И уны во мне дух мой, во мне смятеся сердце мое - это из 142-го
Давидова Псалма; а сложен он был Царем и Псалмопевцем, как сообщает нам
Псалтирь - в страшные для него дни, когда сын его Авессалом восстал на
отца и преследовал его, желая убить. Мы слышим этот Псалом за каждым
Всенощным Бдением и неплохо, наверное, понимаем, что такое - уныл дух.
Ведь слово «уныние» понятно любому, даже и далекому от веры человеку.
Уныние - это когда человек пал духом и не находит в себе сил бороться за
себя и свою жизнь. Отказывается верить в лучшее и добиваться его для
себя. Но если для более или менее здорового и оптимистичного
безрелигиозного сознания уныние - это неверная и болезненная
психологическая установка, то верующий видит в этом состоянии прежде
всего грех, т.е. преступление перед Богом.
В чем же оно, это
преступление? Почему святые отцы считали уныние одной из самых страшных
душепагубных страстей? Отчего человек может впасть в уныние? Какова его
связь с другими грехами? Уныние и депрессия - синонимы или все же нет?
И, наконец, главное: как научиться бороться с унынием? Об этом -
размышления главного редактора нашего журнала игумена Нектария
(Морозова).
Прежде,
чем отвечать на все эти вопросы, нужно различить - уныние как
искушение, с которым борется человек, и уныние, в которое человек уже
впал. Часто бывает так: приходит на исповедь совершенно погасший
человек, в котором нет уже жизни духа... и говорит о каких-то других
своих грехах, но не об унынии. Понимаешь, в каком состоянии этот человек
находится, пытаешься его растолкать, растормошить, а он смотрит на тебя
глазами тяжелобольного... и ничего не понимает. Но бывает и иначе.
Человек говорит: «Я унываю», а ты на него смотришь и не веришь ему.
«Унываете?!»- «Да. Борюсь, конечно, но все-таки унываю». На самом деле
человек, который борется,- не унывает. Это враг унывает от него.
Уныние ведь может наступать от самых разных причин. Когда человек заболевает, страдает физически, душа его тоже страдает от этого, угнетается. Но человек может преодолеть это состояние - благодаря своему мужеству, терпению, надежде на Бога - а может в это состояние впасть и в нем пребывать. Что же с ним в этом случае происходит?
Уныние как греховное состояние характеризуется полным расслаблением и нежеланием, неготовностью что-то в себе изменить. Меж тем верующий знает: мы призваны вести непрестанную борьбу. Против своего ветхого человека, против искушений мира сего, против дьявола. Как только мы эту борьбу вести перестаем - мы в ней проигрываем. Либо бороться, либо проигрывать, третьего не дано. Человеку хочется от этой борьбы отдохнуть. Но злой дух - он не нуждается в отдыхе. Как говорил один старец, враг борется с нами неотдышно. А человек в состоянии уныния опускает руки. Он или совсем перестает молиться и ходить в храм, или - по инерции продолжает молиться, но с мыслью, что его молитва ничего не изменит. Продолжает ходить на службу, исповедуется, причащается, но - только потому, что так положено. Происходит угасание духа - духа христианской жизни и просто духа человеческого.
Уныние - грех и причина многих других грехов. Грех - потому что оно, по сути, дело неверия. Если человек верит, что есть Господь, если человек знает, что Господь печется о нем денно и нощно, и печется именно потому, что его любит,- как он может сознательно предаваться такому состоянию, которое возможно только в одиночестве и отверженности? Вот почему преподобный Иоанн Лествичник называет унывающего «клеветником на Бога, будто бы он немилосерд и нечеловеколюбив»[1]. На самом деле ведь нет никого, кого бы оставил Господь; Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20) - это не только апостолам было сказано, это было сказано всем нам. Доверие к Богу не оставляет места унынию; когда мы унываем, мы как бы «выталкиваем» Бога из своей жизни, мы, по выражению Иоанна Златоуста, не пускаем Его дальше передней. Это и грех, и беда, это состояние страшное - безблагодатное. Изгоняя Творца, мы приглашаем в свою душу другого - того, кому нужно проникнуть в душу, чтобы разрушить дело ее спасения.
Почему уныние - причина прочих грехов? Потому что человек, который перестал бороться, это крепость, которая открыла свои ворота перед врагом. Человек, который перестал бороться, очень быстро впадает в тот или иной грех, а затем и во второй, и в третий, и в четвертый. Вот почему уныние нельзя изолировать от прочих грехов.
Уныние - страсть настолько многоликая и многогранная, что трудно выделить какое-то одно направление: чем оно порождается и что порождает. Иоанн Лествичник называет уныние исчадием «родительниц многих»[2], среди которых - бесчувствие души, забвение небесных благ (неблагодарность), «а иногда и чрезмерность трудов». Что значит - чрезмерность? Бывает так, что человек переживает какой-то крах в своей духовной жизни - именно потому, что надеялся на себя, на собственные силы, и ему вдруг открылась та истина, что спастись собственными силами невозможно. А как спастись с Божией помощью, как смириться и возложить надежду на Бога - он не знает. И от этого впадает в уныние. Но бывает и так, что Господь Сам отходит от человека - чтоб этот человек увидел, понял, что без Бога он ничто. В этих случаях уныние - лекарство от гордости. Человек, который увидит свою немощь, поймет, что без Бога он ничто,- быстро из этого состояния выйдет. А другой, тот, который не захочет это понять, будет барахтаться и кричать: «Да что же это такое, да как же?..» По сути - это ситуация толстовского отца Сергия; показательно, что отрекшийся от Церкви писатель воспринимал состояние своего героя как истинное, а не как ложное и пагубное.
Уныние неразрывно связано с ленью - недаром соответствующая глава «Лествицы» названа «Об унынии и лености». Ленивый человек унывает, а унылый ленится. Первый бес, который приходит к нам, проснувшимся от будильника,- это именно бес уныния и лености. Лень вставать, лень молиться, охватывает жалость к себе... а тут набегают и другие бесы. Не случайно в молитвах утреннего правила есть слова, направленные именно против уныния и лени: «Бдети к песне укрепи, уныния сон отгоняюще» - это из молитвы Василия Великого к Богоматери. «...ум наш от тяжкого сна лености восстави» - его же молитва к Творцу. Эти молитвы, по сути, радостные благодарственные гимны, они призваны пробудить наши души от уныния и лени.
Но бывает и иначе: уныние как дьявольское искушение может постигать человека не потому, что он ленится, а напротив, потому что он ревностно подвизается - об этом также говорили святые отцы. Человек борется с врагом, и враг, не находя иных средств, выдвигает против него эту тяжелую артиллерию. Вот такому человеку можно адресовать совет аввы Исаака Сириянина «...облеки голову своею мантиею и спи, доколе не пройдет для тебя этот час омрачения»[3]. Такому человеку отдых поможет, а тому, кто живет прохладно,- только повредит.
Святые отцы видели спасение от уныния в чередовании рукоделия и молитвы. Но нас могут удивить слова Лествичника о том, что уныние «...подущает к странноприимству; увещевает подавать милостыню от рукоделия; усердно побуждает посещать больных... скорбящих и малодушествующих; и, будучи само малодушно, внушает утешать малодушествующих»[4]. Когда человек впадает в уныние, он обращает добрые дела против самого себя, потому что предпочитает внешнюю деятельность внутренней. Он обманывает себя, полагая, что именно таким образом справится с унынием. Враг хитер; самое опасное для него - это наша молитва, и он отвлекает человека от молитвы «полезными делами». Подчас он даже начинает помогать человеку в этих делах и утешать его за них. Крайнее выражение такого «деятельного» уныния в нашей сегодняшней жизни - пресловутый трудоголизм; человек панически боится отдыха, свободного времени, потому что свободное время поставит его лицом к лицу с его собственной душой и заставит задуматься о ее состоянии.
Доброе, полезное дело должно присутствовать в нашей жизни, но враг хочет, чтобы мы при этом деле и остались, а мы должны вытащить себя из этого состояния. В наших силах обмануть свое уныние, обмануть врага; если долгая молитва пугает нас и нам хочется убежать от нее в нашу деятельность, мы можем чуть-чуть помолиться, прочитать краткую молитву, потом что-то поделать, потом помолиться еще чуть-чуть, и еще. Таким образом, мы не будем предаваться самообману, а реально спасем себя от уныния.
Как
же увидеть в себе этот грех - грех уныния, как он «выглядит» в нас? В
нашей жизни всегда присутствует то, что нас ранит, огорчает, подавляет,
пугает. В нашей жизни присутствуют трагедии, страшные потери,
катастрофы. Мы с неизбежностью страдаем от всего этого. Но, помните,
апостол Павел говорил: печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть (2 Кор. 7,
10). Для верующего характерно со своим чувством печали, скорби
обращаться к Богу, именно на Него уповать, именно у Него искать помощи.
Если же человек безутешен и на утешение Божие не надеется, это означает,
что он впал в уныние. Образно выражаясь, его поплавок ушел под воду.
Пока поплавок на поверхности - уныния нет. Уныние, как уже сказано,
состояние безблагодатное: когда человек находится в благодати, он знает,
что молитва будет его радовать и утешать.
Кто-то скажет: хорошо, если речь идет лишь о преходящих неудачах, неприятностях, обидах и т.д. Но как не пасть духом от страшной трагедии, от страдания невыносимого? Как не пасть духом матери, у которой погибает ребенок, или человеку, которого ложно обвинили в жестоком убийстве и посадили в тюрьму на двадцать лет?
Очень трудно говорить обо всех этих случаях разом - они различны, и различны люди, которые в этих ситуациях оказались. Но, с одной стороны - Бог не по силам креста не дает, а с другой - человек часто сам, того не осознавая, приуготовляет себе свои испытания. Страшна участь человека, которого безвинно осудили и посадили в тюрьму; но, если мы посмотрим на его жизнь, не исключено, что мы увидим такую цепочку случаев, приведших его к этой, крайней трагической ситуации. Не исключено, что Господь много раз стучался в его сердце, пытался войти, а человек не впускал Господа... пока не оказался в этой беде. Вы знаете, сколько в Церкви людей, которых не страх перед возможной бедой, а именно беда, потеря, тяжелая болезнь, увечье заставили внутренне измениться и задуматься? Беда показывает человеку его немощь, ограниченность его возможностей, и его мысль начинает работать в другом направлении. И эти люди - потерявшие близких, больные, инвалиды - не впадают в уныние. Это несломленные люди, они находят в себе силы благодарить Бога за то, что Он хотя бы вот таким крайним способом, но обратил их к Себе. Так, как Господь открывается человеку в скорби, Он не открывается ему никогда и нигде. Лучшее место встречи Бога и человека - это крест; нет другого места, где можно было бы так близко оказаться к Богу. Господь встречает нас и на других путях нашей жизни, но расстояние между Ним и нами при этом другое.
Нас может успокаивать то, что мы благодарны Богу за блага, которые Он нам дал: близких, семью, дом, достаток, словом, то, что мы привыкли определять как благополучие. Но любовь к Богу должна быть бескорыстна, Господь попустил сатане мучить Иова для того, чтобы его любовь, его верность, величие его души стали очевидны. Всегда ведь есть какой-то риск: то, за что мы благодарим Господа, может в той или иной степени вытеснить из нашего сердца Его Самого. Поэтому нам необходимо время от времени проходить такое очищение от того, что позволяет нам успокоиться и жить - на самом деле без Бога. Когда человек всего лишается, в его жизни остается только Господь. Если мы находим в себе силы не роптать на Него, Он Сам восполняет для нас все то, чего «лишил». Ведь на самом деле даже самый близкий человек не может нам заменить Бога. Мы часто ждем от людей того, что можно только от Творца ждать - например, подлинного понимания - это одна из наших ошибок. Почему святые отцы уходили в затвор, в пустыню? Потому что людей не любили? Если бы они не любили людей, они не были бы святыми. Они уходили потому, что понимали: любое человеческое утешение отнимает у них утешение Божественное.
За примером того, как человек в тяжелейших жизненных обстоятельствах не падает духом, не надо подчас далеко ходить. Не так давно один наш прихожанин навещал в больнице мальчика, которому пытается помогать. Этот мальчик, во-первых, слепой, во-вторых, сирота, в-третьих, еще чем-то серьезно болен: в больнице ему делали операцию. И вот, он лежит на койке и, улыбаясь, говорит: ничего, я уже выходил на улицу, меня довели до магазина, я купил бутылку шампанского врачу, который меня оперировал, и по шоколадке медсестрам. Ему четырнадцать лет, и он очень доволен тем, что может, как это принято, отблагодарить. На этом примере мы видим качества, позволяющие человеку не впасть в уныние: мальчик, во-первых, благодарен, он умеет ценить то, что для него сделали; а это означает еще и то, что он добр. Во-вторых, он самостоятелен и ответственен, он сам разрешает свою ситуацию, не ждет, когда кто-то за него купит эти шоколадки медсестрам. Но от чего еще это зависит - впадет страждущий человек в уныние или не впадет?
Это зависит от внутреннего выбора. Дорога жизни ведь складывается из маленьких шагов - туда или сюда, вперед или назад. Не надо думать, что действует какая-то предрасположенность. Любой человек от природы слаб, труслив и, главное, грешен. Но один человек идет по пути преодоления, другой - по пути культивирования собственной слабости. В уныние с большой вероятностью не впадет тот, кто не гордится, не тщеславится, не осуждает, не обижается. Который ходит в храм, молится, вникает в свое сердце, исповедуется в своих грехах, причащается Святых Христовых Таин. Такому человеку хорошо, и уныние не войдет в его сердце. А тот, кто постоянно грешит - тот оттого и унывает, что грешит, и грешит оттого, что унывает, это замкнутый круг. Такому человеку даже тяжелее, чем неверующему, потому что у неверующего - своя логика в жизни, для него Бога просто нет. А для человека верующего, но при этом грешащего, Бог есть, но живет он так, будто нет Бога, и от разлада меж собственным убеждением и реальной жизнью он впадает в уныние.
Совершенно верно, что мы все, так или иначе, грешим. И святые грешили, они сами нам говорят об этом. Но кто из нас сделал все, чтобы перебороть свой грех, а кто - далеко не все? Это знает только Господь и наше сердце. Если человек трудился, боролся, но все-таки пал - он пал не от лености и нерадения, а от того, что выбился из сил. Такой человек не впадет в уныние, потому что его сердце, его совесть его успокоит: ты сделал все что мог. Уныние же очень часто - следствие того, что мы сами себя обманываем, мы не делаем всего, что можем, всего, что должны.
Создается впечатление, что уныние сегодня владеет миром. В современном мире слишком много такого, что расслабляет человека, делает его рабом комфорта. Мы слишком многое получаем, просто нажав кнопку на пульте. Считается, что это должно свести к минимуму трудозатраты человека, высвободить его силы для чего-то другого. Но на деле это приводит к тому, что воля наша ослабевает, человек превращается в дряблое, безвольное существо и, как только ему встречается какое-то испытание - такое, что нажатием кнопки его не уберешь,- человек впадает в уныние.
Унылому человеку современный мир предлагает индустрию развлечений и удовольствий. Она, призванная избавить человека от тоски, хандры, скуки (производных уныния), на деле загоняет его в тупик. Предаваясь развлечениям, человек на какое-то время забывает обо всем. В том числе и о Боге. Но жизнь в развлечениях - это не реальная жизнь, она не может продолжаться вечно; в один прекрасный день человек приходит в себя, возвращается в настоящую жизнь... и ощущает страшную душевную пустоту. И понимает, что «оторваться» на самом деле не удалось. И тогда приходится дозу увеличивать. Вот так спиваются, так становятся наркоманами, в лучшем случае - футбольными фанатами. Или впадают в депрессию и дальше живут на лекарствах.
Многим кажется, что между депрессией и унынием можно поставить знак равенства. В известной степени это так и есть. Причины, которые ввергают человека в депрессию, аналогичны тем, которые ввергают его в уныние. И не только неверующий, но и верующий человек может впасть в это состояние, потому что вера - понятие широкое; если есть только внешнее поведение, но нет веры живой, человек живет, как неверующий. И вполне может впасть в такое состояние, что его врачам приходится как-то медикаментозно из этого состояния выводить, и только потом ему можно оказать какую-то духовную помощь. Но бывает и наоборот: что человека пытаются лечить медикаментами, а ему необходима помощь духовная. Наконец, бывает и так, что человек в чисто клиническом смысле страдает депрессией, но не унывает от нее, как не унывал бы и от иной телесной немощи. Потому что духовное состояние человека не всегда зависит от клинической картины.
Мы все действительно грешим и повторяем одни и те же грехи сотни раз. Каемся в них и вновь совершаем. И для многих это становится поводом к унынию: я миллион раз осуждал, неужели я в миллион первый раз не осужу? Что пользы в моем раскаянии, в моей исповеди?
Следует вспомнить слова Иоанна Златоуста: «Праведник ты? Не падай. Грешник ты? Не отчаивайся. Если каждый день согрешаешь, каждый день кайся»[5]. Человеку, который падает, необходимо раз за разом вставать, и тогда Бог почтит его постоянство в раскаянии и даст ему силы победить. Мы зачастую видим, что не можем с каким-то грехом своим справиться. Это может быть по многим причинам. Если мы достаточно ревностны, мы постараемся в этих причинах разобраться. Возможно, мы увидим то, что напрямую не связано с этим грехом, но все-таки этот грех питает. И вот, мы это отсекли, убрали, но мы все-таки продолжаем падать. Мы и ревностны, и осторожны, но мы все-таки падаем, почему? Остается одна причина - гордость. Мы смиряемся, мы признаем свое бессилие... и видим, что победили. У нас на это уходят годы! Но эти годы венчаются успехом - у того, кто борется. У того, кто, по слову преподобного Исаака, потерпев кораблекрушение, ищет другой корабль.
Самая страшная вещь в жизни - это жалеть себя самого. Это связано с унынием совершенно непосредственно. «То, что происходит со мной, так несправедливо!» - это та самая клевета на Бога, о которой писал Иоанн, игумен Синайской горы; это адские муки пушкинского Сальери: «...нет правды на земле, но правды нет и выше; для меня так это ясно - как простая гамма». Вместо этого скажи, как благоразумный разбойник: достойное по делам моим принимаю (см.: .Лк. 23, 41). И живи в уверенности, что еще худшего заслуживаешь. Более того! То, что ты это, достойное по делам твоим принимаешь - залог того, что Господь к тебе милостив. Потому что только этим ты можешь спастись. Когда человек борим несчастьями, он может рассматривать их как ущерб, а может - как приобретение. У тебя что-то украли? Скажи: Господь взял от меня милостыню. Такая милостыня - когда человек не сокрушается о своей потере - считается самой действенной.
Унынию противостоят вера и упование. Неверующий человек подобен выброшенному в космос, в бесконечное пространство со всеми этими миллионами световых лет и скоплениями безжизненных галактик. Но на самом деле во Вселенной нет такого места, где не было бы Бога, Того, к Кому царь Давид из бездны своей скорби простирал руки. Унынию подвержен человек, который живет только в этом, земном времени и пространстве, только в этой плоскости. Но если человек находит в себе силы ко всему в своей жизни относиться духовно - он может выгнать уныние из своей жизни далеко-далеко.
Игумен Нектарий (Морозов)
Журнал "Православие и современность" №19 (35), 2011 г.
[1] Преподобного отца аввы Иоанна, игумена Синайской горы Лествица. По 7-му изданию Козельской Введенской Оптиной путыни. СПб., 1998.
[2] Там же.
[3] Иже во святых отца нашего аввы Исаака Сириянина слова подвижнические. М., 1993.
[4] Там же.
[5] Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста архиепископа. Т. 12. Кн. 2. М., 2004.
http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=58412&Itemid=3
_иеромонах.png)
