25
января 2000 года по благословению Митрополита Владимира настоятель
храма прп.Серафима Саровского в пос.Песочный протоиерей Игорь Филин
основал при своём приходе сестричество «Обитель Веры и Милосердия». Наш
сегодняшний разговор - со старшей сестрой обители Татианой Швецовой.
- Это сейчас у нас есть сестринский корпус, где в каждой келье живут
по две сестры, - начала свой рассказ Татиана. - Есть баня, медпункт,
где наши сёстры, имеющие медицинское образование, могут оказать первую
медицинскую помощь и сёстрам, и прихожанам. А начиналось всё с того,
что когда о.Игоря назначили настоятелем в наш храм, за ним потянулись
многие его духовные чада из храма на Смоленском кладбище. Сестёр год от
года становилось всё больше: сначала из врачей и медсестёр
онкологической больницы в Песочном, позднее появились сёстры, нёсшие
послушания в просфорне, в трапезной, в часовнях при больнице, в
церковных библиотеке и свечном ящике, на клиросе. А уж когда в
сестринский корпус вселились первые сёстры, отказавшиеся от мирской
жизни, - появилась потребность обезпечивать жизнь в обители, а значит, и
новые послушания - огород, теплицы, птичник с курами... Ныне в
сестричестве 35 человек.
- Наверное, чтобы прийти в сестричество, надо обладать уживчивым характером и уметь что-то делать, чтобы польза была.
- Все люди имеют профессию, что-то умеют делать. И мы, определяя человеку послушание, учитываем его умения и возможности.
- А как вы оказались здесь?
- Я давно мечтала уйти в монастырь, так хотелось мне быть с Богом,
потому что когда я воцерковилась, пришло понимание, что выше этого
ничего нет. Но о.Игорь сказал: «А как же муж? Бросать мужа - грех». Это
отрезвило. И муж был замечательный, очень любил меня. Работал на даче,
ждал, когда я приду из храма, и ни слова упрёка - понимал, что для
меня это важно. Мне уже соседи по садоводству говорили: «Приезжай
почаще, он тебя с каждой электрички высматривает, не идёшь ли». Мы,
женщины, должны это ценить и быть рядом со своими мужьями.
Что касается сестричества... Я в Песочном родилась, меня всегда тянуло
сюда. Поэтому когда узнала, что храм возродился и службы начались,
стала пропадать в церкви всё свободное время. Даже в отпуск не сразу
уезжала, а сначала неделю здесь потружусь. О.Игорь как-то сказал: «Вот
похоронишь мужа - придёшь насовсем». Я подумала: ну что батюшка такое
говорит? Ведь это я вечно с таблетками не расстаюсь, а муж - мастер
спорта, не курит, не пьёт... А когда его не стало и на меня свалилась
свобода - я испугалась, потому что встала перед выбором: продолжать
жить в мiру или уйти в сестричество. Сначала решила: буду по-прежнему
помогать на огороде, в трапезной, в храме. Но подумала так - и стало
стыдно перед почившим мужем. Что же это получается: был он живой - я
вечно убегала в храм, а как его не стало - я колеблюсь, боюсь оставить
мiр и идти в сестричество? Это же нечестно! Мы когда воцерковляемся, не
замечаем в своём эгоизме, что сами-то идём, бежим к Богу, но оставляем
позади близких, становимся глухи к их нуждам и переживаниям. А Богу
это не надо. Сказано: «Жена, которая имеет мужа неверующего, и он согласен жить с нею, не должна оставлять его» (1Кор.7,13).
Я не исполнила свой долг перед мужем, я его не согрела. И остаться
дома и жить для себя было бы предательством по отношению к нему.
Мучаясь такими мыслями, поехала к старцу Николаю Гурьянову... Вернувшись,
пошла в сестричество.
Хорошо здесь и легко, как у Христа за пазухой. Но и непросто: у всех
разные характеры, разные личные и семейные обстоятельства, разные
судьбы, как правило, нелёгкие. Не думайте, что если сестричество, то
все тут ангелы собрались... Вот в обычной жизни если не люб тебе сосед,
то поздоровалась ради приличия и ушла в свою квартиру - общаться никто
не заставляет. Здесь же на протяжении многих лет мы живём и трудимся на
глазах друг у друга, и нужно учиться прощать друг другу слабости,
уступать, надо учиться любить, жалеть и понимать. Как говорят старцы, и
камни, чтобы не ранить, должны обкататься. А искушений много! Но мы уже
стали роднее, чем кровные родственники. Духовное родство выше родства
телесного.
- У вас в сестричестве и совсем молоденькие девушки есть...
- Самая молодая в обители - доктор, ей 33 года. А девушки, те, что на
клиросе поют, - они дома, в семьях живут и вольны оставить
сестричество, замуж выйти, воспитывать детей. У каждого человека ведь
своя дорога, и каждый сам волен её выбирать. Да и у нас не монастырь -
сестричество. Каждой новенькой три года даётся на испытательный срок,
чтобы примерила эту жизнь на себя, чтобы не было потом метаний, чувства
поломанной судьбы. Многие ведь соблазняются красивой сестринской
формой, обрядовостью, но внутренне не готовы к такой жизни совершенно.
Жизнь в обители - большой труд, и физический, и духовный.
Так уж сложилось, что основная деятельность нашего сестричества -
окормление онкологической больницы. Ещё у нас в Песочном много одиноких
старушек и стариков. Взять бы всех, обнять, оделить любовью и заботой,
чтобы последние дни своей земной жизни они провели в мире, чтобы
почили, примирившись с Богом. Мы могли бы окормлять их, нам, медикам и
медсёстрам онкологической больницы, это не трудно, да старикам не много
и надо - ласковое слово и уход, в случае же необходимости всегда можно
в больницу отправить на обследование. Также мы могли бы брать на своё
попечение безнадёжных раковых больных, от которых родственники
отказались либо просто не знают, как ухаживать за такими больными. Тем
более что рядом церковь и священники. Но для хосписа нет помещения,
много иных препятствий...
Я 43 года проработала медсестрой, из них 11 лет - в онкологической
больнице. В начале 2000 года, когда ещё только зарождалось сестричество,
мы с сёстрами брали икону Божией Матери «Всецарица» (о.Игорь её из
Греции привёз, и от неё уже были исцеления) и ходили по отделениям.
Православную литературу раздавали, но... понимаете, когда идёшь по
палатам, больные друг дружку стесняются - может быть, кто-то и хотел бы
задержать, что-то спросить, но не дают волю чувствам. Другое дело,
когда больные или их родственники сами приходят в часовню, где могут
помолиться, затеплить свечу, поплакать. А ещё на Рождество Христово и
Пасху мы, сёстры, вместе с батюшкой ходим по отделениям и поздравляем
болящих, дарим подарки - книги, колокольчики, игрушки детям на
Рождество, яйца-крашенки на Воскресение Христово. Многие плачут от
радости, когда мы с пением «Воскресение Твое, Христе Спасе, Ангели поют на небесех...» входим в палату, шепчут: «Вот и к нам ангелы пришли».
Думаю, надо, чтобы на каждом отделении была сестра милосердия. Потому
что людям, когда они видят наши косынки с крестом, становится спокойнее
и легче. Иногда, сделав инъекцию, скажешь: «Дай Бог вам здоровья». И
слышишь в ответ: «Спасибо, и вам дай Бог». Но если человек никак не
реагирует на ваше пожелание, то не надо с ним заговаривать о Боге, рано
ещё. Люди, коли надо, сами подходят, вопросы задают, слушают
внимательно. А у меня откуда и слова нужные берутся. После многие
просят пригласить батюшку - причаститься, исповедоваться. Иные говорят:
«Покрещусь - авось поправлюсь». Да, это не вера... Но надо ждать,
Господь Сам знает, когда в чьё сердце постучаться.
- А не бывает разочарований: причастился, но не поправился?..
- Не разочарование - равнодушие. Чуда-то не произошло... Но встречаются
такие больные, которые нам придают веры и стойкости. Они умирали с
такой верой, какой нам бы - хоть крупицу. У одной женщины уже метастазы
пошли, ноги отнялись. Иду как-то на работу, она навстречу на костылях,
улыбается: «Смотри, Танюша, как солнышко светит!» - «Замечательно
светит», - отвечаю. - «Нет, - качает головой, - ты ещё не знаешь, как
хорошо солнышко светит. Это можно понять, только когда ты каждый день с
ним прощаешься...» Она понимала, что для неё всё кончено, но не
озлобилась. Другой женщине муж сказал: «Я приведу к тебе в палату
экстрасенса, он поможет». Она: «Нет. Отец Игорь сказал, ни в коем
случае. Даже если приведёшь, я с ним разговаривать не стану. Я знаю,
что умру, но умру с Богом». Какая стойкость! Люди становятся мудрыми
благодаря болезни. Вот сидим как-то, разговариваем, она вдруг: «Смотрю
на людей - суетятся, суетятся... Зачем? Я на этой койке больничной
поняла, зачем живёт человек, - чтобы соединиться с Богом». Конечно, она
хотела жить, но она так уверовала в Бога, настолько доверилась Ему и
всецело приняла свою судьбу, что всем нам пример. Понимаете, не мы им
пример, а они - нам. Онкология - такое испытание, что если уж человек
идёт к Богу, то с такой верой и искренностью, что если даже всю жизнь
до того не верил, в эти мгновения настолько приближается к Господу, как
нам с вами и не снилось.
А мне запали в душу простые и мудрые слова Татианы: «Вот
келья и кровать, вот церковь и батюшки, рядом - сёстры, ставшие моей
семьёй, вот - моё послушание. Знай работай и молись Господу. Желать
большего - жадность житейская».
