению с этой идеей - идея западной глобализации выглядит мелким жлобско-хуторским проектом.
Но как выбраться из воронки, в которую затягивает, в которую подпихивают, где уж сто лет перемалываются русские пространства и русский народ?
Вряд ли потребуется меньше усилий, душевных и физических сил, чем было затрачено в 1941-1945 годы.
Некогда преподобный Иоанн Лествичник задумался: если один ангел за гордость свою был низвержен с Небес, то нельзя ли смирением человеку обратным действием, отвергнув гордость, попасть на Небо? Преподобный Иоанн, духом видя, написал книгу, показал: можно, снискав благодать.
А нельзя ли и нам, людям русской цивилизации, покаявшись в грехе богоотступничества, в грехе цареубийства, вернуть милость Божию? Ведь Господь вечно не карает.
Для восстановления страны после катастрофы 1941 года понадобились сверхусилия, многомиллионные жертвы.
Если мы сумеем осознать спасительность для Родины смиренного покаяния, то мы и перестанем повторять, будто «вера - дело личное», но отнесёмся к этому трезво.
Пока мы, встав утром, ещё и глаз не промыв, лба не перекрестим, - ничего не будет, никакой победы, пока собой не явим ХХI Святую Русь.
Или это нам сложнее, чем штурмом брать Берлин?
На фото: картина Константина Васильева «Свияжск»
