К сожалению, в редакцию журнала «СЕНАТОРА» и в Оргкомитет МТК «Вечная Память» редко пишут о поисковых отрядах, которые много лет ведут неустанную работу в местах боев и сражений, находят останки погибших воинов Великой Отечественной войны. Каждая находка становится открытием очередной страницы истории великой войны. И долгожданной весточкой для родственников погибшего.
На Украине поисковое движение охватывает людей разного возраста, достатка и профессий. И обусловлено внутренним жёстким требованием самих поисковиков: никакой политики.
Каждый человек заслуживает быть похороненным по-человечески. Тем более воины, павшие в бою, с оружием в руках. И если мы хотим жить в «нормальной стране», то один из показателей её нормальности - когда по людям не пашут тракторами и не строят на их останках коттеджи. Именно поэтому наши поисковики выбираются в поля, как только земля чуть подсохнет от стаявшего снега. На бывших рубежах обороны Киева, где работаем мы, пашут и сеют с 1942 года...
В
августе 41-го пшеницу убрать не успели, и то, что не сгорело, выстлало
дно окопов и ячеек. 37-я армия имела приказ командования: вернуться к
исходным рубежам обороны. Немцы упорно рвались к окраинам города.
Советские пехотинцы и десантники медленно продвигались вперёд, снова и
снова зарываясь в землю, пытаясь спрятать головы и тела от железного
шквала. Плотность огня была такая, что извлекаемые сегодня из-под земли
каски имеют иногда сплошную дырчатую структуру. Металла в земле осталось
очень много: ящики, нерасстрелянные мины, покрученные винтовки,
стрелковые щиты, гнилые патроны, элементы экипировки - от кружек до
противогазов.
Практически через каждые несколько метров - мощные металлические сигналы, под каждым может лежать боец. Но бывает, что за день поднимаются груды металла, а останков всё нет. Наконец, вот он, голос из прошлого.
На дне ячейки, на правом боку, лежит молодой, судя по зубам и состоянию костей, солдат в совершенно неношеных ботинках, - пупырышки на подошве идеальные, каблуки не сбиты. Спокойная поза, как будто мирно уснул. Хотя стены ячейки ясно говорят о случившемся: близкий разрыв снаряда, множественные осколочные ранения, мгновенная смерть. Полные СВТ-шные подсумки нерасстрелянных обойм, поясной ремень и противогаз. А на груди - пачка бумаги. Сначала мы подумали - уставы солдат курил, для лучшей усвояемости. Но на обороте одной из бумажек оказалось письмо. А следом выскочил и долгожданный смертный медальон, закатившийся под колени.
Все это тут же передается в руки эксперту-криминалисту, и мы все ждем: прочитался или нет. Если прочитался - есть надежда найти родню, сообщить ей новость, которую они ждали всю жизнь, поколение за поколением. Или, по крайней мере, написать его имя на плите. Если нет, - и так тоже бывает по десятку причин, - он ляжет на мемориале как еще один «безымянный».
«Наши враги», стремящиеся убить солдат второй раз, - удобрения, проходящие через невидимые трещины и расшатанную крышечку бакелитовой капсулы медальона. Плесень, разъедающая бумажку-вкладыш. Мы опасаемся и нерадивых людей, которые могут пропустить заветный чёрный цилиндрик или, найдя, таскают его в кармане, откладывая передачу специалистам на «потом». Надо этот драгоценный цилиндрик тут же в ком сырой земли, в пакет, в несколько слоёв - и скорей, скорей...
Горько, когда внутри цилиндрика пусто: иголки с нитками или незаполненный вкладыш. Мы тогда сетуем на суеверия, говорившие, что заполненный «смертник» - «к скорой гибели». Мы переживаем за каждого из этих парней, иногда - очень редко - девчонок. Ведь их ждали домой. Ведь они воевали за эту землю. Вот за эту, скрывшую их от тупого плуга, от гусениц тракторов, которую сеют и пашут всю жизнь.
|
|
И тем, кто любит порассуждать о «заградотрядах, стрелявших в спину», или о кровавом режиме, нужно бы посмотреть в лицо этого не пожившего толком парня. Лучше всего это делать в чистом поле, достав его со дна окопа после дня надежд и тяжёлого труда. Или чуть позже, в День Победы, когда на маленьком сельском мемориале священник будет отпевать воинов, жизнь свою за нас отдавших.
Когда
ты видишь останки человека, умещающиеся в небольшой мешок, то
понимаешь, что нельзя сегодня назвать чужим краснодарского станичника
Ивана Никитина, оставившего дома двух дочерей и лёгшего в сырую землю,
защищая подступы к украинской столице. Или казахстанца Абдували
Абубакирова, который был смертельно ранен на Лютежском плацдарме и
похоронен в Киеве, на Байковом кладбище. Его внук нашёл запись в базе
«Электронной Книги Памяти Украины», и пожилые уже дети, искавшие могилу
отца всю жизнь, смогли, наконец, приехать и поклониться его праху.
Память о войне соединяет нас всех пусть тонкой, но живой ниточкой, это ощущение я могу описать именно так. Возможно, это единственное настоящее проявление братства с близкими и дальними соседями, оставшееся нам в жизни. Это чувство и сегодня выше вопросов «бабла» или «политической целесообразности». Сохранить эту ниточку - и есть задача первостепенной важности. Донести другим, что все, погибшие в войну и похороненные в самых разных странах, - наши, родные. Мы - их дети и внуки. Топтаться по их могилам и пытаться «дать непредвзятую историческую оценку», которая сама по себе предвзятость в чистом виде - это не просто глупость, это свинство.
Ведь если мы хотим сохранить единую страну и жить вместе, нужно научиться уважать людей с другими принципами, другим мнением и другими убеждениями. Иначе за что же тогда боролись, за какую свободу, за какую демократию? За свободу оскорблять и уничтожать друг друга?...
Логичным продолжением полевого поиска стало создание «Электронной Книги Памяти Украины», попытка открытого для учёта всех солдат, призванных с территории Украины и погибших в финскую кампанию и Великую Отечественную.
Была межгосударственная программа, в соответствии с которой в 90-х годах появились региональные редакции «Книги Памяти». Люди трудились, собирали документы, обрабатывали, обобщали, выпускали тома. Однако никакого доступа к этим книгам нет.
|
|
Если лет пять назад еще можно было позвонить в эти редакции и попросить найти такую-то фамилию, то сейчас и позвонить некуда. Редакции выселены, помещения проданы, как в городе-герое Киеве, а книги «занимают много места», поэтому от них просто избавляются - за ненадобностью. Наполненные народной трагедией тома нередко сдают... в макулатуру.
В
то же время огромное количество людей продолжает разыскивать информацию
о своих родственниках. Для них важно все, любая деталь. Постоянно
приходят письма: И когда тебе звонит человек и, захлёбываясь, говорит,
что среди новых данных о погибших солдатах он нашёл своего деда,
понимаешь, какие чувства испытывает этот «незнакомец».
Тем не менее, в Украине составление единой базы данных пока остаётся общественной инициативой. И делается это вручную, в свободное от работы время. Впрочем, может, так и должно быть, ведь все инициативы «сверху» обычно заканчиваются одинаково...
К нам приходят, звонят и пишут люди, для которых наша работа действительно важна. Так, к нам попал уникальный семейный архив генерал-майора Михаила Наумова, Героя Советского Союза. А главное - списки партизан соединения, которым он командовал, ранее нигде не публиковавшиеся и содержащие информацию о судьбе более чем трех тысяч людей - русских, украинцев, армян и даже сербов, воевавших в украинских лесах.
В базе Книги Памяти, за три года собравшей уже более полумиллиона фамилий, есть сведения о военнопленных, переданные немецкой стороной, сведения из архивов, не вошедшие ни в какие издания или сборники, имена из солдатских медальонов, найденных поисковиками, и результаты труда одиночек-энтузиастов, собирающих по крупицам данные о давно ушедших людях.
|
|
журналист, координатор проекта «Электронная Книга Памяти Украины»,
заместитель командира поискового отряда «Днепр»
(г. Киев, Украина).
http://www.konkurs.senat.org/notabene/Search.html
