Ольга, держась за решетку, заглядывает в
окно больничной палаты, где уже больше недели лежит ее приемный сын: «Ну
неужели у нас дома условия хуже, чем тут?». Сюда, в детскую
инфекционную, они со старшей дочерью Дашей приходят каждый день, с тех
пор, как сотрудники опеки и полицейские забрали трехлетнего Сему из
детского садика. Сема все время стоит около окна, даже вроде бы привык
уже общаться так с семьей: прикладывает к стеклу книжку, чтобы Даша
проверила, правильно ли он называет буквы, показывает пальчиком на дырки
в красных колготках - «тут зашить, тут зашить».
О том, что ребенок пришел в сад в синяках, в Опеку сообщили воспитатели.
Мальчишку отвезли на освидетельствование: «ссадины, ушибы, укусы».
Папка с документами, справками и результатами экспертиз этой семьи лежит
на столе у начальницы отдела опеки - проверка в разгаре. Пока мальчик
находится в больнице, с ним пообщались и полицейские, и психолог. В
официальном заключении написано, со слов Семы, что его кусают мама и
папа, что спит он на полу с собакой, что больше любит детский садик,
потому что тут его кормят мясом, а дома дают только каши. Психолог дал
заключение, что мальчик развит нормально, различает цвета и части тела,
правую и левую стороны, обладает нормальным словарным запасом, но
находится в состоянии стресса.
Что у Ольги забрали ребенка, нам рассказали прихожанки храма, в который
ходит семья. Сначала мы связались с матерью, у которой информации
получилось добыть немного: «В опеке говорили, что нашли Семе семью,
забрали незаконно, мы будем судиться». В Щукинском отделении по опеке
отношение к семье оказалось однозначное: ребенка они дальше растить не
могут. Мама больна, да и не имеет она, оказывается, к Семе никакого
юридического отношения - опекуном оформлен отец, фотокорреспондент,
между прочим, известного журнала. Впрочем, за то время, что общались с
семьей, папу мы так и не увидели. Когда ребенка забирали, опекун уехал
то ли в командировку, то ли по каким-то еще делам в Краснодар. Потом
появился в Москве, но никаких действий не предпринял и вот, вроде бы,
уехал снова.
Поздно вечером мы ехали к Ольге знакомиться уже больше для проформы,
ситуация казалась ясной: женщина, судя по всему, не в себе или выпивает -
заплетается язык, санитарные условия в квартире комиссия признала
непригодными для ребенка, есть дома нечего. Ожидали увидеть тряпье, мух,
бутылки по углам и все прочие атрибуты неблагополучных семей. Но все
оказалось куда запутанней. Все-таки, счастливые семьи счастливы
неодинаково. Кристальной чистоты и уюта в квартире нет, но видно, что
тут убираются, как-то стараются украшать. Всюду книжки, игрушки. У
Ольги, кроме Семы, четверо своих. Старшим, Боре с Дашей, 19 и 14. Даша,
кстати, взрослая не по годам. Высокая серьезная девочка, которая
воспринимает братьев с сестрой, как своих собственных детей и заботится о
маме.
- Пойдем, я тебе ужин приготовлю. - Зовет Ольгу на кухню. - А Семку
когда к нам привезли, он такой в еде был привередливый. Мясо
отказывается есть, постоянно просит каши, хотя мы сами их не очень. И
еще к одежде придирчивый, если порвет что-то, то сразу снимает, чтоб
зашивали. Животных любит, на Зефира постоянно сверху прыгает, и лежит на
нем. Мы ему не разрешаем, объясняем, что собака тоже живая и ему может
быть больно, но Семочка его как игрушку пушистую воспринимает.
Зефир - вальяжный любимец, большой чау-чау лежит в центре зала. Рядом -
аквариум и клетка с хомяком, в той комнате, где спал Сема, живет еще и
попугай. А в той, где работает папа, сложены музыкальные инструменты.
Младшие дети играют в шахматы на компьютере и «греют уши». Боря
возвращается домой поздно: «Бред какой-то, сказали, что его тут били. В
детском саду нам не выдают тетрадку, в которой фиксируются синяки или
еще какие-то травмы у ребенка. Там если с синяком приводишь, то или его
не принимают, или пишешь объяснение, откуда синяк и расписываешься. У
нас за все время было две такие записи, и в тот вторник тоже не было, но
доказать не дают».
Оля объясняет, что ребенок гиперактивный, «сначала так вообще как будто
углов не видел», постоянно гоняется, падает, естественно. Мать ищет в
телефоне фотографии Семена, которые они сделали, когда ездили к нему в
больницу. На них никаких ссадин действительно не видно, что-то под
глазом, но непонятно, то ли фингал, то ли так ревел.
- Как, вы думаете, у трехлетнего ребенка берут показания? - Возмущается
Даша. - Я его спрошу: «Сема, ты прыгаешь с парашютом?», он скажет «да». А
его спрашивали: «Бьют тебя папа с мамой?». Еще он и стесняется людей
первое время, односложно отвечает. Никогда его не били, не кусали, мы
вообще детей на своих и чужих не делим.
На следующее утро мама с дочерью едут к Семе. Пообщаться с ним можно
только через окно, через которое мало что слышно, но Даша час стоит,
прижавшись к стеклу, говорит, что ребенок вялый, он такой никогда не
был. На подоконнике лежат пыльные хлебные палочки, банановая кожура -
через дырку в стекле посетители просовывают детям угощение. На лице у
Семы какие-то красные болячки, появились только что. Когда врач
наконец-то выходит, объясняет, что у него контагиозный моллюск -
инфекционное заболевание кожи. «Значит, дома у нас антисанитария, а тут
благодать - моллюском заразили!» - вспыхивает Ольга. Даша
отворачивается, вытирает ладонью глаза.
Растерянность и неопределенность - вот то, в чем живут мама с дочерью уже больше недели.
- Тебе его не отдадут, ты ему никто. Давай фрукты передадим. - Увещевает маму Даша.
- Как никто? Я - мать!
- А юридически - никто, тебе же объяснили!
- Так они сами в опеке советовали не усыновлять, чтобы у него потом
квартира была. Я же не знала, что не квартира, а комната в коммуналке в
Самаре...
Подавленные, Ольга и Даша идут на трамвайную остановку. Даша записала на
листок, как и куда жаловаться, протестовать. Вспоминают, кто еще может
дать им положительные рекомендации, кроме соседей. Папа от решения
проблемы, очевидно, самоустранился. Сейчас пытаются разобраться со своей
жизнью два подростка и уставшая, нездоровая женщина. Им нужны юристы,
психолог, добровольцы, которые могли бы помочь привести в порядок
бытовые дела. Это семья нестандартная, творческая - мама раньше работала
в кино, Даша изучает китайский, младшие учатся в спецшколах. Да и Сема
на этой неделе должен был перейти в хороший садик - «Алые паруса».
Что-то решать нужно уже сейчас, дальше тянуть нельзя.
Анна ЗАХАРЧЕНКО
