Так уж совпало, что на той неделе, когда в «ЛГ» была опубликована статья Т. и В. Соловей «Чего не хотят русские», в Санкт-Петербургском университете проходила международная конференция «Русская идентичность и будущее православного мира в эпоху глобализации», посвящённая памяти выдающегося отечественного мыслителя Константина Николаевича Леонтьева.
Уже много раз отмечалось, что в прошлом и начале нынешнего века сбылись/сбываются практически все религиозно-философские, культурные и национальные прогнозы этого удивительного человека, вплоть до деталей. Вот и теперь, читая статью господ Соловьёв, я снова поразился, насколько далеко (и глубоко) видел этот эстет-монах.
Когда
авторы, оговариваясь, что пишут кощунственное, утверждают, что «русские
- вполне буржуазный и обычный европейский народ, мечты, надежды и
желания которого самые что ни на есть буржуазные и обычные», мне
вспоминается работа Константина Николаевича «Средний европеец как идеал и
орудие всемирного разрушения». Там чёрным по белому написано, к чему
ведёт подобная мечта на деле - к тому самому глобальному кризису
рыночной цивилизации, который переживает сейчас весь мир: утрате смысла
жизни. Его не заменишь ни усадьбами, ни мерседесами, ни футболом, ни сорока сортами колбасы.
Возведя
в идеал - в предел мечтаний - спокойную и сытую жизнь, человек и народ
теряют свою метафизическую перспективу, утрачивают образ Божий в себе и
других, и конец такого общества и человека уже виден в буквальном смысле
слова. Например, половину циркулирующей в Интернете цивилизованных
стран информации составляют порнография и сатанизм разных мастей, и это
подсчитано в килобайтах. Осталось только перенести всё это в жизнь, что
уже и происходит гигантскими темпами.
Сказанное, разумеется, не означает, что русские должны специально искать себе страданий, лишений и испытаний...
Теперь
собственно о нации. Промышленность, наука, культура, военная служба -
вот традиционные точки приложения русской силы, которые сейчас в загоне.
Реальная поддержка русских - возрождение всего этого. Пока всё остаётся
как есть, русский Ваня будет проигрывать Фрицу, Джону, Рамзану и Науму.
Русский Ваня кормится не банковской лихвой, пуританской бережливостью
или лихим набегом, а землёй, станком, автоматом Калашникова. Неслучайно у
нас не получаются кадиллаки, но получаются лучшие в мире танки и
самолёты.
Однако национализм как таковой есть абсолютизация
собственной нации, превращение её в непререкаемого «бога». И вот тут мне
опять вспоминается Леонтьев со своей статьёй «Национальная политика как
орудие всемирной революции». Под революцией Леонтьев понимал именно
всемирный буржуазно-либеральный прогресс вместе с определяющим его типом
человека - собственника, эгоиста, мещанина. И как раз в нём видел
главную угрозу мировой истории. А в буржуазных националистах усматривал
людей, которые сознательно или бессознательно способствуют утверждению
на вершине мировой пирамиды такого «обезьяночеловека».
Статья
гг. Соловьёв и есть манифест классического буржуазного национализма,
возникшего в Европе в XVIII веке и приведшего ныне к тому, что некоторые
мыслители называют «инферногенезом» - всё более очевидной демонизации
современной жизни, сейчас уже постхристианской, а скоро и
антихристианской. Гениально писал Леонтьев: «Не ужасно и не обидно было
бы думать, что Моисей всходил на Синай, что эллины строили свои изящные
акрополи, римляне вели Пунические войны, что гениальный красавец
Александр в пернатом каком-нибудь шлеме переходил Граник и бился под
Арбеллами, что апостолы проповедовали, мученики страдали, поэты пели,
живописцы писали и рыцари блистали на турнирах для того только, чтобы
французский, немецкий или русский буржуа в безобразной и комической
своей одежде благодушествовал бы «индивидуально» и «коллективно» на
развалинах всего этого прошлого величия?»
Ещё
один принципиальный недостаток концепции гг. Соловьёв - её явный
антиисторизм и невнимание к культуре. Во всём тексте статьи нет ни слова
об истории России, кроме разве что замечаний относительно враждебности
русского народа к государству. А русское государство не русские, что ли,
создавали - исключительно варяги, немцы, евреи?
В настоящей статье
не хватит места для того, чтобы привести хотя бы малую толику
доказательств государственности русского народа - от Куликова поля до
Прохоровского. Да, построить такую многонациональную державу, кормить и
просвещать её дорогого стоит, но потому русский народ и является истинно
великим народом, а не просто сборищем бюргеров, которые пьют пиво c
сосисками под аккомпанемент разговоров (а потом и кровавой войны) о
тысячелетнем рейхе. Отношения между русским народом и государством
никогда не были европейскими и тем более американскими - «Смит против
Соединённых Штатов». Это были отношения сына и матери-Родины, в какой бы
одежде (царской, императорской, советской, демократической) эта суровая
мать ни являлась. Русские - не европейцы и не азиаты, они русские.
Что
касается культуры, то и тут неувязка. Возьмите всю классическую русскую
литературу и философию - где вы найдёте апологию буржуазного
национализма? Может быть, это Чичиков - подлец-приобретатель? Или Штольц
- немец-бизнесмен? Русский гений, от Чаадаева до Бердяева, сплошь
антибуржуазен, и коммунисты (левые западники) успешно использовали эту
соборную установку русского типа сознания в своих целях.
Пушкину
принадлежит классический приговор русскому «европеизму»: «Россия никогда
не имела ничего общего с остальною Европою; история её требует другой
мысли, другой формулы».
Гораздо более тревожна, к сожалению,
статья социолога Л. Бызова («ЛГ», № 42) о состоянии сегодняшней
«новорусской» нации. Это действительно некий новейший «мидл-класс»,
которого кто-то остроумно обозвал «быдл-классом» - «житель мегаполисов,
абсолютно оторванный от своих национальных корней, природы и традиции,
не интересующийся ни своими предками, ни историей страны, ни
национальной культурой».
Как отмечает Бызов, указанные
антиценности свойственны и современной русской молодёжи, которая
вынуждена самоорганизовываться и добиваться своего места в жизни, не
зная фактически ни истории России, ни её религии и культуры. Констатируя
всё это, социолог находит в указанных процессах «запрос на формирование
новорусской нации, имеющей совершенно иную социальную и идейную основу»
- идеологию массового потребления, не желающую «нести бремени
ответственности за судьбу русской цивилизации, за наследие русского
суперэтноса вообще».
Опять пришли к национал-капитализму, только с
другого конца, на этот раз со стороны молодёжи. Да, полевые наблюдения и
опросы, особенно в мегаполисах, вроде бы подтверждают выводы Бызова.
Эмпирически всё правильно.
Однако кроме социологических фактов
есть ещё энергетика духа. Подобного рода молодёжь была (и даже
количественно преобладала) в наших столицах всегда. Лично я встречал её в
советские годы в ленинградской школе, учился вместе с ней на
философском факультете Ленинградского университета и наблюдаю теперь в
Санкт-Петербургском университете кино и телевидения, где я преподаю.
В
каждом школьном классе и студенческой группе есть, в общем, три типа
людей - активные (хотя порой бессознательно) христиане-патриоты, их
прямые идейные противники и, наконец, «болото», которым действительно
«всё всё равно». На протяжении ряда поколений, которые мне приходилось
лично наблюдать, соотношение верующих идеалистов и пошлейших
нигилистов-обывателей оставалось примерно одинаковым - вот что
необходимо подчеркнуть. Причём независимо от политических режимов,
экономических формаций и даже телевидения-интернета.
Конечно,
Бызов прав в том, что общий культурный уровень населения в России, да и
во всём мире катастрофически снижается. Посмотрите на этих «всемирных
дикарей» от Лондона до Петербурга где-нибудь на футбольном матче... О
соответствующих «сетевых информационных продуктах» я уже сказал.
Положение
серьёзное, но не безнадёжное. Ныне, в 2011 году от Рождества Христова,
мы имеем опасно разделённое по всем социальным признакам общество, почти
бездуховную культуру и почти безбожного человека, живущего
исключительно ради своего удовольствия - во всех странах и народах.
Ещё
более тёмное будущее надвигается на нас с экранов массовых молодёжных
передач типа «Дом-2», от тяжёлого рока, в инвольтациях которого растут
наши дети, из всех «розово-голубых» ночных клубов с наркотой, из нежных
уст любой матерящейся школьницы или студентки.
Мы, русские, не
должны зарывать голову в какой-либо песок, называя вещи их собственными
именами. Последняя книга Нового Завета называется «Апокалипсис», и все
знают, что там написано. Молочных рек в кисельных берегах в конце
истории нам никто не обещал, а технический прогресс нашего времени,
построенный на песке нравственного нигилизма и пошлейшего прагматизма, в
любой момент грозит взорваться тем или иным кризисом, и никогда нельзя
поручиться, что он не будет последним.
Главный
кризис, собственно, уже произошёл: на философском языке он называется
постмодерном, который окончательно («по совести») попрощался с
разделением добра и зла в жизни, культуре и политике. На наших глазах в
Европе - и, к сожалению, в России - происходит инволюция всего корпуса
социокультурных связей в сторону тотальной эгоистически-прагматической
мотивации.
В недалёком будущем мы можем столкнуться с почти
полным исчезновением того, что когда-то называлось «благородством» (и
было даже закреплено за специальными сословиями), а это и означает конец
духовной истории человечества как социального процесса. В некотором
смысле конец культуры, философии и искусства уже произошёл, только не
всё это заметили.
Однако - как это ни покажется кому-либо
странным - именно Россия остаётся сегодня одним из немногих мест на
земле, где ещё продолжается борьба против ниспадения человечества - и
русского народа прежде всего - в то предсмертное состояние, которой
Александр Зиновьев назвал «всемирным человейником». Быть русским в ХХI
веке и означает принимать в этой борьбе сознательное участие. То же
самое касается и «заграничных» русских, если они остаются русскими.
Основной
вызов русской идентичности - духовное (и, как следствие, социальное и
биологическое) растворение русских среди нехристианских и
постхристианских народов, обладающих на сегодняшний день рядом
прагматических преимуществ, прежде всего финансово-информационного и
технологического порядка.
Если антихристианская и нехристианская
(постмодернистская) глобализация будет продолжаться теми же темпами и в
том же направлении, то в перспективе, как ни тяжело это признать,
православно-русской цивилизации, возможно, придётся трансформироваться в
практиках скрытой («катакомбной») Церкви и сопутствующих ей
социокультурных отношений.
Я не касаюсь в данном случае
возможности прямого божественного вмешательства - это было бы прямым
чудом, а чудо механизма не имеет.
