Как-то на праздник Рождества Пресвятой Богородицы меня послали служить в монастырь. Обитель в епархии у нас одна - женская. Расположена она в живописном месте - на высоком берегу Петропавловского озера. От города до монастыря примерно 60 километров.
Литургия шла своим чередом, но в самом конце приключилась неприятная случайность. Я поставил Дары на престол и вышел на заамвонную молитву. А когда вернулся в алтарь, увидел, как нечто пылает на жертвеннике. Пели 33-й псалом: «Благословлю Господа на всякое время...»
Я бросился к Святым Дарам. С шипением и брызгами горели покровцы, которые сейчас за бедностью обычно изготавливают из синтетических тканей.
Произошло следующее. Жертвенник в алтаре монастырской церкви примерно в два раза меньше, чем в обычном, «среднестатистическом», храме. Положенную свечу пришлось ставить почти вплотную к сосудам. Сквозняк направил пламя к покровам, и ткань быстро занялась.
Я кинул покровы в тазик с водой и, к своей радости, увидел, что в Евхаристическую Чашу не попали ни пепел, ни частицы обгорелого пластика. Господь сохранил Свои Дары. Однако сами сосуды несколько оплавились и после потребления их пришлось чистить от нагара.
Огорчение пришло ещё от того, что неприятность в обители случилась в праздник Рождества Пресвятой Богородицы. А Она, как известно, главная покровительница девствующих и монашествующих.
Однако священнику в таких случаях требуется погасить свои эмоции. Приехавший со мной пономарь Алексей видел всякое. Он меланхолично отвернулся в сторону окна. Те же, кто находился вне алтаря, за горящим светильником и блеском утвари пожара не заметили. Настроение осталось праздничное.
После литургии мы отправились в трапезную. Сёстры расселись по установленному порядку. Учинённая чтица за аналоем начала читать историю праздника.
Обитель наша, несмотря на недавнее её учреждение и молодость большинства насельниц, отличается строгостью устава, который игуменья привезла из одной русской обители, которая считается старейшей.
Мы с матушкой сидели за первым столом. Далее располагался только резной писаный иконостас, перед которым сёстры молились до и после трапезы. Матушка в беседе со мной в шутливой форме рассказала, как сёстры вчера забыли поставить воскресные щи в холодильник, так что они прокисли и пришлось варить новые.
Надо сказать, что с приготовлением пищи в нашей обители, несмотря на её женский характер, то и дело случались какие-то неприятности. То сёстры что-нибудь сожгут на плите, то пересолят, то вовсе не приготовят то, что им благословили. Матушка принимала воспитательное меры, но помогали они мало.
Может быть, не монашеское это дело - у плиты стоять. Молиться, поститься... С другой стороны, есть же заповедь о деятельной любви к ближнему, который не только из духа состоит, но и из бренного тела тоже.
Видя благое расположение матушки настоятельницы, я решил рассказать о случившемся в алтаре. Всё-таки имуществу монастырскому нанесён ущерб. Два покровца и большой воздух попорчены. На плат, покрывавший жертвенник, пали огненные брызги. Всё это траченное добро лежало сейчас в алтаре и тревожило мою совесть.
- Вот у вас, матушка, - начал я несколько шутливо, чтобы не нарушить праздничное настроение, - в трапезной неприятности, но и у нас в алтаре сегодня тоже...
- А что случилось?
- Да пожар был...
- Какой пожар?! - вскрикнула она так, что у некоторых молодых послушниц вылетели из рук ложки. - Где пожар?!
Казалось, она сейчас схватит чайник со стола и бросится в храм тушить.
- Не волнуйтесь, матушка! - оторопев, прошептал я. - Всё закончилось благополучно. Покровцы вспыхнули от свечи, их не вернуть. А илитон (напрестольный плат на жертвеннике) можно починить как-то...
- Простите, батюшка... - матушка взяла себя в руки. - Очень волнуюсь, когда говорят о пожарах. В М-ском монастыре, где я начинала свой иноческий путь, мы очень боялись огня. Обитель эта окружена лесами и несколько раз выгорала совершенно только потому, что какая-то дачница пустила пал или турист забыл потушить костёр. Всё сгорало: и имущество, и постройки...
Коль уж праздник, я решил не развивать тему. Тем более что пора было давать звонок на переход ко вторым блюдам.
* * *
За чередой богослужений в городском храме этот случай как-то поблёк в моей памяти. От второго священника, на другой неделе поехавшего в монастырь, стало известно, что сёстры не унывают. Шьют новые покровы и воздух уже из естественных материалов, украшая бисером. И вроде бы готовы закончить работу к приезду из Москвы нашего правящего архиерея.
Владыка сугубо любил единственную в своей епархии обитель и постоянно уделял ей внимание. Он даже построил себе на втором этаже сестринского корпуса особые хоромы для пребывания и встречи именитых гостей.
Однако через месяц в Петропавловском монастыре вспыхнул действительно серьёзный пожар. 21 октября, ровно через месяц после праздника Рождества Богородицы, ночью загорелся деревянный коровник. Пока вызвали пожарных из далёкой воинской части, пока они проснулись и приехали, огонь уже перекинулся на птичник. Оба здания сгорели дотла. Из четырёх коров-кормилиц только одна сорвалась с привязи и спаслась. «Это потому, что беременная, - прокомментировала одна, совсем молодая, послушница. - За телёнка боялась, отсюда и силы появились».
Пожарным удалось остановить огонь у стен той самой трапезной, где мы беседовали с матушкой. И это было очень хорошо, ибо иначе без жилья и питания накануне суровой зимы осталось бы большинство насельниц. Огнеборцы ещё долго проливали водой дымящееся пепелище, вокруг которого, как чёрные птицы, носились безутешные сёстры.
Поутру приехал правящий архиерей. Он был немало обеспокоен. Однако, как мог, утешил пребывающую в глубоком шоке мать настоятельницу.
Была установлена причина пожара. Ею оказался самодельный старенький электрический обогреватель, которым работницы спасались от ночного холода. Были выявлены виновницы возгорания - две послушницы. Ожидали суровых мер и даже высылки их из монастыря. Но этого, за скорбью и суетой, не последовало, дело «спустили на тормозах».
Всю зиму епархию тревожили слухи о случившемся пожаре. Информация попала в Интернет, где вызвала множество откликов сердобольных православных пользователей. Так что к Пасхе всё разрешилось благополучно и даже с некоторой прибылью для обители. Нашлись благотворители, которые выделили деньги на новые подсобные помещения и скот. Решено было возвести современный каменный коровник. Что к осени и удалось сделать.
...Внимательно рассматривая цепочку этих событий, я пришёл к выводу, что такими житейскими скорбями и материальными лишениями Господь вразумляет нас и укрепляет веру. Но главное, что я понял: приходят эти скорби не внезапно, не «яко тать в ночи», а после некоторого предупреждения. Таковым и явилось в данном случае «случайное» возгорание на жертвеннике в алтаре в светлый праздник Рождества Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии.
Иерей ИГОРЬ Сальников
