В деле лидера Сербской радикальной партии профессора Воислава Шешеля в Международном трибунале по бывшей Югославии произошёл очередной неожиданный поворот. Несколько дней назад было оглашено решение суда об отказе в требовании Шешеля прекратить процесс. Однако к решению суда было приложено особое мнение председателя судебной палаты Ж.-К.Антонетти, которое явно выходит за рамки всех иных решений, вынесенных Гаагским трибуналом до настоящего времени. И само решение, и особое мнение к нему достойны более подробного рассмотрения.
В июне этого года профессор В.Шешель направил в суд требование о прекращении его процесса, к тому времени продолжавшегося уже более восьми лет. Его аргументация была весьма убедительной. Он показал, что, во-первых, Международный трибунал по бывшей Югославии дефективен, ибо не только не обеспечивает элементарных прав обвиняемых на практике, но даже на бумаге. Так, было показано, что во всех странах мира установлены максимальные сроки содержания под стражей. Иногда эти сроки могут быть весьма длительными, но они всегда строго ограничены законом. Если прокуратура не сумеет подготовить судебный процесс к этому сроку - обвиняемый должен быть освобождён. Например, в США это 70 дней. В МТБЮ - всё не так. Там никаких сроков нет. Можешь сидеть в ожидании суда вечность - никто за это не ответит. Шешель ожидал начала суда пять лет. Такого срока нет ни в одном государстве. Далее В.Шешель показал, что Европейский Суд по правам человека неоднократно выносил решения, которые обязывают суд обеспечить оперативное рассмотрение дела. Если сравнить эти решения (их несколько десятков), то дело В.Шешеля станет наихудшим примером из них всех! Между прочим, именно поэтому суд поступил весьма оригинальным образом: он не стал анализировать эти дела, однако сделал из них общий вывод: «Практика Европейского Суда по правам человека чётко исходит из того, что нет никакого конкретного срока, превышение которого считалось бы несправедливым или неоправданной задержкой».
В ответ на запрос Шешеля прокуратура заявила, что требование должно быть отклонено и, как всегда, «блеснула» яркостью аргументации. Во-первых, прокуроры требовали отклонить запрос В.Шешеля на том основании, что он превысил максимальное количество слов, которое разрешается использовать в обращениях в суд. Во-вторых, потому что полтора года назад суд уже вынес решение по аналогичному запросу и за прошедшее с тех пор время ничего не изменилось. В-третьих, что В.Шешель не попросил разрешения у суда подать апелляцию на то решение суда (в Гаагском трибунале нельзя просто подать апелляцию, надо сначала получить разрешение подать апелляцию в вышестоящую палату у того же самого органа, который тебе отказал!). Суд отклонил требование В.Шешеля. Судьи заявили, что никакого нарушения права обвиняемого на рассмотрение его дела без неоправданных задержек нет.
Нас всё время учат разного рода слоганам типа «Закон суров, но это закон» или «Тебе, может быть, и не нравится решение суда, но оно окончательно и обжалованию не подлежит» и т.д. и т.п. Однако эти мантры не могут запретить нам задать вопрос: а каким именно образом суд пришёл к своему выводу? Какие аргументы использовал сам суд? Итак...
Суд заявил, что восемь лет процесса - это, оказывается, не так уж и много. Ведь есть ещё и Международный трибунал по Руанде, в котором некоторые дела рассматриваются ещё больше! При этом судьи язвительно заметили, что, мол, почему-то В.Шешель «избегает ссылаться» на такие примеры. Такова логика суда!
В таком случае придётся и нам посмотреть - а на что избегает ссылаться сам суд. Указывая нам на то, что в трибунале по Руанде «дела длятся ещё больше», суд сослался на дело «Прокурор против Полин Ньярамасухуко и других». Однако «самый справедливый суд в мире» почему-то забыл упомянуть, что по этому делу проходил не один, а целых шесть человек, более того, обвинявшихся в самом тяжком и самом сложном международном преступлении - геноциде. Данный процесс длился десять лет, но, учитывая количество обвиняемых, надо делить на шесть, получаем всего полтора года на каждого обвиняемого. Кстати, эта арифметика не в полной мере отражает сложность процессов с несколькими обвиняемыми. На самом деле на объединённых процессах времени уходит гораздо больше, нежели на отдельных, так как перекрёстный допрос каждого свидетеля - причём, как свидетеля обвинения, так и свидетеля защиты (!) - проводят шестеро адвокатов! Так что лукавство судей в деле В.Шешеля установить достаточно легко.
Главное - их аргумент фундаментально дефективен! Ну и что с того, что в другом трибунале судебный процесс проводится 10 лет? Это что - индульгенция для МТБЮ?
Судьи попытались обосновать своё решение ссылкой на то, что, дескать, дело уж больно сложное, а даже Европейский Суд по правам человека указывал, что длительность судебного процесса зависит от его сложности. Но вот незадача: Нюрнбергский процесс (1945-1946 годов) длился десять месяцев (и это при двадцати двух обвиняемых). То же относится и, например, к Токийскому процессу (1946-1948 годов), который длился два с половиной года. Мало кто усомнится в том, что эти дела были простыми. Кроме того, возникает вопрос: а в чём, собственно говоря, «сложность» дела В.Шешеля, на которую так уповают судьи? По количеству вменяемых ему преступлений? Нет, это количество небольшое: четырнадцать. Для сравнения: Слободана Милошевича обвиняли в совершении 66 преступлений, но его процесс начался через 7 месяцев после ареста, а обвинительная часть длилась два года. Тогда, может быть, дело В.Шешеля особо сложно в связи с тем, что его обвиняют в организации масштабных военных карательных операций, заговорах и массовых убийствах? Нет, профессора Шешеля обвиняют в произнесении политических речей, которые якобы настолько повлияли на неопределённых лиц, что те бросились совершать преступления.
Тогда в чём же реальная сложность дела В.Шешеля? А реальная сложность в том, что обвинение было выдвинуто прокуратурой МТБЮ по заказу бывшего премьер-министра Сербии З.Джинджича. Об этом прямо говорится в мемуарах Карлы дель Понте. Реальная сложность в том, что в течение пяти лет у прокуратуры не было никаких доказательств вины В.Шешеля, и результатом стали попытки заставить свидетелей дать ложные показания. В настоящее время идёт следствие в отношении ряда следователей МТБЮ за эти действия. Реальная «сложность» заключается в том, что все свидетели обвинения провалились. Далее, реальная «сложность» состоит в том, что прямой отказ секретариата суда финансировать защиту Шешеля не даёт ему возможность представить свою защиту - случай даже для МТБЮ беспрецедентный.
Несмотря на то, что решение суда было принято единогласно, председательствующий судья француз Жан-Клод Антонетти заявил своё особое мнение. Согласившись с решением суда, он не согласился с мотивировкой его принятия. Но сделал это весьма своеобразным образом. Во-первых, судья заявил, что В.Шешель виноват в затягивании процесса, однако причинами этого были названы, например, написание подсудимым его знаменитых книг (всего более ста томов). Судья утверждает, что если бы профессор Шешель сконцентрировался на процессе, тот давно бы уже закончился. Глупость такого утверждения очевидна, ибо за все восемь лет ни одно судебное заседание не было отложено из-за неготовности к нему Шешеля. Всегда отсрочки требовала для себя прокуратура. В таком случае - зачем эта очевидная ложь?
Посмотрим далее. Во-вторых, судья Антонетти заявил, что профессор Шешель обладает энциклопедическими знаниями и денег на подготовку Защитной части ему и не нужно: он может начать свою защиту хоть завтра. В конце концов, пишет Антонетти, у него масса сторонников не только в Сербии, но и России, которые могут ему «помочь». Опять очевидная глупость: причём здесь знания, когда нужно проводить расследования и подготовку свидетелей? А главное - доставку этих свидетелей в Гаагу. Здесь нужны именно финансовые средства и знаний тут недостаточно. Так зачем председателю суда понадобилось говорить откровенную глупость?..
На наш взгляд, ключевое слово здесь - откровенную. Особое мнение судьи Антонетти построено таким образом, чтобы все увидели: на процессе происходит полная катастрофа. Обвиняемому не только не обеспечивают его права, но и не могут эти права обеспечить. Антонетти постарался выразить это таким вот своеобразным, но вполне понятным языком. Впрочем, финальный тезис председатель суда сформулировал прямо и ясно. Он назвал тех, кого считает главным виновником срыва нормального хода процесса: прокуратуру и секретариат. Более того, он заявил, что разрешить ситуацию «может только чудо».
Таким образом, похоже, что на корабле Гаагского трибунала возник бунт. Пока маленький и робкий. Но он стоит того, чтобы о нём узнали все: произвола, творящегося на процессе В.Шешеля, не выдержал даже председатель суда! На самом деле ситуацию может спасти не только чудо. Совет Безопасности ООН при очередном рассмотрении вопроса о целесообразности дальнейшего функционирования так называемого «Международного трибунала по бывшей Югославии» должен призвать к ответу тех, кого назвал судья Антонетти.
http://www.fondsk.ru/news/2011/10/19/odin-iz-sudej-v-dele-sheshela-nazval-vinovnikov-provala.html
