Представляется, именно в тот год, в те дни в молодом и не очень молодом фронтовом народе проснулась историческая память. Нет, не прервалась связь времен!
Кто-то скажет: это ещё нужно доказать. Можно и доказать.
Но к этому вернёмся позже.
Вспомним те осенние дни. 70 лет прошло.
На подступах к Севастополю. Осень 1941 года
Батарея, огонь!Когда в Одессе в штабе Приморской армии 30 сентября 1941 года живо обсуждалась полученная директива Ставки, приказывающая «в кратчайший срок эвакуировать войска Одесского Оборонительного района на Крымский полуостров», в Симферополе, в штабе 51-й армии, оборонявшей Крым, лишь мельком глянули на свежую подхлёстывающую директиву - «всеми силами удерживать крымские перешейки». Обсуждать было нечего. Сил оставалось мало. И Ставка, конечно, об этом знала.
К этому времени дивизии 11-й армии вермахта под командованием Эриха фон Манштейна уже прочно вошли в Перекопский перешеек, взяв - после длительных жесточайших боёв - Армянск и готовясь к прорыву Ишуньских позиций и выходу на простор Крымских степей. Позднейший анализ показал: «Овладев Перекопскими позициями, командование 11-й немецкой армии не решилось начать всеми своими силами бой за Пятиозерье. Если бы решилось, нам бы не устоять». Манштейн в течение нескольких недель «накачивал» перешейки подразделениями двух корпусов - танками, артиллерией, пехотой, чтобы прорыв был совершён наверняка. Приморская армия, переброшенная из Одессы, не имела возможности повлиять на ход и исход боев за Ишуньские позиции.
Немецкое наступление, начатое 24 октября, привело к тому, что через четверо суток танки Манштейна вырвались на степной простор и устремились по двум направлениям - первое на Феодосию и второе на Евпаторию, обогнув с запада Приморскую армию, оставив её в тылу, - к Севастополю. Приморской армии пришлось спешным порядком прорываться к Севастополю. Отдельные подразделения пробивались в город уже и после 10 ноября, когда город был уже в блокаде.
Оперативная обстановка в Крыму с 19 сентября по 9 ноября 1941года
Севастополь, непреступный с моря, не был готов к обороне со стороны суши.29 октября в городе-крепости было введено осадное положение. 30 октября первая моторизованная колонна 11-й армии вермахта, прорвавшись вдоль морского побережья из района города Саки, была встречена в районе Николаевки огнём 4-х башенной 54-й береговой батареи (командир - лейтенант Иван Иванович Заика)... Отлетали башни от танков, разлетались в щепки грузовики с пехотой...
Так началась героическая оборона великого города.
Любой ценой10 ноября 1941 года был издан Приказ командующего Черноморским флотом Ф.С. Октябрьского, обращённый к войскам Севастопольского оборонительного района, извещающий, что Решением Верховного Командования на него возложено руководство обороной города. Чеканные слова приказа не оставляют равнодушными нас и сегодня: «Славному Черноморскому флоту и боевой Приморской армии поручена защита знаменитого исторического Севастополя... Мы обязаны превратить Севастополь в неприступную крепость и на подступах к городу истребить не одну дивизию зарвавшихся фашистских мерзавцев... Мы имеем тысячи замечательных бойцов, мощный Черноморский флот, севастопольскую береговую оборону, славную авиацию. Вместе с нами закалённая в боях Приморская армия... Все это вселяет в нас полную уверенность, что враг не пройдет, разобьет свой череп о нашу силу, нашу мощь...»
К этому времени силы обороны были значительно увеличены, в том числе и за счёт переброски морских пехотинцев из Новороссийска. Были созданы три рубежа обороны, охватывающие Севастополь с суши: передовой, основной и тыловой. Они были разделены радиально, исходя из опыта обороны Одессы, на четыре сектора. Подступы к Севастополю прикрывали шесть десятков артиллерийских дотов и дзотов, свыше 220 пулемётных дотов и дзотов, противотанковые рвы, окопы, проволочные заграждения, десятки тысяч противотанковых и противопехотных мин...
Всего этого было мало. На первых порах не находилось сил прикрыть все подходы. Поэтому отдельные подразделения безо всяких укреплений, даже и малым числом, сдерживали на дальних подступах продвижение немцев - как могли, случалось одними гранатами. Так, 7 ноября южнее Бахчисарая, в районе деревни Дуванкой (Верхнесадовое), боевое охранение морских пехотинцев из пяти человек (политрук Николай Фильченков, матросы Иван Красносельский, Даниил Одинцов, Юрий Паршин, Василий Цибулько) вступили в неравный бой первоначально с семью, а затем ещё с 15-ю немецкими танками, уничтожив 10 из них. Когда кончились патроны, моряки опоясывались гранатами и бросались со связками грант под танки. О подробностях того боя узнали случайно: один из пятерых ещё оставался жив, когда подошло подкрепление. Всем морякам посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Здесь, на крымской земле в районе Дуванкоя, в которой практически невозможно было окапываться, приняли последний бой моряки-герои, покрыв себя бессмертной славой
«Для устойчивости обороны Севастополя, - телеграфировал вице-адмирал Октябрьский в Москву 11 ноября, - прошу как можно скорее дать одну сотню пулеметов, три тысячи винтовок...» Он не был уверен, что и эту малость получит: положение всюду было тяжёлое. Просил он также прислать одну горнострелковую дивизию и десять танков для резерва командования на случай прорыва противника. Враг разобьёт свой череп...Хроника Севастопольской обороны за вторник 11 ноября лаконично повествует: «Утром, после непродолжительной артиллерийской и авиационной подготовки, немецко-фашистские войска перешли в наступление на главном и вспомогательном направлениях... передовые подразделения 72-й немецкой дивизии были выбиты из Варнутки (село Гончарное на трассе Севастополь - Ялта)... К исходу дня немцы заняли деревни Варнутка и Кучук-Мускомья (Резервное). Дальнейший натиск врага удалось сдержать при поддержке огня береговых батарей и крейсеров "Красный Крым" и "Червона Украина"...»
Читая хроники, отмечающие тяжелейшие моменты войны, иногда возникает физическое ощущение бессилия, отсюда, из нашего сегодня, не дотянуться, чтобы помочь! Чтобы сделать всё возможное для облегчения ситуации наших героических защитников Севастополя в то далекое время.
В тот же день советская авиация бомбила скопления немецких войск в ущельях гор восточнее Бахчисарая, а партизаны Севастопольского отряда, в составе которого было около 50 школьников 8-10-х классов, под командованием В.В. Красникова взорвали мост на Ялтинском шоссе в районе Варнутки...
В Севастополе в тот же день было принято решение о создании двух спецкомбинатов, на одном из которых будет налажено производство минометов, мин, ручных и противотанковых гранат, на втором - в подвалах Инкерманского завода шампанских вин, наладили производство по пошиву белья, обуви и обмундирования...
Штурм города длился почти непрестанно на многих направлениях длительное время. Передышка наступила 25 ноября. За время боёв первого наступления противник потеснил войска Севастопольского оборонительного района (СОР) лишь на 1-4 км, потеряв убитыми около 15 тысяч солдат и офицеров, 150 танков, 131 самолет и много другой боевой техники. Потери защитников Севастополя - убитыми, ранеными и пропавшими без вести - 16 493 бойца и командира, в их числе раненых 7600 (5700 из них вывезены на Кавказ).
Второе наступление гитлеровцев на Севастополь начнётся 17 декабря 1941 года.
Святая Русь очнулась в их глазахВ Пушкинской повести «Капитанская дочка» незабываем эпизод штурма Белогорской крепости и момент контратаки. Помните? «Комендант, Иван Игнатьич и я мигом очутились за крепостным валом; но обробелый гарнизон не тронулся. "Что ж вы, детушки, стоите?" - закричал Иван Кузмич. - "Умирать, так умирать: дело служивое!"»
Вероятно, так бывало во все времена. Вне зависимости от «духа времени», от перемен идей и настроений сущность народа оставалась неизменной. В решающий момент в той или иной форме само слетало с губ, как у коменданта крепости капитана Ивана Кузмича Миронова: «Умирать, так умирать: дело служивое!»
Какова «физика» и «химия» передачи этого свойства из поколения в поколение? Оно, возможно, сродни тому феноменальному обстоятельству, что когда в полк, почти начисто выбитый (это было замечено и при обороне Одессы), приходило необученное пополнение, то оно от горстки ветеранов, про которых говорят «таких и пуля не берёт», очень быстро набиралось особой силы, и полк в целом сохранял прежние высокие боевые качества.
Легендарный Севастополь. Связь времен. 1941 год
Так от капли святой воды освящается вода в новом колодце.В своих мемуарах Николай Иванович Крылов (известный наш маршал, дважды Герой Советского Союза, один из создателей Ракетных войск стратегического назначения СССР), в ту пору полковник - начальник штаба Приморской армии, вспоминал день, когда командарм генерал Петров, возвращаясь из войск четвёртого сектора, сказал: «Давайте завернём на пятнадцать минут на Братское...»
Братское - это мемориальное кладбище, где Крылов прежде не бывал, но пирамидальный храм-памятник на вершине склона (он называет его «часовней»), конечно, издали видел. «Мы подъехали к каменной ограде, - рассказывает он в своей книге «Не померкнет никогда». - Надпись у ворот с невысокой аркой сообщала, что здесь покоятся 127 тысяч защитников Севастополя, оборонявших его в 1854-1855 годах. Цифра была мне знакома, но сейчас показалась особенно внушительной. Какая громадная армия нашла вечный покой на этом пологом склоне холма... Подымаясь по склону, мы останавливались у безымянных братских могил, покрытых одинаковыми квадратными плитами из шершавого серого камня, сквозь трещины которого проросла жёсткая трава, а кое-где и деревца. Читали полустёршиеся надписи на надгробиях офицеров: «Штабс-капитан Севского пехотного полка», «4-го флотского экипажа лейтенант», «В чине капитана смертельно ранен на 3-м бастионе штуцерной пулей...». А на стенах часовни мы увидели длинный перечень воинских частей с трех-четырехзначными цифрами (потерь) против названия каждой... Попади я сюда ещё полгода назад, до войны, - всё это, вероятно, показалось бы бесконечно далеким. Но теперь под Севастополем снова гремели орудия и события первой его обороны словно приблизились, порой как бы совмещаясь в сознании с сегодняшними. У нас в штабе ходила по рукам раздобытая кем-то «Севастопольская страда» С.Н. Сергеева-Ценского. В частях бойцы задавали вопросы о Нахимове, о матросе Кошке. И я чувствовал, что мне небезразличны давние потери Камчатского егерского полка, позиции которого наверняка находились в пределах одного из нынешних секторов обороны. Задевала что-то в душе и надпись на старой могильной плите: «Пал в сражении при Чёрной». Эта речка и её долина постоянно были у меня перед глазами на рабочей карте...»
Свято-Никольский храм на Братском кладбище. Здесь покоятся 127 тысяч защитников Севастополя, оборонявших его в 1854-1855 годах
А учили-то о прошлых войнах иначе.
Полковнику Н.И. Крылову (1903-1972) в 1941-м было 38 лет, воевать он начал с 16-ти, с 1919 года; закончил Гражданскую войну командиром батальона. Вскоре, в декабре 1941 года он будет тяжело ранен при артобстреле во время выезда в войска. Он откажется от эвакуации из города. Как отказывались покинуть Севастополь многие раненые - и рядовые, и командиры. Как бывало это и в Крымскую войну. Он пишет: «Другая была эпоха, другой, чуждый нам строй - крепостная империя Николая Палкина. Но русские люди защищали под Севастополем родную землю. И когда к нему снова подступил враг...»
Вот так и просыпается в русском человеке русская память.
Упала на чело капля воды из святого колодца.
В те дни вспомнили и Чудское озеро, и Бородино, и Севастопольскую страду; у нас появились бронепоезда - «Илья Муромец» и «Кузьма Минин»...
Возвращалось понимание и ощущение общих пространств и единства истории.
Севастополь осенью 1941 года был оклеен листовками с воззванием:
«Храбрые и отважные моряки Черноморского флота! Ни шагу назад! Так же, как били врага под Одессой, как бьют его под Ленинградом и Москвой, бейте поганую фашистскую сволочь, громите озверелые гитлеровские орды, выполняйте свой священный долг перед Родиной! Помните - за вами вся страна, весь советский народ. Трудящиеся Севастополя! Все силы на разгром врага! Если потребуется, с новой силой повторим героический подвиг героев обороны города в 1854-1855 гг.».
И они повторили.
