Нашумевшая на этой неделе статья Бориса Фаликова «Бесконечная сказка о попе» начинается с замечания автора о причинах роста в России антиклерикальных настроений. «Если раньше к РПЦ относились с благожелательным безразличием, - пишет он, - то теперь, когда она стала реально задевать интересы многих людей и учреждений, на смену пришли гораздо более резкие высказывания и действия». Действительно, обвинений в адрес Церкви мы слышим довольно много. Обозреватель «Фомы» Сергей Худиев попытался систематизировать их и пришел к выводу что «отвратительная Церковь» у каждого своя. Нашлись претензии к современным православным и у него самого.
Если Вы пытаетесь сказать что-то важное и никто не вступает с Вами в
спор, значит, что-то не так - то ли Вы говорите никому неинтересные
банальности, то ли Вас просто не слышат. Поэтому то, что Церковь
провоцирует сегодня споры - это замечательно. Собственно, она вызывает
споры с первых дней своего существования. Важно только понять, о чем мы
спорим.
Но я начну с менее важной вещи - как мы это делаем. Да, разговоры о
Церкви приобретают некоторую взвинченность - но это проблема медиа;
среди антиклерикалов есть люди значительно более грамотные и
беседоспособные, чем нашумевший Александр Невзоров (да и нетрудно быть
грамотнее Невзорова) - но в телевизор попадет именно Невзоров, поскольку
скандал, шум и драка считаются более интересными для зрителей, чем
содержательная дискуссия.
Скандалисты привлекают больше внимания, чем спокойные люди, что создает
визуальный эффект сплошного скандала. Но в скандалах лучше вообще не
участвовать - а если попробовать вести именно беседу, важно уточнить ее
предмет.
Таких предметов может быть несколько, но я хотел бы остановиться на
одном - на соблазне, который представляют для внешних (по словам этих
внешних) церковные люди. Они толстые и на мерседесах ездиют,
поддерживают проклятое самодержавие и так далее и тому подобное. Многие
из претензий такого рода носят взаимно исключающий характер - Церковь
обвиняют и в том, что она злобно хулит нашего дорогого отца товарища
Сталина и в том, что она вот-вот канонизирует проклятого людоеда
Сталина; в том, что она предается бешеному национализму и
антизападничеству и в том, что она предательски уклоняется от борьбы за
национальное дело; в том, что она поддерживает проклятых капиталистов и в
том, что она мешает развитию капитализма. Набор претензий бывает
настолько четко привязан к личным предпочтениям критика, что
"отвратительная Церковь" у каждого своя. Имеет ли она что-то общее с
реальной Церковью? Отчасти да - к Церкви принадлежат разные люди, и
каждый желающий соблазниться найдет неприятных лично ему людей, благо
выбор есть. Но это обращает нас к другому вопросу - о том, что соблазн
есть явление двустороннее; одни дают повод, другие его используют.
Хорошо ли давать поводы к соблазну? Плохо, конечно. Но если человеку
обязательно нужно соблазниться, он найдет чем. Есть хорошая немецкая
поговорка про то, что тот, кто хочет, найдет тысячу способов, тот, кто
не хочет - найдет тысячу отговорок.
Почему человек может хотеть идти в Церковь? По единственной причине -
он поверил во Христа. Поверил в то, что около двух тысяч лет назад Иисус
из Назарета действительно установил Таинство Евхаристии, действительно
умер за наши грехи и действительно воскрес из мертвых. Если это правда -
а это правда - довольно странно отвергать Спасителя из-за легендарного
"толстого попа на мерседесе", тем более, что за двадцать лет в Церкви
лично я этого персонажа так и не встретил. Если это неправда - то это и
следует отвергнуть, как неправду, апеллировать к толстым попам
опять-таки незачем.
И тут можно высказать упрек нам, православным. Мы как-то мало говорим о
Господе Иисусе. А ведь центральный пункт полемики между Церковью и
миром - это воскрес ли Христос. Ответ на все остальные вопросы
определяется ответом на этот.
http://www.foma.ru/article/index.php?news=5828
