Судьба? Стечение обстоятельств? Покровительство вождя? Что привело ее на Олимп киноискусства - задавались вопросом еще при ее жизни поклонники и завистники. Да все просто - ей покровительствовал его величество талант.
Начало жизни Орловой не обещало мятежных бурь. Девочка-дворянка родилась на Дворянской же улице в подмосковном Звенигороде. Семья не испытывала недостатка ни в средствах, ни в знаменитых родственниках. Дядей матери Любы был Михаил Сергеевич Сухотин, муж старшей дочери Льва Толстого - Татьяны. Стало быть, сама будущая актриса находилась, пусть в дальнем, но все же родстве с великим старцем. Писатель даже одарил ее собственным сочинением - «Кавказским пленником» со скромным автографом: «Любочке - Л. Толстой».
Семейство Орловых находилось в приятельских отношениях с Шаляпиным. Федор Иванович бывал у них в доме - в Москве на Спиридоновке, приглашал к себе на Новинский. Там устраивались детские праздники, на одном из них малыши разыграли музыкальную сказку «Грибной переполох». Любочка, наряженная в пышное розовое платье, очаровала певца, и он, взяв ее на руки, воскликнул: «Эта девочка будет знаменитой актрисой!»
Шаляпин не ошибся, хотя произнес вроде бы дежурный комплимент. Кто же из детей в нежном возрасте не умиляет и не восхищает?
Позже Федор Иванович одарил семилетнюю девочку своим большим портретом, снабженным ласковой надписью: «Маленькому дружку моему Любочке с поцелуем дарю сие на память». Интересно, довелось ли артисту видеть фильмы с участием Орловой? Узнал ли он в ослепительной красавице своего «маленького дружка»...
В семнадцатом, взвихрившем и перевернувшем Россию, Любе было пятнадцать. Ей, как и многим «из бывших», казалось, что происхождение станет несчастьем на всю жизнь.
С подобной анкетой недолог был путь и во «вредители», и во «враги народа». Однако Орловой и дворянство «сошло с рук».
Приходится лишь догадываться, как семья Орловых переживала смутные времена. Но - пережила. О том периоде жизни актрисы остались лишь клочки фактов. Один из них учеба в консерватории, оборванная, однако, из-за скудости семейного бюджета. Любе пришлось подрабатывать тапером или, как тогда говорили «иллюстратором фильмы» - в «Унионе» у Никитских ворот, который в советские времена стал Кинотеатром повторного фильма. А скоро сама ее жизнь превратится в длинную киноленту...
В 1926 году она поступает в музыкальный театр имени Немировича-Данченко - хористкой. Не бог весть что: голос не различим, лицо, фигуру в гуще женских лиц из зала не разобрать. Но сам Немирович молодую даму разглядел и, якобы, даже «волочился» за ней. Но к чему эти старые, пыльные сплетни? Важно, что знаменитый старик едва ли не первым обратил на Орлову внимание и - назначил артисткой.
Она еще не ослепляет, но уже на виду. И не только потому, что красива, статна, но и, как отмечали, страстно-очаровательна! В блеске глаз, сверканьи улыбки - тайна, недосказанность. Но главное - она другая, вернее, отличная от других.
Потому и заприметил ее сразу романтический красавец, режиссер Григорий Александров. И уже скоро в ее честь зазвучат фанфары.
«Цирк» был гимном во славу великой Родины. Суровой, но справедливой. Жить в СССР - счастье и, конечно, перед таким соблазном не устояла героиня Орловой американка Марион Диксон, без колебаний вставшая под красное знамя.
Трудно устоять перед волшебной силой кино. Фильм не только убеждал, он - отчасти, конечно, - рассеивал тревогу, отгонял страх.
Фильм был сеансом массового гипноза. Эффект усиливал пронзительный, доводящий до восторженного экстаза марш Дунаевского:
Всюду жизнь и вольно и широко,
Точно Волга полная, течет.
Молодым везде у нас дорога,
Старикам везде у нас почет.
Спустя много лет, в девяностых годах некоторые политические деятели предложат даже сделать эту песню гимном России.
«Цирк» не только завораживал. В то время, когда, «обезумев от муки, шли уже осужденных полки, и короткую песню разлуки паровозные пели гудки», он дарил крошечную надежду тем, кто пал духом, отчаялся. Да что говорить, и по сей день вдохновенная ритмика песни будоражит сердце.
А вот «Светлый путь» - сказка. Но - достижимая, в которой чудесное превращение совершалось благодаря труду, упорству, вере: «Нам нет преград ни в море, ни на суше, нам не страшны ни льды, ни облака...» Такой героиней и стала Таня Морозова, которая из неграмотной служанки превратилась в знат-ную ткачиху, а потом и в орденоносного депутата Верховного Совета. В финале картины она, счастливая, танцует в роскошном дворце среди хрустальных люстр и позолоченных зеркал.
Кстати, сценарий поначалу назывался «Золушка». Новое название придумал сам Сталин. Он всегда с немалым удовольствием правил, сокращал, менял акценты сценариев.
Вождь лучше всех знал, какой фильм необходим советскому народу. Именно он поручил Александрову создание комедии, где впервые блеснула Орлова. Но режиссер вроде бы оплошал: «Веселых ребят» и ее создателей критики подняли на штыки, наперебой и яростно перечисляя недостатки и отсутствие «революционного пафоса», сочтя картину халтурой и плагиатом. Тем самым намекая на то, что Александров набрался вредных идей в Голливуде, где практиковался со своим приятелем Сергеем Эйзенштейном.
Всех спас Горький, устроивший просмотр для членов Полибюро. Сталин пыхтел трубкой и улыбался. Когда в кадре появлялась Орлова, его желтые глаза, по воспоминаниям, аж сверкали.
На приеме в Кремле вождь, награждая Александрова орденом Ленина, сказал: «Это тебе за смелость». Но однажды он то ли в шутку, то ли всерьез - и то, и другое было страшно - пообещал режиссера повесить, если он будет дурно обращаться с женой. Смущенный режиссер поинтересовался, как именно его собираются вздернуть. «За шею», - без тени улыбки уточнил вождь, что потом вошло в анекдоты.
«Жизнь стала лучше, жизнь стала веселей». Сказанное Сталиным было снова подтверждено Александровым. На комедии «Волга-Волга» народ хохотал до упаду, а тон задал главный зритель: «Хорошая картина, веселая. Я как будто месяц в отпуске побывал». Потом он смотрел фильм еще не раз и знал едва ли не все реплики героев.
С самого начала карьеры Любовь Петровна к своему таланту накрепко пришила усердие. Не просто играла, а вживалась в роль. Перед съемками «Волги-Волги», например, поработала почтальоном. Представляете лицо человека, которому письмо или телеграмму вручает звезда кино? Распишитесь, мол, товарищ. Нет, уж лучше вы, дорогая Любовь Петровна!
Пошли даже разговоры, что героиня «Цирка» в пух и прах разругалась с мужем и в отчаянии ринулась служить на почту. Чтобы рассеять эти слухи, одна из центральных газет вынуждена была сообщить, что «на студии «Мосфильм» снимается комедия с участием артистки Л. Орловой».
Работа почтальоном была не единственным «производственным» опытом Любови Петровны. Готовясь к «Светлому пути» она успешно сдала техминимум и получила квалификацию ткачихи. «Быстрому освоению профессии помогло то, что я занималась не только на уроках», - рассказывала она. Актриса три месяца проработала в московском Научно-исследовательском институте текстильной промышленности под руководством своей однофамилицы ткачихи Орловой.
На фотографиях она была всегда безукоризненна, в кадре неизменно эффектна. Ее обрамляли чудесные партнеры: Леонид Утесов, Сергей Столяров, Владимир Володин, Игорь Ильинский, Евгений Самойлов. Бравурные марши усиливали впечатление. И зрители пребывали в наивной уверенности, что жизнь зажигательной Орловой легка и беззаботна.
Однако на съемках она нередко страдала, мучилась в поисках образа. Одну сцену могла переделывать десятки раз - до слез, до изнеможения. Но была стойкой - настоящий передовик производства. Кинематографического.
Умела все: петь, танцевать, равно талантливо исполнять и драматические, и комические сцены. Ей непросто важно было быть красивой, а необходимо. Когда в спектакле театра Моссовета «Милый лжец» Орлова произносила: «И мне никогда не будет больше тридцати девяти лет, ни на один день!», зал взрывался овацией. Это была не только реплика героини пьесы Патрик Кэмпбелл, но и лозунг актрисы, ее крик души.
Война разрубила творчество Орловой пополам, и вскоре выяснилось, что лучшая ее часть осталась в конце тридцатых. Но литавры еще гремели - после «Весны», «Встречи на Эльбе». Да и не принято было ругать народных, заслуженных, тем более сталинских лауреатов. На двоих у Орловой и Александрова было четыре премии имени вождя, десять орденов и множество прочих наград.
В начале пятидесятых вышло еще две картины с участием Любови Петровны: «Мусоргский» и «Композитор Глинка». Характерно, что режиссером первой выступил не ее муж, а Григорий Рошаль. Однако ни тот, ни другой не сумели «вытянуть» слабые сценарии - между прочим, соавтором одного из них был сам Александров, а актриса удостоилась лишь дежурных комплиментов.
В 1952-м ей исполнилось пятьдесят и казалось, что она покорит еще не одну творческую вершину. Да и зрители не просто ждали, а жаждали увидеть во всем блеске предмет своего обожания. Нет, пожалуй, это слабо сказано - Любовь Петровну боготворили. Однажды в Ленинграде дорогу машине, в которой ехали звезды МХАТа Иван Москвин и Алла Тарасова, преградила несметная толпа. «Что случилось?» - спросили они у милиционера. Тот сообщил, что дальше им придется идти пешком, ибо народ ждет появления Орловой. Ситуацию коротко и с некоторой завистью прокомментировал Москвин: «Синема!»
Увы, Орловой суждено было пережить трагедию бездействия, вернее, имитации действия. Преждевременный закат - явление весьма характерное для советских звезд кино.
Одни вычерпывали до дна свое дарование, другим закрывали возможности реализоваться, третьи спивались, но все, как и Любовь Петровна, втайне надеялись на неожиданную удачу.
Тем временем, «декорации» семьи сверкали, как прежде. Пара путешествовала по миру, давала интервью, была на короткой ноге с западными звездами - в друзьях у Александрова и Орловой числился сам Чарли Чаплин. Но в глазах народной артистки СССР все чаще вспыхивала грусть.
Ее счастье - Александров - стал и бедой. Как он ни бился, ничего толкового поставить не мог, а предложений от других режиссеров Любови Петровне не поступало.
Но Григорий Васильевич не мирился с судьбой, не склонял седовласую голову. В 1959-м он, подобно полководцу с истрепанной в былых сражениях гвардией, собрал остатки творческих сил и бросил на создание картины «Русский сувенир». Естественно, с Орловой в главной роли. Однако, неестественным было то, что она сыграла героиню, которая была моложе ее на тридцать с лишним лет! Самое время вспомнить слухи о многочисленных пластических операциях Любови Петровны за границей. Была, но всего одна, да и та в московском Институте красоты...
Фиаско было оглушительным. Рецензию на «Русский сувенир» напечатал «Крокодил», где режиссер и актеры подверглись осмеянию. За знаменитых супругов вступились знаменитости: Дмитрий Шостакович, Юрий Завадский, Сергей Образцов, опубликовавшие коллективное письмо в «Известиях», но эта контратака не смогла отвоевать потерянные позиции.
Теперь в утешение Орловой остался лишь театр Моссовета, в котором она служила до конца своих дней. Увы, и там дела шли не лучшим образом. У нее была всего одна роль - в «Странной миссис Сэвидж», которую играть приходилось в очередь со знаменитой Верой Марецкой.
Они отчаянно враждовали, не менее яростно конкурировали. Но аплодисменты грохотали в адрес обеих.
В 1972 году Александров предпринимает новую попытку, как оказалось, последнюю. Но фильм «Скворец и лира» ждала новая, еще более ошеломительная неудача - его даже не выпустили в прокат.
Спустя два года Любовь Петровна умерла, и наверняка бег ее болезни ускорила неистовая работа над последней картиной, которой она отдавалась, как всегда, без остатка.
Она умерла 26 января 1975-го. И кто знает, не мимолетная ли картинка из детства мелькнула в ее уходящем сознании, когда улыбающийся Шаляпин предсказывает славное будущее девочке в пышном розовом платье?
